Любовь.ru - Андреева Наталья Вячеславовна страница 3.

Несколько минут она думала, как подписать­ся. Любовь? Да он неизвестно что подумает! Ну и имечко! Люба - слишком уж интимно. Люба-ша - наивно. Любовь Петрова? А отчество надо? Может, адрес еще в конце приписать? Почтовый, не электронный. И телефонный номер.

"Доктор" - вот хороший псевдоним. Все пра­вильно: она врач. Прежде всего. Надо дать ему это понять, быть может, он сам попросит помощи. Сообщение ушло. Пауза. Неужели все?

"Все" было только до следующего вечера. Она сама долгое время не понимала, во что ввяза­лась.

- Не читай, - коротко сказал Олег.

Но интерес к посланиям Ромео не пропадал. Люба немного побаивалась, но ей хотелось с ним общаться. Быть может, из-за того, что этот Ромео был первым и единственным человеком, который назвал ее глаза янтарными? Самые обычные ка­рие глаза. Что ж, этому человеку кажется, что они цветом похожи на янтарные капельки сосно­вой смолы, но это не значит, что ему надо верить.

Не думайте, что я о вас ничего не знаю. Я многое о вас знаю. И главное, вы плохо знаете своего мужа. Пояснить?

- Олег!

- Ну, что еще?

- Мне снова письмо. Я хочу, чтобы ты его прочитал.

- Делать мне больше нечего! Извини, Люба. Но это обычные глупости, которых в Интернете полным-полно. Молодежь забавляется. Могу по­спорить, что твоему пылкому поклоннику лет двенадцать.

- Не думаю. Это пишет не ребенок. Я все-та­ки психолог.

- Вспомнила наконец!

- Так что мне делать?

- Адрес сменить. Показать, как это делает­ся? Или сама сообразишь?

- А как же визитки? Как же мои пациен­ты? Вдруг кто-то захочет прислать мне сообще­ние?

- Мелочь какая! На это есть телефон. Так что? Меняем?

- Подожди.

- Не пойму: чего ты хочешь?

- Ты от меня ничего не скрываешь? Хотя глупо спрашивать. Все скрываешь. Мы почти не разговариваем последнее время.

- Я просто забегался. Магазин в убытке. За­нял денег. Надо отдавать.

- Много? - сразу испугалась она.

- Много. Я тебе говорил, что хочу расширить дело. Пришлось рискнуть. И не говори теперь, что я от тебя все скрываю. Могу сказать даже больше: я занял деньги под квартиру. Под нашу квартиру.

- И что?

- Мы можем ее потерять. Она пожала плечами:

- Но есть же еще моя квартира. То есть ма­мина. Только, только...

Люба вспомнила, как, выдав ее замуж, мать тихо и буквально за несколько месяцев угасла. Болела до этого много и часто, но держалась. Убедившись же, что дочь счастлива, вздохнула спокойно, словно выполнила свой долг, и стала тихо угасать. И вот уже больше трех месяцев прошло после ее смерти.

- Ну, ну, не плачь, - поморщившись, сказал муж. - Тяжело, но не плачь. Выкрутимся как-нибудь. Я понимаю, как ты себя чувствуешь в ее квартире. Это сантименты, но что ж поделать: ты женщина чувствительная. Кстати, зря мы тебя ко мне прописали. Поспешили. Не ожидал, что твоя мать так быстро умрет. Теперь за наследство на­лог огромный надо платить. Квартира, конечно, все равно твоя, но заплатить придется.

- Какие мелочи! - В свою очередь не удер­жалась она.

- Это не мелочи, Люба, это деньги. Большие деньги.

- Похоже, что для тебя они вообще в жизни главные!

- А ты что хочешь, целыми днями за руки держаться и в глаза друг другу смотреть?

- Зачем же тогда ты на мне женился? - с непонятной тоской спросила она.

Это было их первое выяснение отношений. "Вы плохо знаете своего мужа", - вспомнила Люба. Нет, он не тайный шпион, не маскирующийся под самого обычного и нормального человека ма­ньяк и не преступник с поддельной биографией. Он действительно Петров Олег Анатольевич, по национальности русский, владелец этой двух­комнатной квартиры, бизнесмен, но, видимо, не слишком праведно прожил свои сорок три года, если не хочет говорить о прошлом.

- Ладно, Люба, ты нервничаешь, я устал. Да­вай спать. И не говори мне больше об этих пись­мах. Это несерьезно.

- Хорошо.

Она решила, что Олег прав. С письмами надо кончать. Тем более что от комплиментов неиз­вестный поклонник перешел к угрозам.

Вы должны избавиться от мужа. Он все равно конченый человек. Уезжайте куда-нибудь. Лучше, если вас не будет рядом.

Я не могу принять совет от незнакомого человека.

Вы очень хорошо меня знаете. Имя, фамилию, год рождения и даже адрес, по которому я живу. Пока. Лучше, чем вы, меня не знает никто.

Мы встречались?

Встречаемся.

Где?

