- Вы заметили, - сказала Салли вечером после кофе, когда они вновь уединились в холле на диване, - что в зале были журналисты?
- Меллидж из "Ивнинг рокет"? Да, заметил. - В голосе Макса прозвучали жесткие нотки, и ее пробрала нервная дрожь. - Вы знаете, как я отношусь к этим ублюдкам?
Салли кивнула. Знает, и слишком хорошо!
- Вы привыкли держать отчет только перед собой, как говорится в вашем рекламном проспекте.
Он слегка наклонил голову, но предпочел промолчать.
Салли попыталась перевести разговор в другое, более безопасное русло:
- Благодарю вас, Макс, за то, что прикрывали меня весь вечер. И за то, что позволили мне следовать за собой, совсем как…
- Преданному домашнему зверьку, - с улыбкой закончил он за нее. Его рука незаметно очутилась у нее на плече, а другая сжала запястье. Ничего странного, здраво рассудила она, наверняка поблизости еще вертятся почитатели. - Поздравляю, Салли, вы вели себя как надо, да и я тоже. Вам не кажется, что я заслужил "Оскара"?
Не успела она слова сказать, как он обнял ее за шею. И тут случилось неожиданное: ладони ее сами собой скользнули под его пиджак и Макс тотчас же ответил на их прикосновение - его губы прильнули к ее губам. Она с жадностью откликнулась на поцелуй. Сердце запрыгало, словно кенгуру, дыхание прервалось. Раньше Салли только любовалась им, на этот же раз она впервые ощутила его тело. Порыв фанатичной поклонницы?
Неожиданно она почувствовала, как напряглись его плечи. Он слегка прикусил ее губы зубами, невнятно пробормотав что-то сердитое, и резко отпрянул от нее. Перед ними стоял Стюарт Меллидж в светло-зеленом костюме.
- Убирайтесь! - рявкнул на репортера Макс, тяжело встал и угрожающе набычился.
Салли тоже поднялась и встала рядом. Она уловила во взгляде Макса вспыхнувшую ярость и, опасаясь за дальнейшее развитие событий, схватила его за руку. Но фотокамера продолжала как ни в чем не бывало работать, и от ее вспышек слепило глаза.
Макс топнул ногой и грозно двинулся на мучителя.
- Это ваша личная техника? - прорычал он.
- Нет, редакционная. - Стюарт Меллидж прижал к себе камеру и закрылся ею, как щитом.
Макс резким движением выкинул руку вперед, и камера с грохотом упала на ковер. Стюарт что-то протестующе запричитал.
- Кто-то же должен этим заниматься, парень, - жалобно попенял он и нагнулся, чтобы собрать осколки.
- Если ты еще раз сунешь нос в мою личную жизнь, парень, - отчеканил Макс, и его новозеландский акцент стал еще заметней, - то и сам вылетишь с работы, и твой шеф на месте не усидит. Ты понял?
Вот каков Макс в гневе, подумала Салли, и ее невольно пробрала дрожь. Она уже слышала в "Стар энд джорнал" сплетни о его взрывном темпераменте. И вот теперь сама смогла удостовериться.
Стюарт Меллидж аккуратно подобрал разбитый фотоаппарат и поплелся прочь.
- Макс, неужели вы?.. - начала было Салли, но тотчас осеклась под его холодным взглядом.
- Да? - Его губы, которые совсем недавно нежно тянулись к ней, теперь были плотно сжаты.
Если Макс до такой степени ненавидит журналистов, мелькнуло у Салли в голове, то как же он разъярится, когда узнает о ее связи "с этими ублюдками"! Нет, он не должен об этом узнать, поклялась себе Салли. Никогда!
Зайдя в свою комнату, Салли подошла к окну. Макс последовал за ней и прикрыл дверь. Интересно, сумеет ли она справиться с его настроением? Кажется, после яростного нападения на журналиста он начал успокаиваться.
Она слышала за своей спиной его шаги. Приблизившись к ней, он повернул Салли к себе. Она с облегчением вздохнула, поняв, что злость его прошла, и радостно бросилась ему в объятия, подставив истосковавшиеся по ласке губы. Ей хотелось слиться с ним, без всякого принуждения принадлежать ему душой и телом. Это желание вышло из берегов ее сознания, словно река в половодье.
Его рука скользнула к глубокому вырезу ее жакета и сжала вздымавшуюся от волнения грудь. Салли приоткрыла рот, пытаясь перевести дыхание. Это ей не удалось - он закрыл ее рот своим. Поцелуй был одновременно нежным и настойчивым.
- Салли Дирлав, Салли… дорогая, любимая, ты понимаешь, что сделала со мной? - Его шепот защекотал ей губы.
- Просто… просто вы мужчина, - таким же сдавленным шепотом отозвалась она, ощущая ложь и необязательность своих слов, - а я женщина, и эти отношения вполне естественны, пусть даже наша помолвка только розыгрыш.
- Но что делать, - усомнился он и криво усмехнулся, - если герой, которого я играю, слишком увлек меня?
