Школьная учительница Салли мечтает изменить свою однообразную жизнь. Например, стать журналисткой, повидать мир. Работу в газете девушке найти не удается, и тогда она отправляется в далекое путешествие. Узнав в случайном попутчике своего кумира, известного писателя Маккензи, Салли решает воспользоваться случаем и написать о знаменитости серию репортажей - тайком, поскольку Маккензи на дух не переносит журналистскую братию. Знала бы она, сколько слез - и счастья! - доставит ей это решение…
Содержание:
ГЛАВА ПЕРВАЯ 1
ГЛАВА ВТОРАЯ 3
ГЛАВА ТРЕТЬЯ 6
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ 9
ГЛАВА ПЯТАЯ 12
ГЛАВА ШЕСТАЯ 15
ГЛАВА СЕДЬМАЯ 18
ГЛАВА ВОСЬМАЯ 21
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ 23
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ 26
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ 28
Примечания 33
Лилиан Пик
Сердце, молчи
ГЛАВА ПЕРВАЯ
- Если бы вы только решились мне поверить и дали работу!.. - умоляюще проговорила Салли и взмахом руки отбросила копну густых каштановых волос. - Клянусь, я сумею написать статью, которая вас устроит.
Темноволосый, с легкой проседью Дерек Уинтертон откинулся в кресле и постучал карандашом по ладони.
- Вы думаете, если ваш дядя возглавляет совет директоров, то по его рекомендации я сразу возьму вас в штат? Он-то, ясное дело, примется расхваливать вас до небес. А эта ваша самоуверенность! Вы, значит, не сомневаетесь, что справитесь с работой?
Салли упрямо кивнула головой.
- Ладно, ваше право. А как насчет curriculum vitae !? Могу я ознакомиться хоть с одной написанной вами строкой? Чем вы подтвердите, что способны сотрудничать в "Стар энд джорнал"?
Салли нервно облизата губы.
- Я… - Она откашлялась. - Моего образования вполне хватало для прежней работы, хотя я ее только что бросила. Сразу после колледжа я устроилась преподавать английский… Но ведь это никак не связано с журналистикой?
Дерек Уинтертон оперся локтями о стол.
- Никак. И больше вы нигде не работали?
- Нет. Только в школе.
- Ох, детка! - вздохнул издатель. - Подумайте, на кого вы замахиваетесь! Максимилиан Маккензи - крепкий орешек, вашим зубкам его не разгрызть. Тридцати пяти лет, высокий, широкоплечий, красавец мужчина. Терпеть не может журналистов, хотя когда-то, пока не начал строчить политические триллеры, подвизался на этом поприще. Отказывается от интервью. О его личной жизни почти ничего не известно, разве лишь то, что дама, на которой он собирался жениться, от него ушла. Кажется, года три назад или чуть больше.
- Я тоже крепкий орешек, мистер Уинтертон.
- Вы? - засмеялся Дерек. - Сколько вам лет, двадцать пять или двадцать шесть? На вид вы сущий птенец, смею сказать, неоперившийся, при том что у вас такая великолепная копна каштановых волос. Эти восторженно сияющие глазки… нежные губки, явно не искушенные в брани… Значит, вы крепкий орешек?
- Я могу рассердиться. Если ученики меня не слушаются, я быстро привожу их в чувство. Простите, приводила. Я уже три недели как бросила работу.
- Кажется, вы считаете, что недостаток опыта и образования имеет свои преимущества?
- Вовсе нет, я только прошу испытать меня, - продолжала настаивать девушка. - Сразу станет ясно, умею ли я писать.
- Если я вам откажу, то, боюсь, мне придется объясняться с вашим дядей. И у меня есть шанс тоже остаться без работы. - Дерек пристально оглядел ее. - Дело ведь не только в том, умеете ли вы писать Маккензи агрессивен и нападает первым. А самое главное - он умеет ускользать. А вы человек необстрелянный, в журналистике ничего не смыслите. И вдобавок женщина.
- А может, это к лучшему? Застигну его врасплох.
- Может быть, - неуверенно протянул Дерек, - может, вам что-нибудь и удастся. Но, с другой стороны, не публиковать же мне в газете робкую ученическую писанину, а на большее, судя по всему, вы пока не способны. - Она попробовала возразить, но он поднял руку. - Ничего не поделаешь, Салли, будь вы хоть племянницей самого Господа Бога, это вам не поможет. Извините.
Он начал набирать номер телефона и, вновь пробормотав: "Извините, Салли", с кем-то заговорил.
- Не понимаю, - заметил Джералд, неуклюже придвинувшись к сидевшей у камина Салли, - как ты решилась на это авантюрное путешествие? Ну, предложил бы тебе издатель "Стар энд джорнал" работу - одно дело, но ехать ни на что не рассчитывая, черт знает ради чего…
- Ради удовольствия, - уточнила Салли. Она засовывала две легкие рубашки в доверху набитый рюкзак. - Неужели ты не понимаешь? Мне двадцать пять, скоро стукнет двадцать шесть. В жизни каждого наступает пора… - Она взглянула на своего откинувшегося в кресле приятеля. В его изумленных глазах угадывалось мучительное напряжение, с каким он пытался разгадать ход ее мыслей, и она со вздохом добавила: - Нет, ничего ты так и не понял, правда?