Избавьтесь от мужа, и я скажу. Нам будет хоро­шо вместе. Я не считаю, что главное в жизни - это деньги. Больше всего в вас мне нравится то, что вы не жадная. Это он вас заставил работать. Он умеет это делать очень хорошо: использовать других. Не надоело решать чужие проблемы? Подумайте о своих!

Следующий вечер был последним вечером их общения с Ромео. Она попросила Олега сделать новый почтовый ящик. Муж кивнул и сел за ком­пьютер.

- Тебе снова идет сообщение, - усмехнулся он, устанавливая соединение с сервером. - Похоже, что он только и ждет вечера, чтобы отпра­вить тебе письмо.

- Пусть. Прерви связь.

- Подожди. Мне интересно.

- Олег!

- Там что-нибудь интимное? Я ревную.

Она ушла на кухню, включила чайник. Дол­жен же этому быть конец! Пусть читает. Когда минут через двадцать Люба заглянула в комнату, муж сидел за компьютером неподвижно, глядел в экран монитора. Она заглянула через плечо.

Я сам вас от него избавлю.

- Кажется, меня хотят убить? - В голосе мужа, несмотря на иронию, Люба почувствовала напряжение.

- Думаешь, это серьезно? - испугалась она.

- У меня в жизни все было серьезно. Каюсь: рисковал. Но тебя в роли роковой женщины, из-за которой могут и убить, не представлял никогда.

- Это еще почему? - Она не обиделась: не красавица, чего уж обижаться? Просто впервые почувствовала некое к себе пренебрежение. Вер­нее, позволила себе это почувствовать.

- Да ты и сама все понимаешь. Умница. Мне повезло. Ну-ну, не сердись!

Он вдруг рассмеялся:

- Нет, в самом деле. Ха-ха! Какой-то псих забрасывает любовными посланиями мою же­ну, а под конец заявляет: "Я сам вас он него избавлю!"

- Я в милицию позвоню.

- Не стоит. Просто тебе наука на будущее: не спеши открывать послания, тема которых лю­бовь. И не переживай: если меня и убьют, то не из-за этого.

- А из-за чего? - Люба не хотела принимать его слова всерьез.

- Успокойся, я пошутил, - ответил муж именно так, как она ожидала.

Но через несколько дней Олег спросил:

- Люба, ты в милицию не звонила?

- Ты же сам сказал...

- У меня такое чувство, что за мной кто-то следит. Но с делами я разобрался.

- Отдал долг?! Откуда деньги?!

- Да. Отдал. В некотором роде. Не беспокой­ся: эту квартиру мы не потеряем.

- Может, этот Ромео за тобой следит?

- Кто?!

- Тот парень, который отправлял мне любов­ные послания.

- Да я ему ноги переломаю!

- За что? За любовь?

- А тебе его жалко?

- Олег, почему ты никогда мне не рассказы­вал о своей первой жене? Тебе сколько лет было? Как вы познакомились? Почему у вас жизнь не сложилась?

- А почему ты вдруг заговорила о жене? - Ей показалось, что муж насторожился. - Я ничего никогда от тебя не скрывал. Был женат, мы разо­шлись, прожили вместе шесть лет. Самая обычная история: не сошлись характерами. Молодость, глупость. Да, у нас был ребенок. Я никогда не оставлял бывшую жену без материальной поддержки. Ты сама знаешь, что недавно мы виде­лись. Я поздравлял дочь с днем рождения, кстати, с твоего разрешения. Ты же была не против.

- А почему ты так разволновался? Почему нервничаешь?

- Нервничаю?

Он достал пачку сигарет, повертел в руках. Достал сигарету. Люба поморщилась.

- Да. Знаю. Сигаретный дым тебе вреден. Ну хоть кофе налей... Нервничаю... Я никогда не за­думывался, что есть штука такая: совесть. И вот хожу теперь и нервничаю. На пустом месте. Но придется, видимо, идти в милицию.

- Подожди, может быть, он сам отстанет?

- Кто?

- Ромео.

- Ах, ты об этом.

- А ты о чем?

- Так. Это тебя не касается. Все утрясется со временем...

- И все будет хорошо?

- Ну, периодически. Как тому и положено быть. Иногда хорошо, иногда плохо, а в целом - просто жизнь.

Следующий день был воскресенье. Они хоте­ли просто погулять по Москве, но на улице было холодно, сыро и очень неуютно. Весна боролась за свои права, сгоняя снег мелким дождем и силь­ными порывами ледяного ветра, зима цеплялась изо всех сил за каждый его клочок, за каждую лужу, вновь покрывая ее ночью ледяной коркой. Народу в центре было много, но люди старались поскорее спрятаться в тепло, в уютные кафе, в рестораны, в магазины.

Люба оживилась, охотно рассматривала новые вещи, особенно детские. Покупать пока ничего не стала, потому что лучшая подруга сказала, что это плохая примета - заранее готовить детское приданое, но мысленно подобрала все нужные вещи.

- Хочешь что-нибудь? - спросил Олег, оста­навливаясь у витрины с ювелирными изделиями.

- Да. Есть. Всегда хочу есть.

Муж улыбнулся и отошел от витрины.