- Образы и игра воображения в их поэмах должны заставить людей, подобных вам, задуматься. В их возрасте писать стихи так же естественно, как дышать.
- Но почему под музыку?
- Потому что, мистер Йорк, - ее карие глаза сверкнули, - если бы вы старались слушать и судить беспристрастно, то поняли бы, что музыкальный фон стимулирует их воображение и вносит драматическую нотку в творческий процесс.
Он был явно не удовлетворен ее ответом и снова принялся разглядывать стол.
Мистеру Пенстоуну не понравилось, что о нем все забыли. Он покрутил в пальцах карандаш и вмешался в разговор:
- Да, но есть еще одна деталь, мисс Хьюлетт. Мне неприятно об этом говорить, но поступили жалобы от многих родителей - они недовольны вашей методикой преподавания. Видите ли, эти люди заявляют, что отдали своих мальчиков именно в эту школу ради определенного типа образования - академического, и настаивают на том, чтобы обучение велось в испытанной, классической манере. Если бы они хотели, чтобы их сыновьям забивали головы всякими новомодными идеями, то они перевели бы их в другие школы.
Линн сжала кулаки.
- Полагаю, под классической манерой обучения вы подразумеваете старомодные стереотипные методики.
Инспектор изменил позу с недовольным видом, а мистера Пенстоуна слова Линн задели за живое.
- Они также говорят, что посылают сюда своих детей не для того, чтобы из них делали подопытных кроликов, - сухо добавил он.
- Но мои методы не экспериментальны, мистер Пенстоун! - воскликнула Линн. - Они успешно прошли проверку во многих современ…
Инспектор опять поерзал в кресле, и Линн продолжила более тактично:
- …В новых школах… э-э-э… то есть в недавно построенных…
- Я не удивлен, - язвительно отметил мистер Пенстоун, - что вы, как представитель молодежи, отвергаете все старое, но поймите, что не все с вами согласны.
- Но моя методика работает, мистер Пенстоун…
Тут в разговор вступил инспектор:
- Неужели, мисс Хьюлетт? Если фарс, которому я был сегодня свидетелем, вы считаете эффективным методом обучения, позвольте с вами не согласиться.
Его слова, будто ядовитые стрелы, били точно в цель, и Линн отчаянно обернулась к нему, как смертельно раненное животное.
- Это из-за вас! - выпалила она. - Ваше присутствие выводило из себя не только учеников, но и меня…
Мистер Пенстоун задохнулся от такой бесстыдной наглости:
- Мисс Хьюлетт! Нельзя говорить таким тоном с членом Королевского инспектората. Я вам не позволю. Сейчас же извинитесь!
- Я… мне очень жаль, мистер Пенстоун. - Она и не думала извиняться перед человеком в кресле. Вместо этого она впилась в него испепеляющим взглядом, но он ответил ей ледяной ухмылкой. Она почти слышала его мысли: "Значит, мое присутствие вас смущает? Вот это да!"
Горько раздосадованная, что выдала себя до такой степени, Линн снова обратилась к директору школы и продолжала:
- Моя методика работает, мистер Пенстоун, - в ее голосе звучал вызов, - потому что заставляет мальчиков использовать умственные способности, учит их думать самостоятельно, анализировать материал и отстаивать свое мнение. Когда они обсуждают темы рефератов на занятиях, это их полностью захватывает, а потом, после уроков, они много читают, ищут новые факты, делают заметки и на следующее обсуждение приносят свежие идеи.
Мистер Пенстоун с сомнением покачал головой - воодушевление девушки казалось ему неуместным.
- И еще одно, мисс Хьюлетт. Мало того, что жалуются родители, но и многие преподаватели вами недовольны.
- Преподаватели английского?
- Не только. Видите ли, ваши ученики требовали изменить систему обучения и по другим предметам. Они, должен признать, обожают ваши уроки и пристают к другим преподавателям с тем, чтобы изменить структуру занятий.
Победная улыбка на мгновение осветила лицо Линн, но тут же потухла, поскольку директор школы поднял руку.
- Мне жаль, мисс Хьюлетт, но, по моему мнению, обучение может стать слишком легким и даже слишком приятным. Обучение - это долгий и трудоемкий процесс. Материал должен усваиваться и оставаться в памяти, а ваш метод этому не способствует, как показывают результаты контрольных.
- Но я уже объяснила, с чем это связано.
Молчавший до сих пор Крис Йорк успел накопить силы для нового сражения и ринулся в атаку.
- Мисс Хьюлетт, - сказал он, словно обращаясь к капризному ребенку, - вы обязаны принимать во внимание программу, обязательную для всех школ без исключения. Экзамены никто не отменял, школьники должны их сдавать, и ваша прямая обязанность - помогать им в подготовке. В этом и заключается работа учителя.
Линн больше не могла бороться с ними. Ее силы истощились, поражение было полным и окончательным.
- Так что вы от меня хотите? - Ее голос дрогнул.
Директор школы с довольным видом откинулся на спинку стула. Он наслаждался победой.
Инспектор поднялся, отошел к окну и встал, заложив руки за спину, закрывая дневной свет.
