- Я не буду вам больше мешать, - слабым голосом произнесла она и двинулась к двери. Дойдя до середины комнаты, она остановилась и покачнулась, подняв руки к голове. - Комната… кружится. Я… я боюсь, что я сейчас… - Со вздохом она грациозно опустилась на ковер, не забыв расслабить тело и закрыть глаза.
- Что с вами стряслось? В чем дело?
Энн не открывала глаз и не отвечала. Она услышала, как он отодвинул стул и подошел к ней. Потом последовала пауза, когда он наклонился и посмотрел ей в лицо. Затем он выпрямился и поспешил к двери.
- Смизи! - крикнул он. - Нюхательную соль… скорее!
Он вернулся назад, и Энн почувствовала, что ее поднимают и осторожно кладут на кушетку. Странный запах ударил ей в ноздри, какую-то жидкость вливали ей в рот. Она задохнулась, закашлялась и села.
- Где я? - Она оглядела комнату и снова опустилась на кушетку. - О мистер Моллинсон, мне очень жаль, простите меня.
- Нечего прощать. Вы часто так падаете в обморок?
- Нет. Когда я хорошо себя чувствую, я никогда не падаю в обморок. Это потому, что я… потому, что я не ела, вот почему. Если бы вы позволили мне выпить чашку чаю…
Женщина с разлетающимися волосами заторопилась к ней, и Энн вздохнула:
- Извините. Может быть, мне лучше все вам объяснить.
- Не сию минуту. - Пол Моллинсон сел на стул напротив кушетки. - Подождите, пока не поедите чего-нибудь. Потом расскажете.
- Но вы так заняты…
- Я не смогу работать, если буду думать, что вы падаете в обморок вдоль всей Хэмпстед-Хай-стрит! Бога ради, помолчите, пока Смизи не вернется.
Энн подчинилась, незаметно наблюдая за ним. На фотографиях он выглядел моложе и жизнерадостней, а здесь, дома, он выглядел таким, каким был на самом деле: обеспеченным, уверенным в себе и циничным. Он был гораздо худее, чем она себе представляла, а впадины под скулами и необычайно глубоко посаженные серые глаза придавали ему аскетический вид, который она нашла весьма привлекательным. Широкий тонкий рот и решительный подбородок несколько нарушали это благоприятное впечатление. Да и профиль его, обрисовавшийся на белой стене, когда он повернулся на стуле, был суров и мрачен. Неудивительно, что Розали назвала его привлекательным. На человека робкого и нервного он должен был произвести впечатление надежности и силы.
Энн лихорадочно обдумывала, что ей следовало сказать Моллинсону, когда вошла экономка с полным подносом, и ей надо было с трудом приподняться на кушетке.
- Вот, мисс. Вы будете есть здесь или сядете за стол?
- Поставьте ей поднос на колени, - коротко произнес хозяин квартиры. - Если она сейчас встанет, то может снова потерять сознание!
Энн взяла поднос и с тоской поглядела на него. Так как незадолго до прихода сюда она основательно позавтракала, то есть с аппетитом ей было трудно, но она решительно взялась за дело и не остановилась, пока не опустошила все тарелки.
Все это время он наблюдал за ней, положив ногу на ногу, облокотившись одной рукой на спинку стула, держа сигарету в другой.
Энн допила чай и спустила ноги с кушетки.
- Спасибо, я чувствую себя гораздо лучше.
- Хорошо. А теперь вы можете рассказать мне, почему вы ничего не ели?
- Это вопрос денег.
- Поэтому вы и пришли повидаться со мной?
От гнева ее голос зазвучал холодно.
- Мне не нужно от вас денег, мистер Моллинсон. Если вы скажете мне, сколько я вам должна за ленч…
- Не глупите!
- Я не глуплю. - Она встала с кушетки.
- Тогда сядьте снова. - Медленно он выгнулся на стуле. - Знаете, мисс Лестер, вы, пожалуй, заинтриговали меня. Мне любопытно услышать вашу историю.
- Историю?
- Да. Слишком много неувязок. Вы теряете сознание от голода, потому что у вас нет денег купить еды, и вместе с тем вы, если мне будет позволено заметить, неплохо одеты.
- Это объясняется очень просто, - торопливо ответила она. - Я не всегда была бедной. Но я… я убежала из дома. Мой отец умер, а моя… мачеха ужасно обходилась со мной. - Она посмотрела на него из-под ресниц и заметила, что не убедила. - Видите ли, - продолжала она, - она не намного меня старше. Они только недавно поженились, и когда отец умер, он все оставил ей. Я должна была выпрашивать у нее каждый пенни, как будто снова стала ребенком. Я выдерживала все это, пока не кончила секретарские курсы, а затем ушла из дома. Меня там больше ничего не держало. Когда умер отец, моя жизнь кончилась вместе с ним. - Энн вспомнила о своем отце, и в ее голосе зазвучали слезы. - Я хотела забыть прошлое, все эти счастливые годы, которые мы провели вместе. Поэтому я и убежала.
- А что случилось потом?
