Итак, уже во второй раз ей отказываются пожимать руку в этой семье. Видимо, у них в роду наследственная неприязнь к рукопожатиям. Она старалась призвать все свое чувство юмора на подмогу уязвленной гордости. В этот момент она не сомневалась, что если бы в доме было какое-нибудь животное, то и оно наверняка демонстративно вырвало бы лапу, если бы Ким имела нахальство попытаться пожать ее.
Он с нескрываемым отвращением рассматривал бесформенное существо, которое суетилось перед ним на кухне. Он был явно недоволен ее старомодной прической, ее очками в темно-коричневой роговой оправе, которые так шатко сидели у нее на носу. Она поправила их указательным пальцем.
- А я вот готовлю вам ужин, - осмелилась, наконец, заговорить Ким, голос ее прозвучал как-то неестественно бодро.
- Мисс Пейтон, - он сложил руки на груди и уперся плечом в притолоку, - даже если бы я был полоумным идиотом, я догадался бы об этом и так. - Ее рвение угодить ему стало постепенно отступать, как море в час отлива. - У меня к тому же хорошо развит нюх, и, судя по омерзительному запаху, которым наполнена вся кухня, ваши усилия были напрасны. Я терпеть не могу лук, его запах и вкус. - Он выпрямился во весь рост. - Однако моя дочь, к сожалению, не питает к нему отвращения, так что она, надо думать, отведает вашу стряпню, если вы ее хорошенько об этом попросите. - Он ушел, хлопнув дверью.
В этот момент Ким его возненавидела. Она открыла дверцу духовки и посмотрела на пирог, ее бесподобный пирог, чудо кулинарии, за которое даже в семье ее всегда хвалили и которое, так презрительно отверг ее новый хозяин, даже не узнав его вкуса.
Однако, рассудительно сказала она себе, если она не хочет потерять эту работу, ей придется выяснить, что он любит, что не любит, и постараться научиться рабскому подобострастию, которого, судя по его высокомерным манерам, он ждет от своих домработниц.
В столовой никого не было. Она накрыла на стол, найдя в буфете все, что ей было нужно. Вернувшись на кухню, заглянула в холодильник - от обеда осталось два куска холодного мяса. Вот они-то с томатным соусом и пойдут на ужин Оуэну Лангу. А если он будет этим недоволен, то пусть остается голодным.
Минут через десять он снова появился в дверях кухни:
- Не пора вам меня чем-нибудь покормить?
Она стояла к нему спиной, чтобы он не видел, какая ненависть полыхает в ее в глазах. Но она взяла свой норов за узду и хорошенько осадила его, затем повернулась к нему и улыбнулась с виноватым видом:
- Простите, что так долго вожусь, мистер Ланг, но сегодня у меня первый рабочий, день, так что некоторые недоразумения неизбежны…
- Если вы такая опытная и безупречная работница, как написано в тех рекомендательных письмах, которые я читал, вы не должны допускать таких промахов. Я вас взял не на практику, а как квалифицированную и профессиональную помощницу по хозяйству. - И он громко захлопнул за собой дверь.
Ким заскрежетала зубами, ее норов снова поднял голову и чуть не вырвался из ее крепкой хватки. Принеся в столовую еду на подносе, она поставила перед своим работодателем тарелки.
- Прошу прощения, - еще раз подобострастно извинилась она, - что приготовила ужин не по вашему вкусу. Я надеюсь, что холодное мясо вас устроит. Боюсь, больше у нас ничего нет.
- Придется есть мясо, - раздраженно отозвался он. - Что мне остается? - Он взял вилку и нож. - А что вы там состряпали на второе?
- Пудинг, мистер Ланг. - Улыбка у нее была жалкая, в ней сквозила угодливость. - Вас это устроит?
Он кинул на нее сердитый взгляд:
- Откуда мне знать, если я его еще не пробовал?
Ким затаила дыхание.
- Ох, да, мистер Ланг. - Она снова заискивающе улыбнулась. - Я сказала, не подумав.
Он отложил вилку и нож, сложил руки на груди и презрительно уставился в ее красное от стыда лицо.
- Мисс Пейтон, хочу вас предупредить, - я говорю это всем домработницам, - больше всего на свете я ненавижу заискивающих женщин. От вашего не в меру услужливого подобострастия меня тошнит.
Она глубоко вздохнула, чуть не потеряв самообладание, но в самом зародыше подавила желание ответить ему резкостью.
- Мистер Ланг, могу я позвать к столу вашу дочь?
Он снова принялся за еду.
- А что вы ей собираетесь подать - ту омерзительную стряпню, которой вы пытались накормить меня?
- Вы имеете в виду мой пирог с сыром и луком? Да, мистер Ланг.
- Тогда она не будет есть со мной. Она будет есть с вами на кухне. Я вам уже сказал, что не выношу лукового запаха.
- Тогда мне стоит, - сказала она с натянутой улыбкой, - готовить их почаще, не так ли, мистер Ланг? - В сердце ее забурлил настоящий фонтан радости, когда она заметила изумление, отразившееся в его глазах. Она закрыла дверь в столовую и пошла наверх, чтобы привести Кэнди, шаги ее были легкими и радостными, как и ее настроение.
