Комнаты, которые выходят из этого коридора, радуют глаз всеми оттенками утреннего неба. Цвета коридора, день за окнами и убранство комнат превосходно дополняют друг друга. Все это крыло, до самых дальних уголков, было словно создано как прекрасный наряд, где все детали великолепно гармонируют друг с другом, наряд, который надевают под особое настроение.
Когда розовый пол заканчивается, и неожиданный поворот коридора приводит меня на лавандовую часть, за окнами опускаются фиолетовые сумерки. Ночные создания веселятся на залитой лунным светом лесной поляне, по краям сгущается глубокая синева. Комнаты в этом коридоре меблированы в сумеречных тонах.
Желтые, натертые до зеркального блеска полы ведут в солнечные дни и в солнечные комнаты.
Бронзовый коридор не имеет окон, только высокие арочные двери, которые ведут в огромные, с высокими потолками, роскошные комнаты. Одни комнаты являются столовыми, в других - стоят шкафы с книгами и удобные кресла, а третьи - предназначены для танцев. И еще больше комнат для каких-то неизвестных мне развлечений. Мне кажется, я слышу отголоски смеха. Комнаты бронзового коридора, освещенные свечами, определенно принадлежат мужчине и пахнут специями. Я нахожу этот запах пьянящим, волнующим.
Я все иду и иду, заглядывая в разные комнаты и радуясь вещам, которые нахожу, особенно тем, которые кажутся мне знакомыми. В этом месте всегда доступен любой час дня или ночи.
Я много раз была здесь раньше.
Вот пианино, на котором я играла.
Вот солнечная комната, где я сидела и читала.
Вот кухня, где я ела трюфели, политые сливками и усыпанные кусочками нежных фруктов, которых не существует в нашем мире.
Вот на столе, перед открытой книгой, лежит флейта, рядом с ней стоит чайник, покрывавший его узор знаком мне, как мои пять пальцев.
Вот сад на крыше, расположенной высоко над башней, где я смотрела в подзорную трубу на лазурное море.
Вот библиотека с бесконечными рядами книг, где я проводила долгие часы.
Каждая комната - это прекрасный шедевр, каждый предмет в ней украшен сложным орнаментом, как если бы творец потратил целую вечность на создание этого совершенства.
Интересно, как долго возлюбленная Короля находилась здесь? Что из всего этого создала она?
В этом месте чувствуется дыхание вечности, но, в отличие от Зала Всех Дорог, вечность здесь была изысканной и нежной. Дворец обещал восхитительную бесконечность. Она не пугала и не давила. Дворец - это само время, каким оно должно быть - бесконечное и спокойное.
А вот комната, в которой хранятся тысячи платьев! Я несусь вдоль рядов с одеждой, широко раскинув руки, и мои пальцы ласкает потрясающая ткань. Мне нравятся эти платья!
Я вытаскиваю одно, прикладываю к себе и танцую. Легкие отголоски музыки парят в воздухе, и я теряю ощущение времени.
Вот антикварный кабинет, где находится множество предметов, названия которых я не знаю, но их облик мне знаком. Я кладу в карман несколько маленьких безделушек. Затем я открываю музыкальную шкатулку и слушаю музыку, которая заставляет меня ощущать себя парящей в пространстве, большой и свободной. Я чувствую себя более естественно, чем когда-либо, балансируя на грани всех возможностей. Я забываюсь на время, теряюсь в счастье, которое больше, чем сам особняк.
В каждой следующей комнате я нахожу что-то знакомое, что делает меня счастливой.
Я вижу первую из множества кроватей. Как и в моих снах, их так много, что я сбиваюсь со счета.
Я перехожу из одной роскошной комнаты в другую, и в каждой вижу новую кровать. В некоторых комнатах нет ничего, кроме кроватей.
Я начинаю чувствовать… неловкость. Мне не нравится смотреть на эти кровати.
Это зрелище меня беспокоит.
Я отворачиваюсь, потому что они заставляют меня чувствовать то, чего я не хочу чувствовать.
Потребность. Желание. Одиночество.
Пустые кровати.
Не хочу быть больше одна. Так устала быть одной. Устала ждать.
Через некоторое время я перестаю заглядывать в комнаты.
Я ошибалась, когда думала, что невозможно чувствовать себя плохо в Белом Дворце.
Горе вновь оживает во мне.
Я так долго жила. Так много потеряла.
Я заставляю себя сосредоточиться. Я напоминаю себе, что я должна что-то искать. Зеркало.
Я люблю это зеркало.
Я трясу головой. Нет. Оно мне просто нужно. У меня нет никаких чувств к нему!
Оно приносит мне такое удовольствие! Оно соединяет нас.
