Алан помедлил, прежде чем взяться за нее, и усмехнулся собственной реакции. Что, черт возьми, делает с людьми бурная фантазия! Он почувствовал на себе вопросительный взгляд Мардж, которая сидела за столом тут же, в просторной приемной. Она никогда не считала его трусом - и совершенно, между прочим, справедливо. В отличие от любого среднестатистического служащего Алан не воспринимал выволочку от босса как личную катастрофу. Хотя, надо признать, и получал-то он их не так часто. Гораздо чаще ему доставались похвалы, поздравления и премии. Что ж, пора разнообразить свой жизненный опыт. Алан стукнул три раза и нажал на ручку, которая против всех ожиданий холодила ладонь.
Дерек Бартон стоял у окна и внимательно изучал панораму города - точнее то, что могло бы быть панорамой, если бы офисный центр не был зажат в кольцо небоскребов.
- Доброе утро, мистер Бартон, - сдержанно, без неестественной, нервной веселости поздоровался Алан. В лучшие моменты шеф позволял ему обращаться к себе по имени, но Алан знал, что момент совершенно не подходит для этого дружеского жеста.
- Ах, если бы оно было добрым, мистер Портман.
Ого, а вот это уже серьезно. В последний раз он слышал от Бартона официальное обращение несколько лет назад - когда устраивался на работу.
- Вы вызвали меня по какому-то делу? - спросил Алан. Он устал от обиняков - наелся их вместе с Фелицией, спасибо, хватит, сыт по горло.
- Да, по делу, - мрачно отозвался Бартон. - Садись.
Он наконец оставил созерцание соседнего офисного здания и повернулся к Алану. Лицо его не предвещало ничего хорошего. Он смотрел не на Алана, а в пол, будто пребывая в глубокой задумчивости.
- Я вас слушаю.
- Ого! А может, это я тебя слушаю?! Как ты это объяснишь?! А? - Бартон едва не рычал, и Алан был этому почти рад: лучше шеф, кипящий гневом, чем шеф, похожий на паровой котел, в котором заклинило клапан и который взорвется с минуты на минуту. - Ты ее упустил! У-пус-тил! Как остолоп, как дилетант! Она была на крючке, нам светила сделка на несколько миллионов - и что же?! Эта стерва звонит мне и сообщает, что наши услуги ей больше не нужны! И что она сделает нам самую большую антирекламу в истории бизнеса! Что ты натворил?! Портман, ты же никогда не завалил ни одной сделки, что с тобой, черт тебя подери?!
- Со мной все в порядке, - устало проговорил Алан. - А она, как вы верно заметили, стерва.
- Стерва или нет, но она дьявольски богата, а ты…
- А я не проститутка.
Бартон остолбенел. Алан чуть прищурился.
- Что ты городишь?!
- Я не проститутка, - повторил Алан. - Я не обязан спать с клиентами за деньги. Даже за очень большие деньги. Это не входит в число моих должностных обязанностей.
- Ты совсем спятил, малый. - Бартон перешел на нормальный тон разговора. Теперь из громовержца он превратился в обычного усталого человека.
- Нет. Если бы у меня было больше доказательств, а у нее чуть меньше денег и связей, я бы подал на нее в суд за домогательства и компенсацию морального ущерба. И вам бы еще что-нибудь отсудил. Но связей и денег у нее ровно столько, сколько есть. Не буду добавлять "увы", чтобы не показаться завистником. Так что я не стану выставлять себя полным идиотом и начинать этот процесс.
- Ты и так полный идиот, - устало обронил Бартон. - Я же снял с тебя половину дел, чтобы ты занимался только ею. Ну что, тебе трудно было, что ли?
- А вы как поступили бы на моем месте? - Алан не сдержал улыбки.
- Ты оштрафован. На двадцать процентов оклада. И с сегодняшнего дня работаешь в "экономклассе".
Вот этого Алан точно не ожидал. Мысль доходила до него медленно, как будто ей приходилось просачиваться через слишком узкую щель.
- Простите?
- Ты понижен, Портман. Сдается мне, ты слишком много о себе возомнил. Тебе полезно будет вернуться, так сказать, к истокам. Поработай пока в "дешевке", потом видно будет, что с тобой делать дальше.
"Дешевка"… "Экономкласс"… Каторга для новичков, глинистое поле, которое возделывай не возделывай - все равно грязь и жалкие крохи. Много ли заработаешь на жилье экономкласса? Тем более что основной тип договоров там - аренда. Процент с нее мизерный.
Первым порывом Алана было написать заявление на увольнение. Здравый смысл подсказал, что из-за последней истории ему, вероятно, сложновато будет найти работу. Ладно. В конце концов, босс не так уж неправ. Наверное.
- Да, сэр.
- Кабинет придется освободить, сам понимаешь. Твой нынешний отдел, - это прозвучало с особенным нажимом, - весь поголовно работает в "сотах".
- Да, сэр.
Алан был внешне удивительно, железно спокоен. Возможно, именно поэтому во взгляде Бартона мелькнуло уважение.
- Ладно, иди. И постарайся поскорее мне доказать, на что ты способен.
