- Ты прав, у меня действительно есть свой интерес в этом деле. Паре, вырастившей меня… моим приемным родителям, хотя они никогда не заполняли никаких документов, заплатили. Мой биологический отец был женатым человеком, чье увлечение женским полом закончилось появлением на свет вашего покорного слуги. Он не желал скандала и заплатил Холидеям некую сумму, чтобы замять дело. Тридцать четыре года назад был избыток годных к усыновлению детей, а Холидеи нуждались в деньгах.
- Как вы это узнали? - тихо спросила Габриель.
Это само по себе неприятное открытие, безусловно, было особенно болезненным для дерзкого, самоуверенного Александра Холидея. Как странно, подумала она, мой брат и его жена заплатили бы сколько угодно, чтобы иметь ребенка, а приемным родителям Александра еще и приплатили, лишь бы они взяли ребенка. Действительно, все в области усыновления изменилось за последние тридцать четыре года.
- Когда мне было тринадцать лет, мне рассказал об этом мой отец - не тот, который заплатил, чтобы от меня избавиться, а тот, который вырастил меня. Он решил, что я достаточно взрослый и имею право знать правду, но не желал, чтобы о его признании знала жена. Я обещал притворяться, будто продолжаю считать их своими настоящими родителями.
- Не понимаю, почему он вообще решил сказать правду! - возмущенно воскликнула Габриель. - Да еще и выбрал самый чувствительный возраст! Он просто бессердечен. Неужели и ваша мать столь же жестока?
Александр с усмешкой покачал головой.
- Не надо так волноваться, моя нереида. Мои родители не были ко мне жестоки. О, конечно, существовали некоторые проблемы. Мой отец был заядлым игроком и постоянно проигрывал на скачках. Но я не держал на него зла. Он был замечательным отцом и обращался со мной так же, как с собственными двумя дочерьми, моложе меня на два и три года, настоящими Холидеями… Отец умер от сердечного приступа шесть месяцев назад.
Живой или мертвый, покойный мистер Холидей не казался Габриель замечательным.
- А ваша мать? Какая она? - спросила она с любопытством.
- Я всегда был ближе к отцу. С матерью жизнь не казалась такой веселой, она всегда была чем-то озабочена. Их брак не удался, насколько я понимаю. Мама работала медсестрой в местной больнице, часто сверхурочно. Мне кажется, она просто старалась как можно меньше бывать дома.
- Неудивительно, что она была несчастлива: трое детей и безответственный муж, проматывающий деньги. И совершенно ясно, почему она столько работала: кто-то же должен содержать семью.
Александр пожал плечами. Он уже достаточно много рассказал, даже слишком много. Он редко говорил о своей семье, не желая никому открывать душу.
- Вот наши мотивы, Берти. Надеюсь, твое любопытство удовлетворено. Пора продумать наш план.
- У меня есть идея! - воскликнула Габриель. - Я пойду к Дортсману и скажу, что жду ребенка и хочу отдать его на усыновление. Тогда мы из первых рук узнаем, как он действует. Мы запишем на диктофон все, что он скажет.
- Ничего не выйдет! - презрительно фыркнул Беррик. - Дортсман хитер. Он не попадется на такую глупую приманку. Если хотите поймать его, вам придется играть убедительно, изощренно.
- Уж не собираетесь ли вы предложить мне действительно забеременеть для пущей убедительности? - язвительно заметила Габриель.
Александр повернулся к ней и задумчиво произнес:
- Думаю, мы могли бы пойти к Дортсману как супружеская пара и сказать, что хотим усыновить ребенка. Чтобы обвинить Дортсмана в вымогательстве, мы должны создать ситуацию, в которой он требовал бы у нас денег как у потенциальных приемных родителей.
- Нет! - выпалила Габриель. Она даже не попыталась спросить себя, почему сыграть роль будущей матери-одиночки ей проще, чем притвориться женой Александра Холидея.
- Фальсифицировать беременность гораздо сложнее, чем изобразить супружескую пару, Габриель, - возразил Александр. - Потребуются медицинские справки, фальшивые документы, а это большой риск. Приемным родителям не нужно ничего, кроме наличных денег. Мы притворимся супругами и попросим его достать нам ребенка. Все разговоры запишем на пленку, плюс наши собственные свидетельства.
Габриель задумалась. Несмотря на все ее нежелание, приходилось признать, что его план лучше. Но мысль о том, чтобы играть жену Александра… Она беспокойно заерзала на стуле и невольно посмотрела в его сторону.
Их взгляды встретились, и снова ей стало нечем дышать.
Габриель попыталась подавить безрассудное сексуальное влечение. В ее жизни нет места мужчинам вроде Александра Холидея. Именно из-за таких женщинам приходится потом бороться с жестоким разочарованием в жизни.
