- Я здесь проездом, - объяснил он, с видимым наслаждением набрасываясь на еду.
- А вы откуда? - спросила она, удивляясь собственному любопытству. Было ли это вызвано желанием избавиться от него? Или понять этого удивительно пылкого, совершенно очаровательного мужчину?
- Я провожу большую часть времени в Нью-Йорке. А вы? Уроженка Лос-Анджелеса?
- Нет, - сказала она. - Где вы остановились?
- В отеле. Так откуда вы?
- С Восточного побережья. В каком отеле?
- В центре города. Откуда именно с побережья?
Защита и нападение.
Рейвен сдержала смешок и спокойно сказала:
- Я родилась в цыганском таборе в Румынии, не считая того, чтона самом деле я была дочерью барона, украденной цыганами. Видите ли, он вышвырнул их со своей земли, так что они решили отомстить, украв меня. Но у них уже было слишком много голодных ртов, так что они продали меня ирландцу, которому нужна была танцовщица в кабаке. Потом, однажды, когда я танцевала в баре, туда забрел греческий судовой магнат и предложил мне работать мишенью метателя ножей в его цирке. Ирландец не хотел продавать меня, поэтому грек купил кабак со всем содержимым, включая меня, и увез в Лондон, а потом в Штаты. Целый год я увертывалась от ножей, пока метатель по ошибке не попал мне в левое ухо, и я убежала. Я оказалась на речном судне на Миссисипи, где беспутный игрок учил меня жульничать в карты и хорошо выглядеть в перьях. Но оказалось, что у меня аллергия на перья, и мой нос явственно подрагивал всякий раз, когда я тасовала колоду. Так что я оставила это и стала гидом, проводящим экскурсии на дно Большого каньона верхом на мулах. После трех поездок у меня случился приступ головокружения, что положило конец моей работе. Потом я запрыгнула в товарный поезд, направлявшийся на запад, и влюбилась в Лос-Анджелес с первого взгляда. Оказалось, что тут нет большого спроса на танцовщиц в барах, на мишени для метателей ножей, бездарных игроков с аллергией на перья или ездоков на мулах, так что я стала компьютерным программистом в IBM.
Джош разразился смехом.
Рейвен, говорившая очень быстро, пока плела рассказ из воздуха и живого воображения, глубоко вздохнула, глотнула кофе, затем мягко спросила:
- А какой былаваша жизнь?
- Скучной по сравнению с вашей, - сказал он ей.
- Вы хотите сказать, что не собираетесь сообщать мне никаких подробностей? - хмыкнула она. - После того, как я обнажила свою душу и подверглась вашему жестокому осмеянию?
- Я пытаюсь соблазнить вас своей таинственностью, - серьезно объяснил он.
- Это на меня не действует.
- Хорошо, черт возьми, вы, кажется, неподкупны. Вас едва ли впечатлило предложение заполучить мое королевство. Аура таинственности тоже не принесла мне успеха. Моя голая мужественная грудь, очевидно, не взволновала вас: прошлой ночью вы почти полностью раздели меня и, видимо, не почувствовали ни капли вожделения, а когда я продефилировал перед вами в одном полотенце на бедрах, вы даже и глазом не моргнули.
Рейвен захлебнулась смехом.
- Вижу, что я пошел неправильным путем. - Джош решительно встал, обошел стол, взял ее за руки, и поднял со стула. - Несомненно, больше всего в данной ситуации необходимо, - сказал он строго, - некоторое старомодное убеждение. - И он склонил к ней свою темноволосую голову.
2
У застигнутой врасплох Рейвен не было возможности оказать сопротивление. И, как бы ни смущала ее эта мысль, она совершенно не была уверена, что сопротивлялась бы, даже если такая возможность у нее была. Его худощавое привлекательное лицо заполнило обзор, его руки сомкнулись вокруг нее, и Рейвен почувствовала, как ее тело качнулось к этому незнакомцу, как будто ее притягивал магнит, которому невозможно было противостоять.
Даже помня его образцовое поведение прошлой ночью, она ожидала бешеной атаки, страстного требования. Но когда его губы встретились с ее губами, это было нежное, ищущее, почти робкое прикосновение, мягкое и теплое. Ее тело, охваченное внезапным шоком, неожиданно встретило ласковое тепло, и она почувствовала, что ее кости плавятся. Она была покорена, ее рот приоткрылся навстречу его губам, а руки поднялись, чтобы обнять его талию.
Мгновение спустя он поднял голову, и Рейвен заворожено посмотрела в его синие глаза, которые были уже не теплыми, а горящими.
- Это, - сказала она, - нужно прекратить.
Что-то ей подсказало, что утверждение должно было прозвучать более убедительно, и она попробовала снова:
- Я имею в виду именно это. Я не целуюсь с незнакомцами. Особенно первым делом с утра.
Ненамного лучше, решила она критически.
