- Можно подумать, я летела в темноте для собственного удовольствия! - закричала она. - Твои вечные "надо", "сгоняй", "сделай милость"! Они ввинтились в мозги. Я, что ли, лося выманила на дорогу? Отец говорит, у них сейчас гон, понимаешь? Они непредсказуемы.
Кулаки разжались, она вынула одну руку, убрала волосы с лица. Они совсем мокрые. Подняла голову, словно хотела проверить, нет ли дождя. Но это не дождь, поняла она. Это пот.
Она отдернула руку, снова засунула в карман.
- Что ж, - бросил Кирилл. - Кто разбил машину, тот ее и чинит. Закон моря. За свой счет, разумеется.
- У тебя нет страховки? - спросила она глухо.
- Нет. Я не трачу деньги впустую.
- А если бы ты сам…
- Я не налечу на лося, моя дорогая… девушка, - он фыркнул, - которая стремится соответствовать манерам и облику английской леди, - насмешливо проговорил он. - Но твой базарный крик не приближает тебя к эталону. - Он окинул ее взглядом. - И вообще, где английское спокойствие? Где сдержанность? - Он помолчал, словно прикидывал, стоит ли продолжать. - Мне страховка не нужна. Я не ношусь по шоссе в темноте, как очумелый.
- Чтобы быть леди, - процедила она сквозь зубы, - рядом должен быть джентльмен.
Ирина заметила, как вздернулась темная бородка. Она повернулась и пошла к воротам.
Она шагала по темной улице, не замечая, что фонари не горят. Перед глазами снова потянулось шоссе. Она снова, теперь уже мысленно, ехала по нему с дальним светом фар. Включила радио, играла сладкая музыка, от которой сердце не билось, а взмывало и опускалось, словно вишня, которую за хвостик вынимаешь из сиропа.
Внезапно свет фар уперся в стену. Она приближалась, все быстрее, быстрее. Ирина, не мигая, смотрела на нее, пытаясь понять, откуда стена, почему? Сколько раз ездила по этой дороге на фабрику - и ничего похожего!
Музыка млела в приемнике, мотор тихо пришептывал что-то. Она давила на тормоз, давила…
Стена сдвинулась влево. Шоссе открылось - слегка. Она резко повернула руль, чтобы проскочить в щель. Но животное, огромное и тяжелое, шло слишком медленно.
Она ударила лося в бок. Звон стекла, металлический стук. Удар в грудь, но легкий - ремень безопасности держал крепко. Не выходя из машины, Ирина уже знала, что левая фара и бампер приказали долго жить.
Музыка стекала сладким медом с серебряной ложки, мерцала синим светом шкала…
Она отстегнула ремень, открыла дверь и вышла.
Лося на дороге не было, он убежал в лес. Но, как говорил ей отец, подбитое животное все равно погибнет.
Значит, она убила лося?
Ирина засунула дрожащие руки в карманы куртки, обошла машину. Все так, как она думала. И фара, и бампер. Голая лампочка слепила глаза, Ирина опустила козырек черной бейсболки еще ниже…
Да, думала она сейчас, шагая в сторону Театральной площади, убила живое существо. Впервые в жизни. Не нарочно, случайно. Оно вышло не туда, куда должно. Или ходило через шоссе туда, куда должно? Куда звала… любовь? Ведь сейчас гон у лосей, значит, любовь? Страсть?
А ее что погнало на шоссе? Тоже любовь?
- Ха-ха-ха! - расхохоталась она. А потом вздрогнула от громкого шороха. Кошка белой стрелой метнулась через дорогу. Не черная, и на том спасибо. Можно подумать, что увидела бы черную, одернула она себя, в такой темноте.
Значит, любовь ее погнала на шоссе, да? Та самая любовь, которая ей выставит счет за ремонт джипа?
Театральная площадь не скупилась на огни. Подсвечен фонтан, над зданием администрации сияла гирлянда, театральная афиша возле парадного подъезда драмтеатра предлагала прочитать себя без дополнительных усилий - лампочки светили во всю мощь.
Ирина подошла к автобусной остановке. Нет, она не пойдет на Московскую, к Кириллу. Без колебаний, быстро, пересекла площадь. Она поедет к отцу, в Коминтерн. Отца нет в городе, и это хорошо.
Автобус катил мягко, кондукторша болтала с водителем. По мосту через Вятку Ирина давно не ездила в этот час, следила за огнями лодок. Рыбаки - свободные духом люди, говорил о них отец, он и сам был таким.
А она? Что делает она со своей жизнью? Зачем-то закончила пединститут, зачем-то учится в аспирантуре.
Зачем-то, усмехнулась она. Все предусмотрено при рождении. Бабушка сумела не только свою дочь держать на коротком поводке, она и на нее сворку накинула. Ирина помнит, как отдала матери диплом и решила, что свободна для жизни.
Но мать сказала:
- Мне жаль, но бабушка видела тебя кандидатом наук.
- Ме-ня! - ахнула Ирина.
- Да, тебя, - подтвердила мать.
- А если нет? - Ирина помнит, как загорелись ее щеки.
- Если нет, то у тебя тогда… - она вздохнула, - многого нет.
- Например? - спросила Ирина, наблюдая за лицом матери. Оно было бесстрастным, как у теледиктора, который читает чужой текст.
- Бабушка оставила тебе деньги на поездку в Англию. Подучить английский перед экзаменом в аспирантуру. Ты ведь всегда хотела в Англию?
- Хотела, - сказала Ирина.
- Ну и еще. - Мать вздохнула. - Снова деньги. Бабушка завещала тебе счет в банке.
- С каких это доходов? - недоверчиво фыркнула Ирина.
- Это не важно. Но, если хочешь знать, скажу.
- Конечно, хочу.
- Ты знаешь, что в бабушкином роду много бездетных. Она сумела объяснить им: ты тот человек, который не пустит по ветру то, что они накопили. В общем, на счету в банке деньги за два дома, неплохих, за две квартиры в Екатеринбурге и за одну в Челябинске.
Ирина хлопала глазами.
- И что же? - наконец спросила она. - Какое отношение все это имеет…
- А такое, что все это ты можешь получить только после защиты диссертации.
- А если нет?
- Тогда счет останется в банке. Невостребованным.
- А ты не сможешь им воспользоваться?
- Нет, Ирина. Я сделаю так, как сказала мама.
- Круто, - выдохнула Ирина. - Послушная дочь. До… до потери пульса. - Ирина сначала фыркнула, а потом захохотала. - Ох, наша бабушка! Наш гениальный инженер-конструктор. Скажите, кто-нибудь, что вечных людей нет! Есть, потому что даже с того света они могут руководить нашей жизнью! - Она качала головой.
- Можешь говорить все что угодно, кричать, визжать, кривляться. Но все будет так и только так.
- Ладно, за сколько же я должна стараться? Можно узнать?
- Тайна, - ответила мать. - Она откроется в обмен на диплом кандидата исторических наук.
- Понятно. Но то, что ты перечислила, должно быть, не хило, - сквозь зубы процедила Ирина. - Мне предлагают выучиться в аспирантуре за большие деньги. Причем плачу не я, а мне. Гм-м-м… А вообще-то, какие у меня варианты? - продолжала она. - В школу я не хочу. Бегать по частным урокам - туфли жалко. Идти в музей Царицыно, как ты мне предлагала…
Мать перебила ее:
- Я ей предлагала! Я просила, чтобы тебя туда взяли хоть кем-то! Там перспектива, его восстановят, там нужны люди. Ты понимаешь?
- Понимаю. Это. Но не понимаю, мама, почему я. Ты сама знаешь, я хотела пойти на биофак.
Зоя Павловна махнула рукой:
- Только не говори мне в сто первый раз, что ты хочешь чистить клетки в зоопарке.
Ирина фыркнула, как дикая кошка.
- Чистить клетки? Нет. Они пахнут. А вот кормить зверей, наблюдать за ними… В конце концов, выращивать для них еду, морковку, свеклу… - Ирина улыбалась. Она видела, как мать морщится. Но представляла себе, что это не мать, а бабушка.
- А должность, которую тебе могут дать без специального образования в зоопарке? - Мать, кажется, не могла оставить эту тему. - Ты что, истории будешь учить львов, тигров, кто там еще…
- Тапиры, носороги, верблюды, ежи, лисицы, волки…
- Можешь не перечислять. - Мать снова махнула рукой.
- Мама, но я говорила, чего я хочу…
Мать вздохнула:
- Ну что мы как на сайгонском базаре? Мы живем в тех обстоятельствах, в которых живем. А значит, из них и следует исходить.
Когда мать вспоминала о чем-то вьетнамском, это означало: она сказала все, что могла. Значит, не отступит ни на шаг.
Ирина тоже вздохнула.
- Лады, - бросила она. Мать знала, что это означает. - Покоряюсь, хотя я против.
Зоя Павловна усмехнулась:
- Итак, стороны обменялись речами. Что дальше?
- А дальше, - сказала Ирина, - ты сама знаешь, - в Москве в бесплатную аспирантуру мне не поступить. А если в платную, то жаба давит. Ей-богу.
- Согласна. Варианты?
- Один. Ехать к отцу и учиться в Вятке.
Мать поджала губы. Но это ее первая реакция. Вторая быстро перекрыла первую. Мать сказала:
- Что ж, логично. Жилье есть. Отца дома не бывает. Значит, мы подошли к этапу номер один твоего приближения…
- …к бабушкиной морковке, - засмеялась Ирина.
- Я должна отправить тебя в Англию. - Мать не обратила внимания на выпад дочери. А чтобы подчеркнуть, что сделала это намеренно, добавила: - Я не могу ослушаться маму.
В Вятке все вышло так, как и должно было. Она легко сдала экзамены, написала работу по странной для нее теме: "Особенности преподавания в старших классах социалистического периода истории". Отец Кирилла уже поговорил с кем надо, проблем с защитой не будет.
Но все остальное становилось проблемой, причем более серьезной, чем ей казалось. Она все глубже врастала в дела Вахрушевых, а роль, которую ей отвели, начинала тяготить.