Кароль снова напрягся, стараясь не выдать свою крайнюю заинтересованность. Батюшки, неужели ему все-таки удастся выполнить задание?
– Понимаете, я верю во многое из того, что большинству людей кажется чушью, – продолжала между тем Вероника. – Например, в сны. Квейтакку я впервые увидела во сне несколько лет назад. С тех пор она снится мне постоянно. Причем настолько реалистично и детально, что у меня нет никаких сомнений в ее действительном существовании. Трудно объяснять такие вещи… но когда я пишу об этом мире, подробности всплывают у меня в голове подобно воспоминаниям, я их вовсе не придумываю. И что-то внутри меня говорит, что все это – чистая правда. Других доказательств мне не надо. Квейтакка существует, я это знаю.
– Хм, – настороженно сказал Кароль. – Это наводит меня на мысль…
Тут он спохватился. Мысль, на которую навели его слова Вероники, следовало приберечь для кавалер-майора Эме Каваль.
– В отличие от большинства людей я вас понимаю, Вероника Андреевна, – поспешно добавил он. – Ваше желание, безусловно, будет исполнено, но… дайте мне немного времени. Я тоже должен убедиться в том… что ваша Квейтакка существует. Завтра я позвоню и…
– А второе желание?
Кароль, уже привставший было, чтобы выйти из-за стола и бежать отсюда, бросил взгляд на синий камень с перламутровым кружком и снова опустился в кресло.
– Очень редкий лазурит, – со вздохом сказал он. – Мечта коллекционеров. Что он значит для вас? И почему кто-то должен увидеть в нем… как вы сказали, дракона?
– Летящего дракона.
Вероника подняла камень и любовно провела пальцем по поверхности.
– Многие друзья посмеиваются надо мной за веру в легенды… Но это – фамильная драгоценность, что-то вроде талисмана. Принадлежит нашей семье с незапамятных времен и передается по наследству по женской линии. Семейное предание гласит, что женщины нашего рода должны выходить замуж только за мужчин, которые увидят в нем изображение летящего дракона. Об этом мне рассказывали мать и бабушка, которые никогда не были замужем. Потому что не встретили таких мужчин. Детей рожали, что называется, от проезжего молодца. Еще они говорили, что если мои прабабушки нарушали запрет, они были крайне несчастливы в браке. Поэтому я тоже… хоть и обзавелась ребенком от симпатичного человека, но замуж выходить не стала. Уж если даже моя очень земная и прозаичная мама не решилась ни с кем связать свою судьбу… да вы возьмите его в руки, взгляните на него! Сами почувствуете!
Кароль неохотно протянул руку, и каменный овал лег ему в ладонь.
Лазурит был странно теплым – от рук Вероники? Вряд ли, она прикасалась к нему лишь кончиками пальцев. Значит, скрытая магия. Затем капитан ощутил еще и легкое покалывание в ладони, подтвердившее его подозрения. Он бросил беглый взгляд на звездную поверхность талисмана – никаких драконов, затем перевернул другой стороной. И там, на другой стороне, неожиданно увидел кое-что, показавшееся ему весьма и весьма любопытным.
Это "любопытное", похоже, полностью подтверждало мысль, на которую навел Кароля рассказ о снах Вероники. И не исключено, что свое задание он мог считать уже выполненным…
– Вас заинтересовала надпись? – услышал он голос сказочницы и поднял глаза. Вероника смотрела на него с каким-то непонятным выражением на лице. Каролю отчего-то показалось, что это разочарование. – Увы, ни мать, ни бабушка не знают, на каком она языке и о чем в ней говорится. А хотелось бы знать!
– Мне тоже, – пробормотал Кароль. – Вы позволите ее срисовать?
– Разумеется. Так вы поможете мне?
– Что? А, найти того, кто увидит дракона… Конечно, помогу, – с тяжелым сердцем сказал капитан Хиббит, ощущая себя в этот момент персонажем кошмарного сна – первоклассником, которому предстоит сдавать экзамен по алгебре.
Вероника принесла с письменного стола лист бумаги и карандаш. Тщательно перерисовав причудливую вязь букв, не похожих ни на один земной алфавит, Кароль спрятал сложенный вчетверо листок в карман пиджака и поднялся из-за стола.
– Теперь разрешите откланяться, Вероника Андреевна, – сказал он. – Я позвоню вам завтра и скажу, где и когда мы встретимся, чтобы начать заказанное вами путешествие. Надеюсь, это будет путешествие именно по Квейтакке, раз уж вы так уверены, что она существует. Спокойной ночи и приятных снов!
* * *
Вырвавшись наконец на волю, он поспешно телепортировался в район Новой Голландии, к Лигийским воротам. Ни желания, ни настроения бродить по родному городу у капитана Хиббита уже не было, тем более что гроза к тому времени перешла в мелкий занудливый дождичек, грозивший испортить выданные на складе костюм и туфли. Предъявив Страже пропуск, он быстренько перенесся в столичный город Квейток, в собственную квартиру на улице Гобеленов, и, вместо того чтобы лечь спать, уселся в самом мрачном расположении духа пить коньяк и обдумывать свои дальнейшие действия.
