- Извините, я просто заслушалась. - Лоррен повернулась, чтобы уйти, но он быстро схватил ее за руку и втолкнул в комнату, прежде чем она поняла, что происходит. Закрыв дверь, Алан указал ей на кресло и прошипел сквозь зубы:
- Молчите и дайте мне послушать!
Он закрыл глаза и весь погрузился в звуки музыки. Лоррен наблюдала за ним. Его лицо было сейчас серьезным и даже доброжелательным. Перед ней вновь сидел сдержанный, спокойный мужчина. Мужчина, который смущал, волновал и раздражал ее больше, чем кто бы то ни было. Внезапно Алан открыл глаза и в упор посмотрел на девушку, словно пытаясь прочитать ее мысли.
Лоррен отвернулась и прижалась щекой к изголовью кресла. Как она хотела сейчас же броситься к нему и сказать, что он не должен, не может позволить ей уйти, но она лишь судорожно сжала ручки кресла. Симфония уже заканчивалась, и Лоррен заставила себя вслушаться в мелодию.
Но вот стихли последние аккорды, и Алан встал и выключил радио. Лоррен начала подниматься, но он остановил ее:
- Нет, не уходите. Я хочу дать вам послушать одну пластинку. - Он достал проигрыватель. - Это совсем другой мир музыки, по сравнению с той, что сейчас звучала. Называется: "Моя любовь подобна алой розе". Возможно, вы знаете ее. - Лоррен кивнула, и он продолжил: - Слова написал Роберт Бернс, и я хочу, чтобы вы обратили на них особое внимание. - Он как-то странно улыбнулся. - В них - особое послание к вам.
Алан поставил пластинку на крутящийся диск и опустил иглу. Песня была довольно приятная, и Лоррен, знавшая и успевшая полюбить ее, внимательно вслушивалась в слова.
И буду я тебя любить, моя родная,
Пока до дна не высохнут моря...
Лоррен посмотрела на Алана и заметила, что он внимательно изучает ее лицо. Девушка встретилась с ним взглядом, и ее внезапно захлестнула могучая, потрясшая до глубины души волна чувств. Лоррен поспешно отвела глаза. А музыка все звучала:
Пока до дна не высохнут моря
И скалы не расплавятся под солнцем.
И буду я тебя любить, моя родная,
Пока пески не возродятся к жизни.
Песня закончилась. Стало тихо. Лоррен взглянула на Алана, который не отрываясь смотрел на нее, их взгляды вновь встретились, и сердце девушки словно перевернулось в груди. С обычной своей циничностью Алан нарушил молчание:
- Соответствует вашей морали, не так ли? Преданность на всю жизнь мужчине, за которого вы выйдете замуж... - Он наклонился вперед и попросил: - Дайте мне еще раз услышать эти слова.
Послушно, даже не отдавая себе отчета в том, что делает, Лоррен повторила сказанное ему тогда на холме:
- Если я когда-нибудь выйду замуж, то буду верна своему мужу всю жизнь... при условии, что он - хороший человек.
Алан кивнул и откинулся назад.
- Почему вы захотели, чтобы я это повторила?
- Почему? Отчасти потому, что сейчас редко услышишь такое от молодой женщины в наш безнравственный век. И отчасти, - он сделал паузу, - чтобы через годы, познакомившись с вами поближе, я смог бы напомнить вам эго, когда вы выйдете замуж за мужчину, вами выбранного.
- А вы будете продолжать заботиться о цветочках в вашем саду и ждать, когда они распустятся?
- Совершенно верно, - его глаза сузились, - я всегда срываю их, когда они в полном цвету.
- Я очень рада, - тихо сказала девушка, - что никогда не окажусь таким цветком.
- Нет, никогда, - так же тихо ответил он. - Видимо, наша с вами мораль не совпадает. - Он ухмыльнулся. - А что вы ожидали? В конце концов, я просто журналист. И каждому известно, что все журналисты - беспринципные черти, абсолютно распутные и наглые.
Лоррен поднялась, чтобы уйти, но он подошел и мягко опустил ее в кресло:
- Выпьем?
- Ну... я...
- Шерри? - Он открыл бутылку, наполнил стакан и подал ей. - Да не смотрите вы так испуганно! Я ничего против вас не замышляю... в данный момент. - В его глазах вдруг забегали веселые чертики. - Хотя идея заманчивая. Только представьте себе: заголовок вечерней газеты, крупными буквами на всю полосу: "Снимающий комнату журналист соблазнил пьяную учительницу!" Честное слово, это мне нравится! - Он вдруг посерьезнел. - Расскажите мне о вашей школе.
Она начала рассказывать, не веря тому, что это она, Лоррен, сидит в комнате Алана, мирно беседует с ним и даже пьет шерри, как это делают его друзья. И что самое удивительное, он, казалось, действительно желал ее общества. Ну конечно, ему же пришлось выбирать между одиноким и скучным вечером и присутствием дочери квартирной хозяйки. Последнее, наверное, было меньшим из двух зол.
- Школа с очень древними традициями, - говорила Лоррен. - Размещается в старинных корпусах. Сухая, ортодоксальная директриса, почти такая же старая, как вверенное ей учреждение. - Она засмеялась. - Девочки все вымуштрованы...