За два года их знакомства Джералд Фарнли - сперва он был просто товарищем по колледжу, а потом другом - так и не научился ее понимать. Она с трудом распрямилась, тяжело дыша после возни с рюкзаком.
- Почему, - не отставал Джералд, - тебе непременно надо переться на край света, Бог знает на сколько времени? Не лучше ли остаться тут и выйти за меня замуж?
- Джералд, - она положила руку ему на колено, и он сразу накрыл ее своей ладонью, - я к тебе прекрасно отношусь, но постарайся понять…
Напрасный труд, с грустью вздохнула она про себя. Нельзя же сказать ему напрямик, что парень он, конечно, добрый и преданный, но… сердцу не прикажешь.
- Тебе нужно время, не так ли?
- Мир манит меня к себе, а дальние страны - особенно. Пущу в ход свои сбережения…
- Но ты ведь говорила, что из-за высокой платы за квартиру у тебя едва хватило денег на покупку билета, а на первые дни остались какие-то крохи, - напомнил ей Джералд. - Не говоря уж…
Салли попыталась уверенно улыбнуться, хотя в глубине души особой уверенности не испытывала.
- Не беспокойся, как-нибудь продержусь.
Джералд протянул ей руку. Когда он ушел, оставив на ее губах теплый, влажный поцелуй, она с чувством обретенной свободы растянулась в кресле. Несмотря на неудачу с работой в "Стар энд джорнал", Салли не видела на небе своей судьбы ни единого облачка.
Заказывая билет, она упорно сопротивлялась доводам рассудка, твердившего, что отправляться на край света почти без гроша в кармане - настоящее безумие.
Безумие? Конечно, придется нелегко, но к трудностям ей не привыкать. Салли мысленно перенеслась в прошлое и заново пережила долгую болезнь отца, горе матери, преданной ему до последней минуты, собственные заботы о родителях, которым отдавала всю душу и скромные средства.
Неудивительно, что она могла покупать себе лишь самое необходимое, а о дорогих вещах не смела даже мечтать. Но совсем не жалела об этом. Скрасить жизнь отца, взять на себя бремя тревог матери было для нее важнее всего. И это ей удалось, решила она, глядя на серые крыши за окном. Минуло несколько трудных лет после смерти отца, ее мать вновь удачно вышла замуж и наконец-то счастлива.
Теперь настал мой черед, подумала Салли. Передо мной раскинулся весь мир, и я готова в него вступить!
Аэропорт был набит битком, и пассажиры волновались так же, как и она. Им не терпелось оторваться от земли и полететь кто куда. Нести поднос вместе с рюкзаком и массивной аэропортовской сумкой оказалось просто невозможно. Салли осторожно опустила сумку и задвинула под стойку, подальше от толчеи. Ничего с ней не случится. Сейчас она найдет свободное место и вернется за ней. Вскинув на плечи рюкзак, Салли огляделась по сторонам.
Все ближайшие столики в кафе были заняты, и она медленно двинулась мимо вытянутых ног, аэропортовских тележек, проскользнула между мельтешащими, возбужденными детьми и направилась в дальний конец зала, то и дело осматриваясь вокруг. За столиком в углу, в нескольких шагах от нее, сидел какой-то мужчина. Другой стул был придвинут прямо к нему.
Слава Богу, подумала Салли и заторопилась к свободному местечку, боясь, как бы ее кто-нибудь не опередил. Она уже приблизилась к столику, когда навстречу ей бросился маленький ребенок. Он попытался прошмыгнуть под ее подносом, на краю которого стоял стакан. Пытаясь уберечь малыша от грозившего разлиться горячего чая, Салли отпрянула в сторону и зацепилась за ножку столика. Почувствовав, что падает, она отвела поднос подальше от ребенка.
Пакет с сандвичами упал на пол, а за ним и стакан, едва не залив безупречно отглаженные брюки мужчины, сидевшего за столиком. Она ударилась коленями о выложенный плиткой пол и невольно вскрикнула от боли. Апельсиновый сок тоже соскользнул с накренившегося подноса и запачкал безукоризненно белую рубашку мужчины и его светло-серый пиджак. В руках у Салли остался лишь поднос, и она крепко прижала его к себе. К счастью, ребенок успел куда-то скрыться.
- Нет! - воскликнула Салли, и у нее задрожали губы. Она неуклюже поднялась и, отставив поднос, стала растирать колено. Другому колену повезло больше - свалившийся пакет с сандвичами предохранил его от ушиба и неизбежного синяка. Она огляделась и ахнула, увидев, какой ущерб нанесло ее падение ни в чем не повинному человеку, по-прежнему сидевшему за столиком. - Господи, нет! - со стоном вырвалось у нее.