- Ты еще пожалеешь, что так обошлась со мной, - произнес Гарольд, тяжело дыша, и Сара поняла по его голосу, что он чувствует себя глубоко оскорбленным и униженным. А еще, пожалуй, то, что в данный момент, впервые за весь период их знакомства, ему не до актерства.
- Еще раз извини, но я должна работать, - поспешила она завершить разговор. - Всего хорошего.
Сара торопливо положила трубку и в задумчивости уставилась в одну точку. Все вышло очень просто и практически безболезненно. Почему? Не из-за того ли, что ее жизнь в последние дни странным образом изменилась, стала более насыщенной, интересной? Не из-за Николаса ли?
Она покачала головой, удивляясь необычности происходящих с ней событий...
- Сара! - услышала она. - С тобой все в порядке?
Она вздрогнула и обернулась. В дверном проеме стоял, обеспокоенно глядя на нее черными, как смородины, глазами, Макс.
- Я постучал, - сказал он. - Никто не отозвался. Я потянул за дверную ручку. Оказалось не заперто. Смотрю, ты сидишь с отрешенным видом, потом ни с того ни с сего вдруг закачала головой... У тебя какие-то проблемы?
Сара внезапно рассмеялась.
- Да, я наверняка выглядела странно. Кое о чем задумалась. А проблем у меня никаких, даже наоборот. Такое чувство... гмм... Как бы поточнее объяснить... Будто бы все только-только начинается. Понимаешь?
Макс сдвинул широкие и ровные, похожие на две проведенные углем черты брови. О чем-то поразмыслил и улыбнулся своей благодушной улыбкой, за которую за глаза - а в последнее время и в лицо - его называли во "Всемирной паутине" Добрым.
- Кажется, понимаю.
3
Гарольд никак не ожидал подобного поворота событий. В своей способности очаровать женщину, тем более Сару, которую за два с половиной года прекрасно изучил, он ничуть не сомневался. Она была уверенной в себе, прекрасно знала, что ей нужно, могла самостоятельно справиться с любой трудностью, но оружия против его обаяния не имела. И Гарольд усвоил это давным-давно. Ее сегодняшнее заявление о желании расстаться с ним прозвучало для него как гром среди ясного неба.
По окончании разговора, последнее слово в котором осталось за Сарой, Гарольд даже не пошел на репетицию - позвонил в Арт-центр и сказал, что плохо себя чувствует. Ему на ум не шло ничто, кроме приключившейся с ним неприятности.
Почему она настолько спокойно и твердо дала мне сегодня отставку? - думал он в сильном расстройстве. Наверняка что-то скрывает. В ее жизни произошло нечто такое, что заставило ее разлюбить меня. Чует мое сердце, дело именно в этом. Да, я долго не давал о себе знать. Но ведь к подобному она уже привыкла, и потом, это вовсе не причина для разрыва.
Гарольд решил, что за вещами отправится к Саре именно сегодня, как бы поздно она ни вернулась с работы. Вернее, его не покидала надежда на примирение, на то, что при встрече Сара вспомнит, сколько прекрасных моментов они пережили вдвоем, осознает, что отказывается от своего счастья, и одумается...
Он позвонил ей на работу повторно около семи вечера. Сказал, что хочет приехать уже сегодня, в любое время, хоть ночью. Сара ответила, что будет ждать его в половине девятого. Несмотря на сухость и официальность ее тона, Гарольд обрадовался и добавил, что очень надеется на "благополучный исход их встречи". Сара пропустила эту фразу мимо ушей...
Ровно в восемь тридцать Гарольд, держа в одной руке красную розу на длинном стебле с большими темно-зелеными листьями, другой вставлял ключ в замочную скважину квартиры Сары. К этому моменту он уже убедил себя в том, что непременно все уладит - при помощи обещаний, извинений или просьб. В общем, любым способом. Он чувствовал, что если не сумеет этого сделать, то его уверенность в себе, так помогающая жить и работать, сильно пошатнется. Это его пугало.
Сара встретила его в прихожей: Взглянув ей в глаза, на ее улыбку, в которой сегодня не было ни тепла, ни готовности к поцелую, Гарольд ужаснулся. Возлюбленная не походила на себя прежнюю. Но в своей сдержанности и строгости выглядела не менее привлекательно и как будто светилась изнутри.
- Это тебе, - произнес Гарольд тоном, каким обращался к партнершам, играя самые трогательные из любовных сцен. - Ты ведь любишь розы.
- Спасибо.
Сара взяла цветок и лишь окинула его непродолжительным взглядом - не поднесла, как раньше, к лицу, не поводила по прохладным лепесткам своим аккуратным носиком. Самым пугающим в ее поведении было то, что держалась она на удивление невозмутимо, не старалась показать, что обижена, что жаждет мести.
- Твои вещи я уже собрала. Вот здесь все - и рубашки, и туфли, и одеколон, и любимая кружка, и бритва. - Она кивнула на сумку, потом бесстрастно, как будто приняла какое-то лекарство, противодействующее чарам Гарольда, посмотрела ему в глаза. - Отдай мне, пожалуйста, ключ.
Совершенно обескураженный ее поведением, он, не чувствуя руки, машинально вынул из кармана ключ и протянул ей.
С ней точно что-то произошло, подумал Гарольд, охваченный паникой. Что-то из ряда вон выходящее. И я непременно выясню, что именно. Выясню, чего бы мне это ни стоило.
За полторы недели переписки с Николасом Сара настолько к ней привыкла, что уже не представляла жизнь без нее. И хотя о внешности своего загадочного интернет-друга она до сих пор не имела представления, знала о нем теперь очень многое. Письма Николаса отличались грамотностью и лаконичностью. На большинство затрагиваемых вопросов он смотрел с юмором, по любому поводу имел свое мнение.
Саре нравилась его неординарность. Нравилось и то, что он не торопится пригласить ее на свидание, не просит прислать фотографию, номер телефона. Это придавало их отношениям все больше загадочности и сильнее заинтриговывало.
Естественно, мысль о том, что ее друг может оказаться либо очень некрасивым, либо физически неполноценным, не раз приходила Саре на ум. Но не особенно пугала. Во-первых, потому, что, будучи психологом по образованию и тщательно анализируя письма Николаса, она склонялась к мнению, что имеет дело с человеком, не страдающим комплексами. Во-вторых, каким бы он ни оказался, ее никто не заставляет становиться его любовницей. А общаться с ним ей нравилось, как ни с кем другим, и она хотела, чтобы их дружба не прекращалась...
Встретиться Николас предложил по прошествии двух недель. Сара, любопытство которой достигло предела, естественно, сразу же согласилась.
Накануне долгожданной субботы, в пятницу вечером, к ней приехала сестра.
- Ну и намучилась же я с этими нянями! - воскликнула она, едва переступив порог. - Ты представить себе не можешь, Сара! Я думала найму первую же кандидатку и сразу же займусь поиском работы. Не тут-то было!
- Может, сначала поздороваемся? - спросила Сара, умиленно рассматривая свеженькое, розовощекое лицо Патриции.
- Ах, да! Конечно.
Сестры обнялись и расцеловали друг друга в обе щеки.
- Пойдем в кухню, - сказала Сара. - Выпьем чайку. У меня есть обалденный мандариновый джем.
- Здорово! - воскликнула Патриция, с детства отличавшаяся особенностью радоваться даже самым обыкновенным на первый взгляд вещам.
Пока Сара заваривала чай и накрывала на стол, сестра многословно и эмоционально делилась с ней впечатлениями о затянувшемся процессе выбора няни.
- Понимаешь, миссис Джексон, та, которую нам порекомендовала одна мамина знакомая, вроде бы и неплохая женщина, - затараторила она, не успев опуститься на один из деревянных стульев с двумя широкими перекладинами на спинке и саблевидными ножками. - Но говорит довольно неграмотно и, насколько я поняла, придерживается в воспитании детей каких-то доисторических правил. В общем, провожая ее, я пообещала, что свяжусь с ней позднее, а на следующий день позвонила и сказала, что мы наняли другого человека. - Патриция тяжело вздохнула. - На самом деле мы на тот момент, естественно, никого еще не наняли. Я всего лишь связалась с агентством, специализирующимся на подборе профессиональных нянь, и попросила прислать одну из них для собеседования.
Она в подробностях рассказала, как разговаривала с первой, второй, третьей и четвертой претенденткой, как остановила выбор на пятой. Сара внимательно слушала, едва заметно улыбаясь, - общение с сестрой всегда вызывало в ней прилив положительных эмоций.
- За это время я страшно вымоталась, - заключила Патриция, сделав глоток чаю. - И целых два раза поругалась с Эрни.
- Ого! - удивилась Сара. - Он-то здесь при чем?
- Ни при чем. Но участия в этой эпопее не принимал никакого. Мучиться пришлось мне одной!
Сара хмыкнула.
- Но ведь Эрни работает. Не мог же он ради того, чтобы выбрать няню, уволиться из "Фэшн тудей".
- Естественно, не мог, - ответила Патриция. - Оттого я и злилась. - На ее губах заиграла шаловливо-виноватая улыбка. - Кстати, как у тебя дела с Гарольдом? Я все хотела позвонить, но подумала, не стоит лишний раз бередить твою рану.
- С Гарольдом покончено, - произнесла Сара спокойно. - Я сказала ему, что хочу с ним расстаться, что мое решение окончательное и бесповоротное.
- А он? - поинтересовалась сестра.
- Он почувствовал себя оскорбленным, потом попытался все вернуть на круги своя: вечером того же дня явился ко мне с розой. - Сара скривила губы, повела бровью. - Цветок я, конечно, взяла, но о примирении даже заикнуться ему не позволила. Отдала вещи, забрала свои ключи. И... финита ля комедия!
- Все так просто? - Патриция недоверчиво склонила набок голову. Ее длинные волосы, стянутые на затылке в хвост, качнулись в сторону. - И как ты теперь себя чувствуешь?
Сара улыбнулась.
- Вполне нормально. Можно сказать, даже замечательно.