Джош очень медленно улыбнулся, и его голова склонилась вновь. И в этот раз желание пришло, горячее и немедленное. Его губы с жадностью скользили по ее губам, в то время как его сильные руки притянули ее так близко, что она могла чувствовать контуры сильного мужского тела, впечатавшегося в ее собственную дрожащую плоть. Ее чувства взорвались в дикой вспышке внутренних искр, решительная властность его языка и давление его тела зажгли что-то обжигающе горячее и мощное глубоко в ней.
Против воли из ее горла вырвался тихий звук, ее руки, сжимающие его тело, двигались бессознательно, прижимая ее еще ближе к нему.
На мгновение показалось, что он примет ее бездумное приглашение. Его рот становился все более страстным, его руки сильнее сжимались вокруг нее, но затем он внезапно поднял голову и пристально посмотрел на нее взволнованными синими глазами.
- Такое не случается между незнакомцами, - сказал он резко. - Выходи за меня замуж, Рейвен.
Сейчас в нем не было ничего игривого или любезного, ничего, что могло быть истолковано как забавная шутка: он был абсолютно серьезен, и она понимала это. Через пару секунд она также поняла, что попала в беду. Отдаленная, сохранившая рассудок часть ее мозга начала работать с трудом завоеванной логичностью, представляя ей одну проблему за другой с угнетающей ясностью. У нее не было времени… совсем не было времени. Она осторожно опустила руки и отступила от него, собирая остатки контроля, пока ее дыхание не пришло в норму, и она смогла говорить.
- Иногда такое случается, - сказала она таким тоном, что это прозвучало как утверждение, основанное на опыте. - Это просто химия. Заканчивай свой завтрак, Джош.
Он сел, когда села она, но не выглядел встревоженным.
- Я смогу убедить тебя, - сказал он легко. - Я человек терпеливый и спешить мне некуда.
На каком-то отдаленном и неясном уровне сознания он удивился, как ему удавалось казаться настолько спокойным. Его сердце бешено колотилось, и каждый его тяжелый удар убеждал его снова заключить ее в свои объятия и закончить то, что он начал.
Рейвен хотелось сказать ему, что у него могло быть сколько угодно времени, но у нее его не было. Однако опыт слишком хорошо научил ее, как опасно доверяться кому-либо. Ее отказ был сухим и банальным.
- Боюсь, что у меня мало свободного времени, - сказала она ему. - Я должна зарабатывать себе на жизнь, а это занимает большую часть моего времени.
- Чем ты занимаешься? - спросил он небрежно.
- Я секретарь. - Она давно перестала скрещивать пальцы, говоря это. Ее больше не беспокоило то, что она врет. - Временный секретарь. Я предпочитаю работать в неурочное время и берусь за работу в пределах трехсот миль от Лос-Анджелеса. Чем занимаешься ты?
Он внезапно усмехнулся, выражение его лица стало странно удивленным:
- Я уже говорил тебе. Я управляю королевством.
- А-а, точно. - Она встряхнула головой с видом человека, забывшего какую-то незначительную деталь. - Ты и правда говорил мне это. Королевство международное или местное?
- Местное, главным образом, - ответил он, поддерживая разговор. - Но мне принадлежит большая часть акций одной авиакомпании, а она международная.
- Угу.
- Ты мне не веришь.
Она мягко улыбнулась:
- Как часто женщина встречает принца?
Он тихо рассмеялся:
- Ладно, это не имеет значения. Ты не принадлежишь к женщинам, на которых можно произвести впечатление деньгами или властью.
Закончив завтрак больше по привычке, а не потому, что была голодна, Рейвен поднялась и отнесла тарелку в раковину. Наряду со всеми другими сильными эмоциями, которые бурлили в ней, она чувствовала себя несколько неудобно. Джош Лонг не производил впечатления хвастуна, и его рассказ о богатстве был слишком похож на правду. Однако, сказала она себе, это едва ли имело какое-то значение. Он очень скоро уйдет из ее жизни.
Это мысль ее угнетала.
- Ты не назвала мне свою фамилию, - заметил он, относя свою тарелку в раковину.
Ее нерешительность была мимолетной:
- Андерсон. Слушай, у меня назначена встреча за ланчем сегодня. Я могла бы отвезти тебя к твоему отелю.
- Спасибо, - сказал он серьезно.
Инстинкты Рейвен предупреждали ее, что в этом человеке не было абсолютно ничего кроткого и он не имел ни малейшего намерения исчезнуть из ее жизни. Она проигнорировала это предупреждение, как и не прислушалась к насмешливому голосу, который объяснил ей, почему она сделала это.
- Можешь оставить одежду себе, - предложила она быстро. - Джад не хватится ее.
- Джад?
- Муж моей подруги.
- А. - Он кивнул, затем подошел к висевшему на стене телефону, снял трубку и быстро изучил покрытую пластиком полоску, на которой был написан номер. Потом он повесил трубку и улыбнулся ей. - Понятно. Думаю, ты хочешь выехать прямо сейчас? Я заберу свои вещи.
И он вышел из кухни.