Задание – ладно, с этим все ясно. Кавалер-майор будет довольна, и, надо надеяться, полковник Рон Аннон – тоже. Но буквально с завтрашнего дня Каролю требовались отпуск – неизвестно, на какой срок – и глухая конспирация. Коллеги-разведчики должны были потерять его из виду всерьез и надолго.
Остроумная затея представиться волшебником обернулась для Кароля крутыми неприятностями.
Начать с того, что у него не было никакой возможности провести эту женщину в Квейтакку легально. Чтобы вымолить у начальства официальное разрешение, пришлось бы для начала признаться в том, какой оригинальный способ он выбрал для "установления контакта". Это само по себе грозило суровым наказанием – он не имел права обнаруживать свое магическое уменье перед иномирянами, да к тому же все официальные пути, как любая бюрократия, занимали немало времени. А что же это за волшебник, который исполняет желания через месяц, а то и через два?
Стало быть, оставался только контрабандный путь. Каковой требовал от капитана квейтанской разведки Кароля Хиббита, обязанного быть лояльным по отношению к приютившей его стране, вполне определенных криминальных действий.
Это капитана не страшило. К подобным ситуациям ему было не привыкать, и с первым желанием Вероники он надеялся как-нибудь да справиться. Куда хуже обстояли дела со вторым заказом – в поисках ее загадочного суженого Кароль категорически не мог обойтись без посторонней помощи. И то сказать – где он может находиться, этот драконовидец? На Земле? В Квейтакке? В каком-нибудь вовсе постороннем мире? Как прикажете вести поиск – совать чертов лазурит под нос каждому прохожему? Никакого отпуска не хватит, даже длиною в жизнь.
Оставалось надеяться лишь на то, что надпись на камне, если ее удастся расшифровать, даст какую-нибудь ниточку. Расшифровкой Кароль и решил заняться в первую очередь, благо все равно собирался с утра предъявить сии загадочные письмена своему начальству. На всякий пожарный случай он снял с них копию для себя, затем набросал приблизительный план действий на завтрашний день и, наконец, чувствуя немалое головокружение не то от коньяка, не то от гнусной ситуации, в которую влип, как всегда, по собственному легкомыслию, отправился почивать.
Правда, перед тем как заснуть, ему пришлось еще, проклиная все на свете, вынести из спальни кактус, продолжавший заливаться милицейскими трелями, и запрятать его в дальний угол кладовой…
Глава 3
Чудеса, как оказалось, гораздо легче придумывать, чем видеть собственными глазами.
…С утра встреча с волшебником представилась Веронике не то пьяным бредом, не то порождением депрессивного состояния и воспаленного воображения. Это, естественно, было первое, о чем она вспомнила, открыв глаза. И сразу же ей стало очень не по себе. Что лучше – выйдя сейчас в гостиную, не увидеть роз на столе (и убедиться, стало быть, что разговор с Каролем всего лишь галлюцинация, плод белой горячки) или же увидеть их? Последнее означало, что ей придется изрядно потрудиться, чтобы в мире, вставшем с ног на голову, расставить все по своим местам. Одно дело – мечтать о чуде, и совсем другое – жить внутри сбывшейся мечты…
Не решаясь встать и проверить, она некоторое время таращила глаза то в потолок, то в окно, за которым опять с тихим шорохом сеялся с неба дождь. Наконец ей сделалось невмоготу дальнейшее пребывание в неизвестности. Вероника решительно поднялась и, обмирая от волнения, прямо в пижаме проследовала в гостиную.
Розы были на месте. Стояли себе в вазе, куда воткнул их накануне Кароль, и в полумраке пасмурного утра, кажется, даже слегка светились…
Вероника, вздохнув, остановилась на пороге. Значит, это правда. Все было на самом деле. Волшебник, и разговор с ним, и обещание позвонить… Она бросила быстрый взгляд на телефонный аппарат. И поняла, что не сможет отлучиться сегодня из дому даже и на минуту.
Руки у нее задрожали. Она поставила телефон на предельную громкость, чтобы, не дай Бог, не прозевать звонка, пока будет торчать в ванной или в кухне, и занялась привычными утренними делами, совершенно не соображая, что делает. Почистив зубы, вынесла тюбик с пастой из ванной и аккуратно убрала его в холодильник. Насыпала в джезву чая вместо кофе. Когда запахло жареной "Принцессой Канди", спохватилась, начала заново и сварила себе кофе такой крепости, что пришлось разбавить этот ужас кипятком. Затем, зажав в зубах сухарик, попыталась его прикурить. Тогда Вероника поняла, что ей надо как-то успокоиться и взять себя в руки.
Необходимо было до времени выбросить мысль о волшебнике из головы. Он ведь мог позвонить и вечером. Что же ей, с ума сходить целый день?..