Но ее вновь обретенная жизнерадостность длилась недолго. Она нашла Кэнди в спальне - та лежала на животе на полу и рассматривала разложенные перед ней комиксы.
- Кэнди, дорогая, пора идти пить чай. - Ким постаралась поласковей улыбнуться, несмотря на ледяную ненависть в глазах. Ким думала, что ей придется уговаривать девочку, но та покорно поднялась и безропотно двинулась следом, молча и равнодушно помыла руки.
Ким беспрекословное послушание девочки показалось подозрительным.
- Ты будешь пить чай со мной, а не с папой. Ты не против?
Кэнди пожала плечами, но в глазах ее безошибочно читалась убежденная ненависть. Ким было бы легче, если бы она капризничала, визжала, топала ногами, только бы не эта холодная, пугающая покорность.
Они ужинали молча. Когда Ким принесла в столовую пудинг, мужчина, сидевший в одиночестве за столом, принял его так же молча. Да, и отец, и дочь под стать друг другу, подумала Ким. Оба достигли высокого искусства в своей необщительности.
Когда Ким снова вошла в столовую, чтобы забрать грязную посуду, она спросила ровным голосом:
- Желаете кофе, мистер Ланг?
Он посмотрел на нее так, словно она была не в своём уме:
- Разумеется.
Она улыбнулась и сказала слащавым голосом:
- Я спросила на всякий случай, вдруг кофе тоже входит в длинный список вещей, которые вы терпеть не можете.
В глазах его что-то сверкнуло. То ли подозрение, то ли недоверие, - видимо, все же подобострастие ему больше по нраву, чем откровенная дерзость. После ужина Ким поставила грязные тарелки в мойку, собираясь мыть их вручную. Она нервно поглядела на посудомоечную машину, заглянула внутрь, и поняла, что у нее не хватает мужества включить ее. Оуэн Ланг вошел на кухню и вытряхнул пепельницу в мусорное ведро.
- В чем дело? Только не говорите мне, что вас испугалa эта машина. Она не кусается.
- Конечно нет, мистер Ланг. Просто мне… - Ким неуверенно подняла на него глаза. - Просто я не знаю, как она работает.
- Только не говорите мне, что вы, образцовая, опытная работница, не знаете, как обращаться с посудомоечной машиной.
Она покачала головой:
- Там, где я… работала раньше, не было таких машин. Стиральные, да, были, а для мытья посуды не было.
Оуэн Ланг был, казалось, слегка озадачен.
- У меня еще есть морозильная камера. Смею надеяться, вам известно, как ею пользоваться?
- О, морозилка, да, конечно. Моя мама… - Она запнулась как раз вовремя, чтобы не проболтаться, но в его глазах застыл немой вопрос. - Моя мама… она, знаете… всегда так мечтала… все читала объявления и собирала рекламные листовки про морозильники… - Она снова замолчала, надеясь, что этого будет достаточно. Как она ему скажет, что у них в гараже стоит огромная морозильная камера, забитая продуктами до отказа?
- Но, - подхватил он, - не могла позволить себе такую вещь, да?
- Ну, - Ким облизнула пересохшие губы, стараясь избежать откровенной лжи, - она, понимаете…
Он кивнул, словно все понял:
- Тогда я вам объясню, как она работает.
Он пошел даже дальше - не только объяснил ей, как работает машина, но и продемонстрировал, собственноручно загрузив в нее грязную посуду. Однако его терпения хватило ненадолго. Он обвел глазами кухню.
- Надеюсь, на кухне больше нет приборов, которыми вы не умеете пользоваться? Скажем, кран? Или мусорное ведро с педалью для крышки? - Он опять заговорил издевательским тоном, отчего у нее внутри все вскипело. Но она погладила свой проснувшийся гнев по головке и снова убаюкала его.
- Спасибо большое, мистер Ланг, - смиренно пролепетала она, - что помогли мне. Постараюсь больше не беспокоить вас такими пустяками.
Он сунул руки в карманы и посмотрел на нее прищурившись.
- Ушам своим не верю, - пробубнил он. - Куда подевалась вся ваша дерзость?
Она нахмурила лоб:
- Дерзость, мистер Ланг?
- Да, дерзость, которой вы так щедро потчевали меня, когда мы с вами говорили по телефону. Где та особа, что возненавидела меня заочно? Я ведь только потому и взял вас на работу. Но я разочарован - вы оказались такой же, как все остальные. Повторяю - я не могу терпеть угодливых женщин, потому что имею основания подозревать в них корыстные мотивы. Все женщины, которых присылало мне агентство, были либо вдовами, настроенными весьма оптимистично, либо, вот как вы, девицами на выданье, полными радужных надежд. И все они пытались найти ко мне подход, старались мне не прекословить, из кожи вон лезли, чтобы мне угодить. И у всех у них на уме было только одно - как бы заполучить меня в мужья.