- Так же хорошо умственно, как и физически?
- Правильно. У способной девочки, вставшей на стартовую черту и вынужденной строго соответствовать предъявляемым требованиям, весь школьный путь...
- Нет оригинальных идей в голове?
Лоррен кивнула:
- Школьная дисциплина очень сурова и не меняется уже почти полвека...
- И вероятно, останется такой и на следующие полвека?
- Да, верно. Учителя с узким кругозором...
- Без воображения?
- Да. Кажется, что все они скроены по одному шаблону, ограничены и...
- М-м-м... Почти как вы раньше, - вставил он.
Постепенно Лоррен стала осознавать, что происходит. Разве эти идеи, которые она так вдохновенно сейчас высказывала ему, действительно ее? С досадой на себя саму она наконец поняла, как ловко и умно он провоцировал ее.
- Как я раньше? - переспросила она.
- Да, прежде чем я подействовал на вас. Я подстрекал вас, делал все, чтобы вы осознали, что время бежит и мир меняется. Скажите честно, я ведь прав, не так ли?
Но Лоррен было сейчас все равно, прав ли он. Она резко встала, намереваясь немедленно уйти. Ей показалось, что в его глазах мелькнуло разочарование, но потом она решила, что ошиблась. Потому что в ответ на ее "Спокойной ночи, мистер Дерби, и спасибо за шерри" он только поклонился и с сардонической усмешкой в тон ей произнес:
- Спокойной ночи, мисс Феррерс.
Лоррен поняла, что он, как всегда, насмехается над ней и дразнит ее, а Алан продолжал:
- Не сомневайтесь, ваше общество мною высоко оценено. И хотя вы вырвались из моих когтей и, измученная, спасаетесь бегством, в следующий раз вы так счастливо не отделаетесь. Кстати, вам же никогда еще не доводилось так долго и запросто беседовать с журналистом, ведь так?
Лоррен молча вышла из его комнаты, пересекла гостиную, вошла в свою спальню и захлопнула дверь.
На следующий день в школе Анна спросила ее:
- Тебе Алан ничего не говорил о столетнем юбилее их газеты? - Увидев, что Лоррен озадачена, она продолжила: - Будет праздничный бал прессы. - Она назвала большой отель в городе, где пройдут торжества. - Алан пригласил меня пойти с ним.
Потрясенной Лоррен удалось скрыть свою зависть и обиду.
- Ты пойдешь? - небрежно спросила она.
- Я, дорогая? Нет уж, спасибо. Не хочу чувствовать себя там не в своей тарелке. Я сказала ему, чтобы он пригласил тебя.
- И что он на это ответил?
- О, - Анна неопределенно махнула рукой, - не думаю, что он послушается. Он пробормотал что-то насчет твоей привычки постоянно с ним ссориться и что он не хочет испортить себе вечер.
Лоррен до боли закусила нижнюю губу, изо всех сил пытаясь сдержать дрожь.
- Еще он сказал, - продолжала подруга, - что лучше предложит пару билетов твоей матери. Кстати, Хью идет с Марго, так что Алан, как он выразился, вынужден искать себе другую спутницу.
Лоррен побледнела от отчаяния, и Анна, внимательно наблюдавшая за ней, серьезно спросила:
- Это что, любовь? Вот уж не думала, Лоррен, что ты когда-нибудь поддашься этому чувству по отношению к Алану. Он не из тех мужчин, что в конце концов успокаиваются и обзаводятся семьями.
- Я знаю, Анна, - уже не притворялась Лоррен. - Я уже примирилась с этим.
- Жаль, - задумчиво заметила Анна. - Знаешь, я искренне считала, что, если ты начнешь больше следить за собой и немного приоденешься, отношения между вами смогут измениться.
- Я так и делала все последнее время, однако ничего не произошло, ведь так?
- Ты никогда не могла разговаривать с мужчинами, - пожала плечами Анна. - Они довольно странные создания... Ты не поверишь, но, когда я была у Алана, мы, кажется, половину вечера разговаривали о тебе. Почему-то он постоянно умудрялся поминать тебя в разговоре. Поэтому-то я и начала думать...
- Могу тебе сказать почему, - горько прервала ее Лоррен. - Я так действую ему на нервы, что единственный способ избавиться от меня - за моей спиной говорить обо мне гадости.
- Это не совсем так, дорогая. - Анна нахмурилась и посмотрела на часы. - Пора в классы.
Лоррен пыталась как-то улучшить и разнообразить свои уроки. В глубине души она надеялась, что это может доставить удовольствие Алану. Будет что сказать ему, говорила она себе, чтобы заставить обращать на нее внимание и относиться к ней вежливее, а не обзывать ее полным ничтожеством и "абсолютным нулем". Она прилежно изучила его книгу и старалась с большей фантазией подходить к заданиям для своих девочек. А они, казалось, тоже увлеклись, проявляя больше внимания и понимания, чем обычно, задумывались над ее заданиями и решали их самостоятельно, без подсказок со стороны Лоррен.
Несколькими днями позже Берил предложила ей свой билет на бал прессы.