Белый мрамор, сказал Дэррок. Мне нужно найти белый мраморный пол. Не темно-красный, не бронзовый, не розовый и уж точно не черный.
Я мысленно представляю себе зеркало по описанию Дэррока: десять футов в высоту и пять в ширину.
В золоченой раме, как и то зеркало, что находилось в доме номер одна тысяча двести сорок семь по улице ЛаРу.
Зеркало - это часть огромной Реликвии Невидимых, которая представляет собой целую сеть Серебряных Зеркал.
Я могу чувствовать Реликвии. Я могу чувствовать все эльфийские объекты Силы. Возможно, это мое самое ценное преимущество.
Я призываю на помощь свои способности ши-видящей, сосредотачиваюсь и ищу.
Но ничего не чувствую. Мои способности не работали в Зале Всех Дорог. Думаю, невозможно чувствовать Зеркало, находясь внутри Зеркал.
Я поворачиваюсь, и ноги будто сами уводят меня в новом направлении. Меня неожиданно осеняет, что я много раз видела Зеркало, которое мне нужно, и точно знаю, где оно.
Я найду выход намного раньше Дэррока. И хотя я не уйду без него, ведь у меня еще есть насчет него свои планы, мне будет приятно одержать верх.
Я спешу вниз в мятно-зеленый коридор, безо всяких сомнений поворачиваю в радужный коридор, а потому несусь по бледно-голубому. Серебряный коридор сменяется алым.
Зеркало впереди. Оно притягивает меня. Я не могу дождаться, когда доберусь до него.
Я сосредоточена, так сосредоточена, что темно-красный коридор едва ли откладывается в моем сознании.
Будучи просто одержимой своей целью, я понимаю, что натворила, когда уже слишком поздно.
Не знаю, что заставляет меня посмотреть вниз.
Я замираю.
Я стою на распутье, на пересечении двух коридоров.
Я могу пойти на восток, запад, север или юг, если такие направления вообще существуют во Дворце, но какой бы путь я не выбрала, у пола будет один и тот же цвет.
Черный.
Я стою в растерянности, браня себя за очередной промах, как вдруг чья-то ладонь дотрагивается до моей.
Она теплая, знакомая. Слишком живая.
Я закрываю глаза. Мне уже приходилось играть в эти игры в эльфийской реальности. Кем меня пытают сейчас? Каким будет мое наказание? Чей призрак вцепится в меня острыми, как иголка, зубами?
Призрак Алины?
Бэрронса?
Обоих?
Я сжимаю свою вторую руку в кулак, чтобы ничто не могло прикоснуться к ней.
Я не надеюсь на то, что если буду стоять с закрытыми глазами, то призрак исчезнет. Это не сработает.
Когда твои личные демоны решают помучить тебя, они хотят получить свой кусок плоти. Лучше заплатить по счетам и пройти через это.
Тогда я могу сосредоточиться на том, как убраться с черного пола. Я готовлю себя к самому плохому. Я думаю, что если золотые полы в Зале Всех Дорог были ужасны, то черные полы в Белом Дворце будут… уж простите за каламбур, хуже всего.
Пальцы таинственного существа переплетаются с моими. Я знаю эти руки так же хорошо, как и свои.
Вздыхая, я открываю глаза.
Я отшатываюсь и резко пытаюсь вырваться, мои ботинки скользят по сияющей черной поверхности. Я падаю на спину с такой силой, что прикусываю язык.
Дыхание становится учащенным. Она видит меня? Она знает меня? Она здесь? А я?
Она звонко смеется, отчего мое сердце сжимается от боли. Я помню, как уже смеялась так однажды. Счастливо, так счастливо.
Я даже не пытаюсь встать. Я просто лежу и смотрю на нее. Я сбита с толку. Загипнотизирована. Меня раздирает ощущение двойственности, которое я не могу побороть.
Это не Алина. И не Бэрронс.
На пересечении востока, запада, севера и юга стоит она.
Она.
Грустная, прекрасная женщина, которая часто бывает в моих снах.
Она так ослепительна, что мне хочется плакать.
Но она не печальна.
Она так счастлива, что я могла бы возненавидеть ее.
Она сияет, она улыбается, и эта улыбка придает ее губам такое мягкое, божественное совершенство, что я невольно раздвигаю губы, в желании получить ее поцелуй.
Это и есть возлюбленная Темного Короля? Не удивительно, что он был пленен ею.
Когда она начинает ускользать по одному из коридоров, чернота которого поглощает свет от свечей, развешенных на стенах, я заставляю себя встать.
Я следую за ней словно мотылек, летящий на пламя.
В’лейн говорил, что возлюбленная Короля была смертной. Фактически, именно это обстоятельство стало первым звеном в длинной, запутанной цепи событий, которые вышли из-под контроля и привели к нынешнему положению дел.