- Меня тоже увлекла эта игра, - чуть охрипшим голосом ответила Салли, - и со мной происходит что-то странное. - Она приложила пальцы к уголкам его губ, стараясь растянуть их в улыбке, как будто желала показать своему ненастоящему жениху, что всерьез об этом говорить не стоит. Если бы он сейчас улыбнулся, думала она, все напряжение немедленно бы спало. - Макс, за нами никто не следит, - она огляделась по сторонам, - и нам больше нет смысла разыгрывать спектакль, вы так не считаете? - Ей было больно сознавать, что он на что-то рассчитывает. Но она понимала и другое, куда более важное: она не сможет ему ни в чем отказать.
Макс, кажется, почувствовал ее напряжение и позволил ей отойти. Провожаемый ее взглядом, он двинулся к столу и приподнял объемистую папку, в которой находилась отпечатанная часть рукописи.
- Простите, но я еще не все привела в порядок, - сказала она. - Пришлось прерваться на обед, но сейчас я этим займусь.
- Ничего страшного. - Он подошел к двери. - У меня твердое правило - никогда не просматривать написанное вплоть до конца книги. И я крайне редко нарушаю его. Спокойной ночи, Салли.
Его улыбка запечатлелась в ее глазах и не исчезла, даже когда она закрыла их, побежденная сном.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Салли подняла телефонную трубку.
- Привет, Макс, - весело поздоровалась она, - не найдется ли для меня работенки на утро?
Почти всю ночь она грезила о нем. Он улыбался ей, освещая темноту ярче тысячи солнц, и она до сих пор хранила в сердце тепло и яркость этой улыбки.
- Кое-что имеется, - откликнулся Макс.
Салли ждала, что он продолжит разговор, но молчание затянулось, и ей даже показалось, что сейчас он повесит трубку. Странно было уже то, что он не появился за завтраком. Она подумала, что он решил позавтракать в номере, хотя ранее об этом не было сказано ни слова, даже напротив - он обещал прийти.
- Вам не трудно самой принести рукопись? Слава Богу, сегодня утром Максимилиан Маккензи был самим собой.
- Почему бы и нет!
Несомненно, ей нужно научиться понимать смену его настроений и приноравливаться к ним, думала она, входя к нему в номер. Ведь еще вчера этот человек буквально набросился на журналиста.
- В-вы плохо спали? - робко осведомилась она и улыбнулась для храбрости, заметив суровое выражение его лица.
- Очень.
- Вы по-прежнему сердитесь на Стюарта Меллиджа? Я вас не осуждаю. Вы были правы. Он вторгся в вашу лич…
- Здесь у меня все дела кончены. Завтра мы уезжаем. Я взял напрокат машину. Мы отправляемся на юг, в Роторуа. У меня там вечерняя лекция, а потом еще одно мероприятие. Упакуйте вещи с вечера, ладно? Я люблю выезжать пораньше. - Он отвернулся.
Макс преподал ей урок, здесь сомневаться не приходится. Такова месть знаменитого писателя, думала Салли, с помертвевшим сердцем возвращаясь к себе в номер. Великий человек поставил свою секретаршу на место. Да и что значил один поцелуй… или даже два-три за время их знакомства?
Через полчаса зазвонил телефон.
- Я собираюсь прогуляться, - сообщил ей Макс. - Если у вас возникнут какие-нибудь вопросы, то с ними можно повременить до моего возвращения.
- Да, Макс, - начала она тоном покорной секретарши, какой, во всяком случае, сегодня он и хотел ее видеть, - но вы так разборчиво пишете, что вряд ли мне… - В трубке послышались гудки, и она поняла, что говорит в пустоту.
Салли обхватила рукой голову, прошлась по комнате, потом села, взялась за работу и снова встала. Его что-то насторожило, тут нет сомнений. Вздохнув и покачав головой, она заправила в машинку новый лист бумаги.
Где-то ближе к полудню, когда она решила передохнуть, ей внезапно стала ясна причина его странного поведения. Салли похолодела от своей догадки. Слова, которые она печатала, заплясали перед ее глазами и расплылись.
"О Боже, нет!" - ахнула она, прижав руку к горлу. Когда написанная ею статья уже была передана в "Стар энд джорнал", она вернулась с текстом в номер и сложила его вместе с отпечатанными страницами рукописи Макса! Но, может быть, она все же сунула его в ящик? Нет, ни следа. Она вздрогнула и почувствовала, что просто горит от стыда, волнения и угрызений совести. Как могла она быть такой невнимательной?
Салли вновь заметалась по комнате, вспоминая, в какой спешке перетасовывала страницы, разбросанные по столу, а потом принимала душ, решив привести их в порядок позднее. Прошлым вечером Макс взял папку, а она была так возбуждена его поцелуем, что совершенно забыла о собственной статье.
"Я никогда не просматриваю написанное вплоть до конца книги", - сказал он тогда. Надежда засияла в ней, как солнце над заледеневшей рекой. Наверное, он просто еще не пришел в себя после стычки с корреспондентом "Рокет" и его подавленное настроение объясняется именно этим.
Итак, он отправился на прогулку. Салли распахнула дверь и кинулась к лифту. Подойдя к площадке, она вызвала дежурную.