Донован Толли всегда был мужчиной без слабостей. Он знал, что ему нужно, ставил перед собой четкие цели и упорно шел к ним. А всяким чувствам, лишь ослабляющим мужской характер и мешающим работе, в его жизни не было места. Но, как оказалось, до поры до времени…
Содержание:
ГЛАВА ПЕРВАЯ 1
ГЛАВА ВТОРАЯ 3
ГЛАВА ТРЕТЬЯ 5
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ 7
ГЛАВА ПЯТАЯ 8
ГЛАВА ШЕСТАЯ 10
ГЛАВА СЕДЬМАЯ 12
ГЛАВА ВОСЬМАЯ 13
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ 15
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ 17
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ 18
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ 20
Примечания 20
Кэтрин Гарбера
Мужчина без слабостей
ГЛАВА ПЕРВАЯ
- Спаситель мой! - улыбнулась Кэссиди Франзоне и распахнула дверь.
Тридцать четвертая неделя беременности. Ей нужно есть, как только голод напомнит о ее положении. Она не замужем, но даже рада этому - теперь у нее появился шанс родить ребенка для себя самой. Вот только выходить на августовскую жару, чтобы купить крабовый суп, пусть и любимый, выше ее сил.
Отец предоставил в ее распоряжение своих служащих. Если ей что-нибудь было нужно, в любой момент кто-нибудь из сотрудников "Франзоне Уэйст менеджмент" выкраивал для нее время.
- Кто спаситель? Я?
Стоявший за дверью мужчина в штате служащих отца не числился, но Кэссиди прекрасно его знала.
Это был отец ее будущего ребенка.
Разинув рот, Кэссиди уставилась на Донована Толли. А все-таки… он самый красивый мужчина в мире! Эти густые волосы… Волосы, в которые так приятно запустить пальцы. Сейчас их легонько трепал бриз. И ему очень шла отлично сшитая одежда… Нет-нет, это не показатель излишнего тщеславия, а только любовь к качеству.
- Что тебе здесь надо? - Оставалось надеяться, что этот вопрос прозвучал достаточно равнодушно, как бы между прочим, но Кэсси при этом невольно прикрыла живот рукой. Впрочем, почему Донован должен догадываться, что она беременна? А вдруг все-таки догадывается?
Может быть, виновато ее постоянное чувство голода? А может, прошло уже слишком много времени - восемь месяцев, если быть точной, - с тех пор, как они виделись в последний раз? Но факт остается фактом - Кэсси чуть не разревелась, когда он улыбнулся.
- Можно войти? Не хочется разговаривать в дверях.
Он что, издевается?
Гость вздернул на лоб солнцезащитные очки, и она увидела, что он бросает взгляды на ее живот.
- О чем ты хочешь говорить?
А если он не поверит в собственное отцовство? И вообще, что ему надо? И какого черта Донован все еще ей нравится, хотя именно он разбил ее сердце и бросил одну?
- Прежде всего, о твоей беременности, - Донован уже откровенно разглядывал ее живот, и брови у него поднимались все выше.
Да, признала Кэсси, в свое время она не сказала Доновану, что у нее будет ребенок. Но именно он сделал ей тогда довольно практичное предложение и вполне ясно высказался по поводу детей.
- Я знаю о том, как ты относишься к детям, так что не…
- Не уверен! - перебил ее Донован. - Разреши мне войти, Кэссиди. Нам надо поговорить, и пока мы не поговорим, я не уйду!
Она колебалась. Перед другим человеком Кэсси запросто захлопнула бы дверь, но… от другого она и не забеременела бы. Ведь любила-то она именно Донована! Впрочем, сейчас ей вовсе не нужны никакие переживания…
Ну и положеньице! Ребенок шевелится у нее в животе, сама она хочет есть и, самое главное, совсем не уверена, стоит ли позволить Доновану войти. Кэсси всегда было не занимать решительности, но в последнее время она что-то сама не своя.
К тому же она чувствовала некоторую слабость, наверное, из-за жары, поэтому лихорадочно соображала, как отправить Донована восвояси. Она свяжется с ним после рождения ребенка, когда придет в себя.
В дверной проем она увидела, как "мерседес" последней модели с тонированными стеклами вполз на подъездную дорожку. Кэссиди улыбнулась. Наконец-то привезли поесть!
- Получите ваш суп, мисс Кэссиди.
- Спасибо, Джимми, - поблагодарила она молодого человека. Тот кивнул, передал ей коричневый пакет и удалился.
Донован улыбнулся:
- "Краб шек"?
Кэссиди всегда старалась не зацикливаться на том, что любимый суп доставляют ей как раз оттуда, где они с Донованом ели его по меньшей мере раз в неделю, пока были вместе. Просто суп "Краб шек" - прекрасный и непременный атрибут Чарлстона.
- Пока ты ешь, я составлю тебе компанию, - он уже занес ногу за порог.
