Поэтому Витька периодически глаза закрывал, давал им отдых. Постепенно Витька закрывал глаза все на большее и большее время, и в один прекрасный момент он открыл глаза и не обнаружил утку на месте. Только что она была, качалась на мелкой волне, поворачивалась по ветру… и вот нет ее. Витька осмотрелся. Утки не было.
— Генка! — Витька толкнул друга в бок.
— Вижу! — ответил Генка.
— Стреляй, — прошептал Витька.
— Куда? — тоже прошептал Генка.
— В воду! У тебя же дробь — куда-нибудь попадешь.
— Надо все-таки прицелиться…
— Смотри… — Витька указал пальцем в сторону берега.
Вода там забурлила, пошла водоворотами и пузырями. Витьке показалось, что на поверхности появилась огромная, будто поросшая водорослями рыбья спина.
— Водяной… — охнул Витька.
Рядом с ним что-то бахнуло. Лодка качнулась. Витька оглох и ослеп от грохота: он не думал, что ружье стреляет так громко. Секунд десять он ничего не слышал и не видел, а когда открыл глаза, обнаружил, что Генки в лодке нет. Генка болтался в воде рядом с бортиком. Вид у него был ошарашенный и глупый. Витька попытался подать ему руку, но лодка вдруг просела и стала стремительно набирать воду. Витька посмотрел на нос и обнаружил, что носа в общем-то нет. А есть дыра, прорванная выстрелом. И сквозь эту дыру с шипением выходит воздух.
— Тонем, — сказал Витька в каком-то оцепененье.
— Конечно, тонем! — прокричал Генка. — К берегу давай! А то эта чертова щука нам все пятки пооткусывает!
И рванул к пляжу.
Лодка стремительно уходила ко дну. Когда вода дошла Витьке до шеи, Витька очухался и тоже поплыл к берегу. Он, опасаясь щучьего нападения, плыл так быстро, что даже догнал Генку, и на берег они выбрались вместе.
— Труба, однако… — сказал Генка, глядя на пузыри от лодки. — Я смотрю — хвост! И сразу на курки нажал. На оба! А ружье меня как в плечо толкнет! Я в воду и свалился. А щука меня хвостом по ноге…
— А в лодку-то ты как попал? — спросил Витька, стягивая рубашку.
— А черт его знает, — развел руками Генка. — Попал вот…
По середине озера пошли волны, и на поверхность выскочила помятая резиновая утка.
— Не стала ее щука жрать, — Генка указал на утку пальцем. — Не любит резину.
Утка тоже запузырилась, набрала воду и затонула.
— Это была не щука, — сказал Витька. — Не щука, вот увидишь! Это водяной.
— Тебе показалось, — Генка прыгал на одной ноге, вытряхивая воду из ушей. — Ты еще скажи, что тут лохнесское чудовище [11] завелось.
— Нет, это не щука, — повторил Витька. — Точно не щука.
— Щука… не щука… — Генка принялся выжимать одежду. — Какая разница? Ружье вот утонуло — это да. Фамильная вещь, редкая. Тетка расстроится. Предлагаю ей пока не говорить. Лады?
— Лады, — ответил Витька. — Эх ты, ворошиловский стрелок…
Генка не ответил.
Глава 3 Стройка века
— Ладно, — сказал Генка. — Забудем о неудаче. Вернемся к нашим баранам… то есть к нашей щуке. Придется действовать планомерно. Мы недооценили противника…
— Ты недооценил, — поправил Витька.
— Ну, хорошо, — согласился Генка. — Я недооценил. Но теперь мы знаем, с кем имеем дело. И теперь мы не оставим ему ни одного шанса. Хочу спросить тебя как рыбак рыбака: ты когда-нибудь на рыбалке был?
— Приходилось, — кивнул Витька. — С дедом.
— Это который матерился и все время в воду падал?
Витька промолчал. Покрошил в свою яичницу сухарей, перемешал.
— И что нам делать? — Генка допил молоко. — Как с ней бороться? С этой щукой?
— Народными средствами. Малиной и брусничным листом. Говорят, еще пурген хорошо помогает. А если серьезно, то для начала я бы поставил в протоке сеть. Даже лучше бы перекрыть эту протоку сежнем. [12]
— Чем? — спросил Генка.
— Такой перегородкой из плетеных веток. Вода проходит, а рыба нет. А совсем лучше — и сетью, и сежнем.