- Я делаю это только ради брата и его жены и всех бездетных пар, - заявила она, словно бы уговаривая себя. - Если Дортсмана удастся устранить, может быть, матери будут отдавать своих детей в официальные агентства и их смогут усыновить не слишком богатые люди.
Александр кивнул, безуспешно пытаясь отвести от нее взгляд. Еще один прилив яростного желания потряс его. Он вроде бы давно научился контролировать свои эмоции. Но впервые за много лет почувствовал, что не в силах справиться с собой. И это его встревожило.
- Вам наверняка очень понравится разыгрывать супружескую пару в пансионе "Луна", - лукаво усмехнувшись, напомнил о себе Беррик.
- О чем это вы? - удивилась Габриель.
- Мы никуда не собираемся уезжать, - добавил Александр.
- Неужели вы ничего не знаете о "Луне"? - поразился Беррик. - Ну ладно. Полагаю, мало кто может сравниться со мной и моей разведывательной сетью. Этот пансион - самая секретная часть операции Дортсмана.
Он посмотрел на Александра и Габриель с нескрываемым превосходством и сказал:
- Позвольте объяснить вам, как обычно работает Грегори Дортсман. Через несколько недель или месяцев после первого визита в его городской офис будущие приемные родители отправляются в маленький городок на западе страны…
- Уехать? Вместе? Вдвоем? - выдохнула Габриель.
Беррик утвердительно кивнул.
- В этом суть дела. Похоже, Дортсман владеет большой частью этого городка. Вы останавливаетесь в назначенном им месте, там он вручает вам ребенка, и все это время его подручные следят за вами. Так что вам придется играть очень убедительно. Одна из главных причин неуловимости Дортсмана - именно в этом наблюдении. Если появится подозрение, что родители не те, за кого себя выдают, сделка не состоится. И соответственно, никакого материала для публикации вы не получите. Поэтому нельзя допускать никаких промахов, дорогие мои.
- Ни одна из пар, с которыми я разговаривал, не упоминала об этом городе, - пробормотал Александр. - Кстати, Габриель, вы бы хотели иметь ребенка?
Девушка возмущенно фыркнула.
- Я просто вне себя от вашей бесцеремонности!
Он сам был потрясен гораздо больше, чем хотел бы признать. Одно дело - сыграть мужа Габриель Боулз в кабинете адвоката, совсем другое - делать это на протяжении неопределенно долгого времени. Ситуация неожиданно приняла рискованный оборот.
- Все пары дают письменную клятву не упоминать о "Луне" ни при каких обстоятельствах, - пояснил Беррик.
- Я не юрист, но, тем не менее, понимаю, что такая бумага незаконна и ни к чему не обязывает, - сказала Габриель.
У нее голова шла кругом. Изображать жену Александра Холидея и убеждать сторонних наблюдателей, что у них счастливый брак? А если в этом назначенном месте будет только одна спальня и одна кровать?
- Безусловно. Но обе стороны прекрасно понимают, что поступают незаконно и безнравственно. Если вы действительно хотите остановить Дортсмана, вам придется играть по его правилам.
- Конечно, мы хотим остановить Дортсмана, - сказала Габриель.
Александр заглянул в ее прекрасные темные глаза и почувствовал угрызения совести. У него в отличие от нее были личные причины ненавидеть Дортсмана. Он был уверен, что именно Грегори Дортсман продал его семейству Холидей.
Александр вспомнил ошеломляющую боль, которую ощутил, когда впервые узнал, что он не тот, кем считает себя, что Холидей не настоящие его родители, что они получили за него деньги. И хотя Кларк Холидей ничего не знал о его настоящей матери, он не постеснялся рассказать тринадцатилетнему мальчику о богатом высокопоставленном человеке, отказавшемся от него.
С того дня Александр читал все, что мог найти о своем настоящем отце Майкле Колфилде. Он знал, где тот живет и работает, знал о своих троих единокровных братьях. О том, что жена Колфилда Эмили погибла в автомобильной катастрофе в возрасте двадцати девяти лет. Колфилд больше не женился, посвятив себя бизнесу и воспитанию сыновей, старшему из которых к моменту смерти матери не было и восьми. По общему мнению, Колфилд был потрясен смертью молодой жены и до сих пор любил ее.
Александра смешила эта сказка: его собственное существование опровергало ее. Майкл Колфилд обманул красавицу Эмили, и его измена привела к появлению на свет нежеланного сына.
Неудивительно, что тридцать четыре года назад старший Колфилд обратился за помощью к своему старому другу Грегори Дортсману. Они выросли вместе, до сих пор играли в гольф и вращались в одном и том же обществе. Разоблачение противозаконной деятельности юриста нанесло бы удар и по Майклу Колфилду.
- Мы выведем Дортсмана на чистую воду! - Глаза Александра яростно засверкали. - Правда, Габриель?
Габриель изучающе смотрела на него. Она чувствовала исходящее от него напряжение, совсем не то чувственное, что ощущала минутой раньше. Он выглядел собранным и суровым.