- Я, как школьный инспектор, не могу заставить вас изменить методы обучения. У нас нет на это полномочий. Мы можем только предлагать и советовать. Мой совет вам - хорошенько все обдумать. Тогда, я полагаю, вы поймете, что ради самой школы, ее истории, академической репутации и ортодоксальных взглядов других преподавателей вы просто обязаны пересмотреть свои взгляды и соответственно воплотить эти изменения на практике. Поверьте, это в ваших же интересах. - Йорк посмотрел ей прямо в глаза. - Должен добавить, что, как мы ни восхищаемся вашим пионерским духом, мы полагаем, что в данных обстоятельствах он неуместен.
- Поэтому я должна стать как все, лишить мое обучение индивидуальности, фактически отказаться от всего, во что я верю?
- Моя дорогая мисс Хьюлетт. - Серые глаза превратились в щелочки. - Когда вы станете постарше, то поймете, что революции не делают в одиночку и глас вопиющего в пустыне слышен немногим. Сначала надо убедить других в своей правоте, и, только получив их поддержку, вы сможете питать некоторые надежды на изменение существующего порядка вещей.
Линн встала, тяжело дыша:
- Мистер Пенстоун, я могу идти?
Директор школы сиял от восторга: инспектор говорил так разумно и настойчиво, он помог убедить Линн, когда сам мистер Пенстоун уже отчаялся.
- Да, конечно, моя дорогая. Спасибо, что выслушали нас.
Высоко держа голову, она направилась к двери, аккуратно закрыла ее за собой и, вместо того чтобы вернуться в учительскую, бросилась в кабинет начальника кафедры - она имела право находиться там в его отсутствие. Сев за стол, Линн спрятала лицо в ладонях. Дольше сдерживать слезы она не могла. Но оставаться здесь было опасно - вдруг кто-нибудь зайдет? Девушка в отчаянии огляделась. Схватив сумочку и прижав к лицу носовой платок, она выбежала в коридор. Если бы ее глаза не были залиты слезами, она бы увидела, что кто-то направляется к ней, но, охваченная единственным желанием - остаться одной, она ничего не замечала.
Человек почти поравнялся с ней, но она уже нащупала дверную ручку раздевалки и со сдавленным рыданием бросилась внутрь. Закрыв за собой дверь, девушка прислонилась к ней плечом и дала волю слезам.
Когда ее разыскала Мэри, Линн сидела на стуле, глядя в пространство и периодически всхлипывая, словно измученный ребенок. Буря слез наконец утихла.
- Линн, дорогая! - перепугалась Мэри. - Скажи, что случилось? - Она погладила девушку по голове, словно мать, успокаивающая младенца.
- Как ты узнала, что я здесь? - спросила Линн.
- В дверь учительской постучал мистер Йорк. Он казался очень взволнованным. Он, очевидно, заметил, что ты вошла сюда, и сказал, что ты чем-то расстроена.
- Мистер Йорк пошутил, - заявила Линн, мгновенно взяв себя в руки. - Вернее, слегка приуменьшил, учитывая, что он был причиной всех неприятностей. - Затем она рассказала Мэри обо всем, что произошло, и о том, что довело ее до такого состояния. - Они набросились на меня как два голодных пса, борющихся за сахарную косточку, соревнуясь друг с другом за то, кто оторвет самую сочную часть.
Мэри рассмеялась:
- Отличное сравнение. Я понимаю, что ты имеешь в виду.
- Кен ушел домой? - Линн посмотрела на себя в зеркало: заплаканное лицо, распухшие губы, покрасневшие глаза. - Только взгляни на меня! Просто безобразие!
Мэри задумчиво окинула ее взглядом:
- Немного косметики - и все будет в полном порядке.
Линн послушно наложила тональный крем, пудру и помаду - гуще, чем обычно.
- Кен еще в школе, - ответила Мэри на ее вопрос. - Узнав, что ты у директора, он сказал, что попробует найти другого партнера и вернется за тобой попозже. Поэтому давай, киска, не подведи его.
Они вернулись в учительскую и застали там Кена - молодой человек нервно шагал из угла в угол.
- Наконец-то! Рассказывай, что случилось. Ну и видок у тебя! Старик тебя обидел?
Женщины рассмеялись.
- Хорошенькая манера общения с подругой, - заметила Мэри. - Скорее, Линн, не надо переодеваться в костюм для тенниса. У тебя очень симпатичное платье.
- Лучше переоденусь, - заупрямилась Линн, но Кен схватил ее за руку и потащил к двери. - Идем, ты и так уже заставила меня ждать слишком долго. От женщин - одно беспокойство. - И он потянул ее за собой так сильно, что она споткнулась и ударилась рукой о стену.
- Ой! - воскликнула Линн и стала неистово тереть больное место. Вдруг она заметила, что кто-то наблюдает за ними из коридора, и капризно скривила губки. - Если поцелуешь синяк, Кен, быстрее пройдет.
Кен с радостью выполнил эту просьбу, и они пошли к лестнице, взявшись за руки.