Потому что без касторки ни один аэроплан не поднимется в воздух!
О чем они говорили дальше, Котя не слышал. Голоса перешли на шепот.
"Без касторки ни один аэроплан не поднимется в воздух! - про себя повторил Котя и усмехнулся: - Разве у аэроплана болит живот?"
Он нагнулся и поднял с земли кегельный шар. Подержал его, размахнулся, и шар с грохотом покатился к двум обезглавленным кеглям.
- По буржуям! - вслед шару крикнул Котя.
Шар медленно приблизился к кеглям и остановился. У него не хватило сил.
Котя сбегал за шаром и послал его посильней. При этом он крикнул:
- По Юденичу!
Шар покатился куда-то вбок.
- Не попали в Юденича? - послышался за спиной мальчика ломкий голос.
Котя оглянулся. За ним стоял худой, высокий юноша с едва заметными калмыцкими скулами и с темными внимательными глазами.
- Не попал, - признался Котя.
- Разрешите, попробую.
Юноша взял шар, раскачал его, прищурил глаз и с силой пустил по лотку. Кегли упали как подкошенные. Котя улыбнулся.
- Кто вы? - спросил он.
- Граф Монте-Кристо, - усмехнувшись, ответил незнакомец.
- Настоящий граф? - удивленно спросил мальчик.
- Настоящих графов теперь нет. Как вас зовут?
- Котя, - ответил мальчик.
- Меня в гимназии звали Икар. - Незнакомец протянул Коте руку.
Мальчик улыбнулся и прочитал стихи:
И сделал отец ему крылья
Из перьев, из воска, из ниток льняных.
Оба засмеялись.
- А вы забавный молодой человек, - покровительственно сказал Икар, рассматривая Котю.
- Я артист, - отозвался Котя. - И еще я пишу стихи. У вас есть револьвер?
Вместо ответа юноша полез в карман и вынул маленький, дамский, револьвер.
- Бьет на двести метров, - сказал он.
- Можно подержать?
- Только осторожно. Заряжен.
Котя с замирающим сердцем рассматривал револьвер и даже прицелился в кеглю. Потом нехотя вернул оружие владельцу и спросил:
- А зачем аэропланам касторка?
Икар прищуренными глазами испытующе посмотрел на мальчика, но ответить не успел.
В небе, над макушками деревьев, с оглушительным стрекотом пролетел аэроплан. За ним тянулось белое облачко, которое, спускаясь к земле, оказалось листовками. Котя и Икар побежали по аллее за медленно летящим аэропланом.
- А я умею управлять аэропланом! - на бегу крикнул Икар.
- Честное благородное? - спросил Котя.
- Клянусь! Обо мне даже в газете писали: "Гимназист парит в небе..."
- А как же касторка? - вдруг спросил Котя.
- Какая кас... Вы слышали про касторку?
- Он чудак, этот гражданин, - засмеялся Котя. - "Самолет не полетит без касторки"!
- Конечно, чудак, - поддержал его Икар. - Чудак и не совсем нормальный. Вы больше ничего не слышали, что он говорил?
- Не-ет, только про касторку.
Так они добежали до ворот. Котя нагнулся и поднял с земли листовку. На маленьком листе было написано: "Товарищи! Революционный Петроград в опасности! Все на фронт! Смерть Юденичу!"
- Я еду на фронт, - неожиданно сказал Котя.
- Вы? На фронт? - Глаза Икара загорелись. - Шутите?
- Честное благородное, - сказал Котя. - Наш театр едет. И меня берут. Тетушка отказалась от меня.
- Тетушка отказалась? - Этот довод, видимо, подействовал на Икара, он серьезно посмотрел на Котю: - А вы не могли бы мне составить протекцию?
- Я поговорю с папой, - тут же согласился Котя. - Но вы не артист.
Икар покачал головой.
- Не артист. Но я могу... я могу быть при лошадях. У вас будут лошади, раз театр походный.
- Будут, - неуверенно ответил Котя. - Я поговорю с папой. Вы любите лошадей?
В это время у ворот сада Буфф остановилось несколько человек во главе с Котиным папой.
- Котя? Где ты? Не заставляй себя ждать!
Красноармейская фуражка молодцевато сидела на папиной массивной голове. В фуражке он сразу перестал быть похожим на царя, основавшего город на Неве.
- Папа, разреши тебе представить, это мой товарищ... Икар.
Молодой человек опустил голову и тут же вскинул ее.
- Он хочет ехать на фронт.