— Значит, так, — сразу начал командовать Генка. — Ты, Виктор, накачивай лодку. А я пока проверю ружье. Или ты сам хочешь проверить?
Но Витька предпочел лодку.
— Ты стрелять-то хоть умеешь? — спросил он Генку на всякий случай.
— А то! — И Генка стал выяснять, как заряжаются патроны.
— Ген, а с чего ты взял, что щуку можно застрелить из ружья? — снова на всякий случай спросил Витька.
— Старый способ, — Генка осматривал приклад. — В местностях, где щук много, всегда так делают. Из ружья. Дробью. Дробью любой дурак застрелит. Хоть кита.
— Вот и я говорю, — грустно сказал Витька. — Любой дурак…
— Ты за лодкой-то, это… двигай!
Витька отправился в сарай за лодкой.
Когда он вернулся, Генка все еще продолжал вертеть ружье и рассматривать его с разных сторон.
— Ну чего? — спросил Витька. — Нашел, куда патроны вставлять?
— Не-а, — протянул Генка. — Нас вообще учили стрелять в секции, но только из мелкашек… А с ружьями я дела не имел…
Витька отобрал у Генки двустволку.
— Вот тут есть такая собачка, — показал Витька. — Поворачиваешь в сторону, и стволы отваливаются вниз…
Витька щелкнул собачкой и сломал ружье пополам.
— А ты откуда знаешь? — удивился Генка. — Стрелял, что ли?
— У меня дед охотник, — пояснил Витька. — Я видел, как он заряжал. А еще смотри, что я нашел.
Витька достал из мешка для лодки резиновую утку.
— Это специальная такая утка, чтобы других уток подманивать. У моего деда тоже такая есть.
— Молодец! — обрадовался Генка. — Тетка утят уже пять дней не выпускала, щука проголодаться должна. Как увидит утку, так сразу ее и цапнет! Тут мы ее и щелкнем.
И Генка щелкнул стволами ружья.
— Ну ладно, давай лодку накачивай, — и Генка принялся рассматривать патроны.
Витька достал из мешка резиновую лодку, насос и весла, прикрутил насос к клапану и принялся качать.
Генка расхаживал по двору с ружьем и патронами. Видно было, что это ему очень нравится — слишком уж усердно Генка придавал себе незаинтересованный и взрослый вид. Витька поглядывал на него с улыбкой. Он оружия побаивался, ему все время казалось, что, если он возьмет ружье в руки, оно непременно взорвется и отстрелит ему… почему-то уши.
Лодка накачалась быстро. Витька взвалил ее на плечо и потащил к заливу. Генка с ружьем двинулся за ним.
До берега добрались быстро. Витька спустил лодку на воду, прицепил весла и приладил скамейки. Генка с ружьем устроился на носу, а Витька с веслами уселся на корме.
— Давай, греби потихоньку, — сказал Генка. — Вон к тому пляжику, туда тетка утят гулять выпускала. Щука обязательно должна быть там. Она будет птицу караулить, а мы ее. И утку резиновую приготовь.
Витька оттолкнулся от берега и стал потихоньку шевелить веслами. Лодка заскользила вперед. Генка зарядил ружье сразу двумя патронами, сел на борт и стал пристально смотреть в воду.
Вода была прозрачная, сквозь двухметровую толщу прекрасно просматривалось дно. По дну перемещались ленивые жирные жемчужницы, [10] в песке копошились серые пескари, мелкие серебристые мальки стайками выныривали из зарослей водорослей и прятались обратно. Солнце зайчиками прыгало по воде.
Начался пляж. Когда лодка поравнялась с дорожкой, протоптанной к берегу гусями и утками, Генка осторожно похлопал Витьку по плечу. Витька перестал грести. Лодка остановилась.
— Выпускай, — прошептал Генка.
Витька поставил на воду резиновую утку и подтолкнул ее к пляжу. Утка отплыла метра на четыре от лодки и замерла на воде.
— Теперь ждем, — Генка приложил к плечу приклад и стал целиться в утку.
Они стали ждать. Ничего не происходило. Резиновая приманка покачивалась на мелкой ряби. Светило необычно жаркое для мая солнце, лучи падали на воду, отражались и слепили глаза.