- Нет, не стоит! - загородила проход Кэссиди. - Поговорим как-нибудь потом. На неделе позвоню твоей секретарше.
- Я не уйду, Кэсси!
- Хочешь ворваться силой?
- Не хочу, - он уперся рукой в дверную раму. - Ты сама пригласишь меня войти.
У него был потрясающий одеколон. Она просто возненавидела французскую компанию-производителя за то, что от Донована так хорошо пахло! Этот запах сразу напомнил ей, как когда-то она лежала рядом с ним, положив голову ему на грудь…
- Кэссиди, крошка, позволь мне войти, - почти шепотом произнес Донован, наклонившись к ней.
Все ее женские гормоны тут же взбунтовались. Кэссиди почувствовала, как налилась тяжестью грудь, а по коже побежали мурашки. Губы пересохли, она облизнула их и увидела, как он прищурился, наблюдая за ней.
- Что мне сделать, чтобы ты ушел?
- Ничего. Я соскучился, Кэсс, и совсем не хочу уходить.
Ну что за неприятность - эта легкая дрожь! Подумаешь, соскучился!
Она приняла равнодушный вид и отступила от двери.
Донован закрыл за собой дверь, а Кэссиди все еще колебалась: не следовало бы позволять ему опять появляться в доме. Но, оказывается, она неспособна сохранить хоть какую-нибудь дистанцию между ними. И теперь, лицом к лицу с Донованом, она только и думала, что о сексе. О том, чтобы опять оказаться в его объятьях… Несмотря на беременность, ее гормоны опять ожили и ринулись в атаку. Она так хотела этого мужчину! В последние восемь месяцев у нее не было ни одного свидания, хотя некоторые парни и предлагали ей встретиться. Но ей не нужен никто, кроме Донована…
- Пива или чаю?
- Лучше пива, - ответил он.
Она поставила суп на стол и подошла к бару за пивом для Донована. Он любил "Хайнекен", она тоже. Хотя сама пива в рот не брала с той поры, как обнаружила, что беременна, но в холодильнике Кэссиди держала некоторый запас на случай визита братьев или друзей.
Прихватив заодно бутылочку "Пеллегрино" для себя, она вернулась к столу, возле которого стоял Донован, готовый подать ей стул. Он всегда любил показать себя джентльменом, и ей это нравилось. Умение быть учтивым тоже отличало его от других джентльменов. Она поблагодарила и села.
И вдруг осознала, что напротив нее сидит человек, которого она любит! Ей сразу расхотелось есть. Пришлось положить руки на колени: не дай бог не утерпит и прикоснется к нему. Она еле сдерживалась, чтобы не перегнуться через стол и не потрогать его. Не верится, что Донован действительно здесь.
- Как ты, Кэссиди? - поинтересовался он.
- Хорошо. С беременностью никаких осложнений.
Ей двадцать восемь, и с ней все в порядке - благодаря жизненной закалке и правильному питанию. Младенец здоров, а то, что она иногда себе воображала, всего лишь дань тому, что они с Донованом были влюблены друг в друга, когда зачали дитя. Хотя и это, скорее всего, было не больше чем ее фантазией.
- Я рад.
- Ты? - усмехнулась она.
Ей хотелось, чтоб это прозвучало саркастически, а получилось, как будто ей приятно, что он озабочен ее здоровьем.
- Да, - Донован откинулся на спинку стула. - Почему ты мне ничего не сказала? Полагаю, ребенок мой?
Он полагает?.. А она-то думала, Донован твердо знает, что другие мужчины ее не интересуют. Ведь она не скрывала своих чувств, пока они были вместе…
- Твой, - не стала темнить Кэссиди. - А почему не сказала… просто не думала, что тебе это может быть интересно.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Ну-у, ведь обычно ты не много уделяешь внимания тому, что не касается "Толли-Паттерсон мануфактуринг" или твоих деловых интересов.
- Я уделял внимание тебе, - возразил он.
Она согласилась:
- Когда ни одной из твоих компаний не грозил кризис, ты, конечно, уделял внимание и мне.
Но Кэссиди всегда знала, что самым главным делом в жизни Донована было его положение вице-президента семейной компании "Толли-Паттерсон". Его всецело поглощали дела отцовского бизнеса и расширение холдинга. Вместе с бывшим товарищем по колледжу он был совладельцем компании по производству спортивных изделий, а вместе с товарищем по бординг-школе имел кое-что на курортах Тобаго.
Какое-то время его постоянная занятость не имела особого значения для Кэссиди. Зато за несколько последних месяцев, пока они были в разлуке, она пришла к выводу, что ей не хватает их отношений.
Донован всегда был одержим самоутверждением. Самоутверждение было для него важнее, чем даже собственный трастовый фонд. И Кэссиди не собиралась больше привлекать к себе его внимание. Правда, расставание с Донованом далось ей очень трудно. Она знать не знала, что это будет так больно.