Бартон напоминал сейчас отца, которому приходится наказывать сына гораздо жестче, чем хотелось бы, потому что глубоко укоренившиеся представления о воспитании не позволяют сделать поблажку.
Алану не было его жалко. Как ни крути, а он был самолюбив. Бартон же только что врезал по его самолюбию шипованным ботинком, и сочувствовать ему Алан не собирался. Ему гораздо важнее подумать о том, как выпутаться из этой канители.
- И попроси Мардж ко мне, - совсем уж примирительным тоном сказал Бартон.
- Да, сэр. - Алан равнодушно кивнул и вышел.
Его посетила коварная мысль: а что, если еще немного подействовать Бартону на нервы, чтобы он почувствовал себя совсем гадко? Может, дошло бы и до извинений. Но гордость не позволила. К тому же нехорошо играть на человеческих слабостях. Бартон славный малый. Вспыхивает, как порох, и шума от него много, но отходит быстро. Может, к обеду и сам передумает…
- Мардж, зайди к шефу, пожалуйста.
Мардж охотно оторвалась от экрана компьютера. Прищурилась поверх очков. Шепотом спросила:
- Ну?
- Я уничтожен. Золотая шпилька Фелиции Беккет втоптала в грязь все мои заслуги, - нарочито патетически объявил Алан.
Он был уверен, что боссу в кабинете все слышно, но ничего не мог поделать с охватившим его желанием повалять дурака. В конце концов, он это заслужил. Нельзя так долго копить в себе напряжение.
- Тсс!.. - шикнула на него Мардж. Ирония иронией, а такие речи под дверью кабинета главного до добра не доведут. - С ума сошел?! Чем дело-то кончилось?
- Мардж! - рявкнул коммутатор. - Зайди, будь добра.
- Да, мистер Бартон, одну секундочку…
Мардж состроила Алану гримасу и стала рыться в бумагах на столе в поисках своего блокнота, Алан изобразил пантомиму "разбитое сердце".
Дойдя до кабинета, Алан наконец осознал все произошедшее - и ближайшие перспективы. Осознание этих самых ближайших перспектив омрачило его настроение гораздо больше, чем разговор с боссом. Все-таки он был абсолютно уверен, что Бартон относится к нему хорошо, пусть даже сейчас и мечет громы и молнии и наказывает, как провинившегося мальчишку. Но вот коллеги, коллеги… Новость о понижении Алана наверняка распространится по этажу еще быстрее, чем он успеет собрать вещи. Вот уж злым языкам будет новая сплетня. Черт… Алан ненавидел, когда о нем злословили. Все мы имеем право на маленькие слабости. У него было одно уязвимое место - его почти болезненное стремление быть "рыцарем без страха и упрека". А когда при всем честном народе рыцарь падает с коня, гремя доспехами, это, как ни крути, нелепо и смешно.
Алан позволил себе расколотить об стену белую фарфоровую кружку с логотипом компании.
Но, разумеется, трудным утром его неприятности не закончились. Наверное, судьба слишком долго баловала его и теперь, движимая чувством справедливости, сполна воздала ему за все те дни, когда Алан попадал в "зеленую волну" и мог проехать шесть кварталов, не остановившись ни у одного светофора, когда двери лифта раскрывались за секунду до того, как он оказывался перед ними, когда клиент, уже готовый отказаться от сделки, получал неожиданно хорошие новости и прибывал на встречу в превосходном расположении духа. Видимо, Фелиции Беккет злодейке фортуне было мало.
Алан пережил переезд в отдел, в котором четыре года назад начиналась его карьера. Пережил долгий путь по коридору с большой коробкой в руках и сочувственные (и наигранно сочувственные) взгляды сослуживцев. Пережил вводную лекцию от Саймона, начальника отдела недвижимости экономкласса, который давно имел на него зуб, потому что Алан начинал под его руководством, но пробыл там недолго, стремительно поднявшись по карьерной лестнице, и получал едва ли не больше самого Саймона… то есть теперь, с сегодняшнего дня, он, разумеется, получает гораздо меньше Саймона, и Саймон радовался так, будто на него свалилось большое наследство. И что самое отвратительное - это было заметно.
А вот испорченного костюма Алан уже пережить не мог. Потому что это - уже слишком. Перебор. Судьба явно заигралась, и некому привести ее в чувство, потому что она - единственный судья на собственном поле. Что-то подобное и вертелось у Алана на языке, когда… несколько капель, ну ладно, ложек кофе переполнили чашу его терпения. Но он не успел высказать растяпе, испортившей его любимый серый костюм, ровным счетом никаких соображений по этому поводу, потому как у нее, видимо, было не все в порядке с нервной системой. Алан проводил ее ошалелым взглядом. Прорычал что-то нечленораздельное сквозь плотно стиснутые зубы.
- Ч-черт, - смог выдавить из себя Алан, когда вновь обрел способность разговаривать на нормальном английском.
- Ой, вот салфетки, - засуетилась официантка с беджем "Лили". - А там туалет, можно застирать…
- У меня через пятнадцать минут встреча с клиентом! Вы думаете, вода что-то исправит?! - взорвался Алан.