- Я не могла найти приличной работы, потому что у меня нет рекомендаций. Наконец я устроилась в молодежной гостинице - смотритель рекомендовал меня. Однако несчастья преследовали меня: пару месяцев назад я получила воспаление легких. Заболевание оказалось серьезным, - внезапно охрипшим голосом добавила она, - и у меня кончились все деньги. Я вернулась на работу, еще не окрепнув как следует, и со мной произошло что-то вроде нервного срыва: я не могла ездить на работу, а сама мысль о том, что я буду печатать в одной комнате со всеми остальными девушками… Поэтому я отдала последние свои пять фунтов агентству Мак Брайд, может, они меня с кем-нибудь познакомят.
Пол Моллинсон оглядел ее внимательно от блестящих белокурых локонов до начищенных кожаных туфелек.
- Я полагал бы, что такой девушке, как вы, несложно с кем-то познакомиться.
- Я никогда не вышла бы замуж ни за кого из мужчин с моей теперешней работы. Я выросла в большом доме в окружении интересных людей и красивых вещей.
- Вы могли бы вернуться домой, - сухо заметил он.
- Никогда! Я лучше умру.
- Мне очень жаль. - Голос его звучал почти ласково. - Но, как я уже говорил вам, я не собираюсь жениться.
- Вы хотите сказать, что вы вообще никогда не женитесь?
- По крайней мере, не сейчас.
- Тогда я лучше пойду. Мне жаль, что я вас побеспокоила. Вас ведь не касается, что со мной будет.
- Куда вы пойдете?
- Снова в молодежную гостиницу. К счастью, за комнату у меня уплачено до конца месяца.
- А потом?
- Я попытаюсь найти работу где-нибудь за городом. - Голос Энн истерически зазвенел. - Все эти толпы людей, вечно толкающихся, дурно воспитанных… я не могу выносить их. - Она поднесла руку к горлу. - Может быть, мисс Мак Брайд еще сможет познакомить меня с кем-нибудь. Это очень хорошее агентство, и они очень стараются.
- Но не можете же вы выйти замуж за какого-то мужчину только потому, что он предложит вам кров. Это непристойно! Я себе представить не мог, что люди, обращающиеся в агентство, так рассуждают.
- А почему бы нет? Когда вы больны и бедны, то схватитесь за соломинку.
Он нахмурился:
- Что ж, ваша точка зрения мне понятна. Это интересно, очень интересно. Пожалуй… - Он нерешительно замолчал. - Присядьте еще ненадолго, мисс Лестер…
Энн сделала, как ей велели, и стала разглядывать свои руки. Пол Моллинсон закурил следующую сигарету и какое-то время курил, быстро затягиваясь. Каким-то не вполне понятным образом она поняла, о чем он думает, поняла, что ее история его заинтриговала, заставив внезапно понять, что в брачные агентства обращаются не только робкие и нервные девушки вроде Розали Дональдс.
Он бросил наполовину выкуренную сигарету и подошел к письменному столу.
- Моей вины в том, что вы сюда пришли, нет, - быстро сказал он. - Я хочу, чтобы это было абсолютно ясно. Однако я чувствую, что частично несу за вас ответственность. Я должен был сообщить секретарю агентства, чтобы мое имя вычеркнули из списка клиентов.
- Да, так было бы разумнее, - тихо ответила она. - Иначе вы можете навредить кому-нибудь.
- Женщинам так легко не навредишь, - проговорил он и замолчал. - Так о чем я говорил? А, да… если вы достаточно быстро печатаете, то можете временно остаться работать здесь. Моя собственная секретарша неожиданно попала в больницу с аппендицитом, и сейчас мне отчаянно нужен секретарь. Так вот я подумал, что вы могли бы даже жить там, где жила мисс Финк. Уверен, что ее домохозяйка с восторгом возьмет вас.
Энн стиснула руки.
- Вы очень добры, мистер Моллинсон. Я совершенно не ждала ничего подобного.
- Только не воображайте ничего. - Он снова заговорил раздраженным тоном. - Вы меня не интересуете с матримониальной точки зрения. Часы работы с десяти до шести, жалованье десять фунтов в неделю. Подойдет?
- Изумительно!
- Подождите восхищаться, пока не поработаете со мной. - Он чуть заметно улыбнулся. - Я в работе не самый легкий человек.
Энн дипломатично воздержалась от комментариев.
- Когда вы хотите, чтобы я начала работать?
- Сразу же. Попросите Смизи показать вам комнату для гостей. Можете держать там свои вещи.
Энн вышла в холл и, обойдя лестницу, зашла в большую кухню, выходящую окнами на гараж. Женщина с разлетающимися волосами наполовину залезла в холодильник, доставая что-то. Она вынырнула оттуда с миской вишен.
- Я ваш новый секретарь, - объявила Энн. - Мистер Моллинсон просил передать вам, чтобы вы были так добры и показали мне, где мне положить пальто.
Она поднялась вслед за экономкой по узкой лестнице с элегантными коваными перилами на второй этаж. По одной стороне узкого белостенного коридора располагались спальни. Маленькие китайские эстампы с изображениями яростных коней украшали стены, их черные рамки резко выделялись на белом фоне.
- Мистер Моллинсон их обожает, - заметила, указывая на них, Смизи. - Нашел их в какой-то старой лавчонке за Хай-стрит.
Энн улыбнулась: