Маккензи откинулась на спинку сиденья. Данте Карраццо снова напомнил ей о том, каким безжалостным он может быть. После его ласк она об этом забыла, и ей стало не по себе. Она очень рискует, если позволит ему усыпить ее бдительность.
- Скажи, зачем нужно мое присутствие на этом ужине?
- Дело в том, что Стюарт приведет с собой свою жену Кристин. От тебя требуется развлечь ее, пока я буду работать со стариком.
- То есть загонять его в угол?
- Нет, взывать к его здравому смыслу.
- А Эдриан там будет?
Данте оглянулся.
- Почему ты спрашиваешь?
Маккензи отвернулась, сделав вид, что любуется панорамой гавани.
- Ну, он твоя правая рука, и я подумала…
- Нет, - ответил Данте. - Эдриана не будет.
Девушка облегченно вздохнула. Что-то ее настораживало в этом человеке, и он ясно дал ей понять, что тоже ее не жалует. Машина остановилась возле прибрежного ресторана в виде яхты.
Стюарт и Кристин Куинн уже ждали их в баре. Стюарт был пожилым мужчиной с белыми как снег волосами и обветренным морщинистым лицом, но его взгляд оставался живым и проницательным. Кристин в своем голубом костюме являлась воплощением элегантности, ее возраст выдавали только морщинки возле губ, когда она улыбалась. Маккензи сразу почувствовала к ней расположение.
- Какое необычное имя для женщины, - вежливо заметила Кристин, когда их представили друг другу. - Впервые сталкиваюсь с подобным.
- Это давняя семейная традиция, - улыбнулась Маккензи. - В нашей семье так обычно называют мальчиков-первенцев.
- А ваши родители решили нарушить традицию?
- В каком-то смысле. Они вообще уже отчаялись иметь ребенка. Я была зачата путем искусственного оплодотворения, и они подумали, что у них может больше не быть шанса соблюсти традицию. Поэтому они назвали меня Маккензи и дали мне второе имя Роуз, чтобы полное имя звучало более женственно.
- Маккензи Роуз, - произнесла Кристин, словно пробуя ее имя на вкус. - Мне нравится. Оригинально и женственно. Думаю, оно вам подходит.
После короткого обмена любезностями они прошли за столик у стеклянной стены с видом на гавань, залитую лунным светом.
- Итак, скажите мне, зачем мы здесь собрались, Данте? - сухо произнес Стюарт, когда они сделали заказ. - Я думал, во время нашей дневной встречи всем уже стало ясно, что переговоры зашли в тупик.
Маккензи почувствовала, как напрягся сидящий рядом с ней Данте.
- Полагаю, решение можно найти всегда. Уверен, что мы сможем найти выход из тупика, если подойдем к этому делу с другой стороны.
- Но я не хочу продавать вам землю, если вы по-прежнему собираетесь закрыть верфь и застроить территорию многоквартирными домами. Если вы думаете, что, приведя с собой красивую женщину, заставите меня изменить решение, то ошибаетесь. Верфь находится на этом месте уже семьдесят пять лет. Там работали и работают несколько поколений служащих. Было бы несправедливо по отношению к ним стереть ее с лица земли.
Губы Данте сжались в тонкую бледную линию.
- Тогда почему бы вам не взять деньги, которые я предлагаю, и не переместить ее?
- Зачем мне это, если меня вполне устраивает ее нынешнее местоположение?
Данте положил салфетку на стол.
- А почему вы думаете, что я позвал вас сюда, чтобы обсуждать дела?
Бросив на него скептический взгляд, Куинн обратился к Маккензи:
- Скажите мне, юная леди, какова сегодня ваша роль? Вы будете пытаться задобрить меня, чтобы я изменил свое решение и заключил сделку с Данте?
- Стюарт! - осадила мужа Кристин.
- Напротив, - возразила Маккензи без малейшего раскаяния, - по собственному опыту сотрудничества с Данте я считаю, что вам следует подождать более выгодного предложения. Даже если оно будет исходить от кого-то другого.
Глаза Данте неистово сверкнули. В них читалось предупреждение.
- Правда? - недоверчиво спросил Стюарт. - И какого, по-вашему, предложения мне следует ждать?
Маккензи окинула нервным взглядом всех присутствующих.
- Прошу прощения, возможно, это вам покажется безумием, но, исходя из той небольшой информации, что мне известна, я думаю, в предложении Данте есть выгода для вас обоих.
Рука Стюарта протестующе взметнулась вверх.
- Меня не интересуют многоквартирные дома. К тому же перемещение верфи все равно не освободит необходимую площадь для масштабного жилищного строительства. Я уверен, у Карраццо с его планами ничего не получится.
- Тогда, возможно, ему следует скорректировать свои планы? Почему бы вам не заняться ими вместе? Насколько я поняла, земли более чем достаточно. Места хватит и для жилищного комплекса, и для модернизированной верфи. Почему бы вам из противников не превратиться в партнеров? Таким образом, ничьи интересы не пострадают, и вы оба выиграете. А у Данте было бы больше шансов добиться расположения местной администрации.
- Маккензи, - перебил ее Данте, - достаточно. - Он обратился к Стюарту: - Как Маккензи заметила, она незнакома со всеми деталями проекта.
Проигнорировав его слова, Куинн продолжал задумчиво наблюдать за ней.
- Вы определенно не такая, какой я ожидал вас увидеть, юная леди. Ваша идея смогла бы устранить противоречия между нами, но проблема заключается в том, что мы с Карраццо оба одинокие волки, когда дело касается бизнеса. Не уверен, что мы смогли бы сотрудничать. А вы что об этом думаете, Карраццо?
Маккензи посмотрела на своего спутника. Его губы были плотно сжаты, глаза сверкали ледяным огнем, и она поняла, что взяла на себя слишком много.
- Я думаю, - наконец произнес он, - что нам следует отложить на время разговор о делах и насладиться ужином.
- Какого черта?!
Ужин закончился. Это был довольно приятный вечер, несмотря на некоторое напряжение между мужчинами. Пока они ехали домой, Данте не произнес ни слова и ворвался в вестибюль отеля, как разъяренный лев.
Сейчас он стоял посреди гостиной со стаканом виски в руках.
- Ты о чем?
- Что заставило тебя заговорить с Куинном о сотрудничестве?
Передернув плечами, Маккензи бросила на кофейный столик расшитую бисером сумочку.
- Не знаю. Просто мне это показалось логичным. Куинну нужны средства для модернизации его судостроительного бизнеса, ты мешаешь ему получить заем и к тому же собираешься превратить всю прибрежную территорию в жилой район. Почему бы тебе не построить нечто большее, чем скучные ряды многоэтажек, и не сохранить бизнес, история которого насчитывает вот уже три четверти века?
- Я не имею никакого отношения к строительству судов.
- А по-моему, ты вообще не имеешь отношения ни к какому строительству!
- Не говори чушь. Я построил целую империю. На пустом месте!
- С какой целью? Чтобы разрушать все, что встает на твоем пути? Сколько отелей ты уже уничтожил?
- Я построил на их месте…
- Что? Безликие бетонные коробки? Это не строительство, а заклеивание пластырем шрамов, которые ты оставляешь после себя. Теперь на очереди "Эштон Хаус" и "Куинн Боатбилдинг".
- "Эштон Хаус" и "Куинн Боатбилдинг" никак не связаны друг с другом!
- Неужели? Кажется, ты разрушаешь все, до чего дотрагиваешься.
- Ты меня слышишь? Я сказал: никак!
Маккензи услышала боль, прячущуюся за этими словами.
- И каковы твои цели в каждом из этих случаев? Насколько они отличаются?
Он отвернулся.
- Поверь мне, они совершенно разные.
- Я не понимаю.
- А я не понимаю, почему ты предложила такое Куинну. Я ожидал большего от человека из своей команды.
- Я работаю в своей собственной команде и добиваюсь своих собственных целей.
- И что же было твоей целью на этот раз? Сорвать мне переговоры, которые и так уже дышали на ладан?
- Черт побери, ты прекрасно знаешь, чего я хочу. Помешать тебе разрушить "Эштон Хаус". Заставить тебя понять ошибочность этой затеи.
Подойдя ближе, он медленно покачал головой. Его лицо выражало триумф.
- Нет, это не так. Ты думаешь, что тебя сюда привела благородная цель, но я знаю, чего ты хочешь на самом деле. За последние двадцать четыре часа ты своими уловками и невинным заигрыванием ясно дала мне понять, что хочешь меня соблазнить. Именно этого ты добивалась сегодня утром, когда будто случайно опустила одеяло, приоткрывая вырез на груди. Должно быть, пожалела, что вырядилась в пижаму.
Маккензи покачала головой, потрясенная тем, как точно он угадал ее намерения.
- А когда это не вышло, - продолжил Данте, - ты пришла в отчаяние и поняла, что, если сделаешь вид, что уходишь от меня, я разозлюсь и захочу тебя остановить. Что я и сделал, к нашей взаимной выгоде.
- Нет. - На этот раз она сказала правду. - Я действительно хотела уйти. С меня было достаточно.
- Нет, черт побери, недостаточно! Именно это сводило тебя с ума, не так ли? Признайся, Маккензи, ты здесь не для того, чтобы спасти "Эштон Хаус". Ты здесь потому, что хочешь меня. В моей постели, на кухне - где угодно, черт побери!