Дрожащими руками Маккензи взяла коробочку и, открыв ее, забыла о голоде. На черном бархате лежала восхитительная подвеска с изумрудами и бриллиантами на золотой цепочке, а рядом с ней соответствующие серьги.
Нахмурившись, она снова покачала головой.
- Не понимаю, откуда это взялось.
- Доставили из ювелирного магазина внизу, - произнес Данте. - Бери. Это мелочь.
- Ничего себе мелочь! Они великолепны. Только не говори, что они настоящие.
Подойдя к Маккензи, Данте взял из коробочки подвеску и надел ее ей на шею. Девушка почувствовала тепло его пальцев и прикосновение холодных камней к ее груди. Она приподняла подвеску, чтобы получше ее разглядеть, в то время как Данте аккуратно вставил в мочки ее ушей серьги. Затем он взял ее за руку и подвел к большому зеркалу.
- Я хотел подарить тебе что-нибудь, что подходило бы к твоим глазам, - сказал он, убирая назад ее волосы. - Тебе нравится?
Драгоценные камни сверкали при каждом ее движении, придавая еще больше яркости ее глазам. Сколько стоит такой комплект? Она даже боялась предположить. А если она его примет, ей это дорого обойдется.
- Они очень красивые, - призналась Маккензи, - но дело не в этом.
- Как раз в этом, - возразил Данте, положив руки ей на плечи и наклонившись, чтобы поцеловать ее в шею. - Ты моя любовница. Почему я не могу немного тебя побаловать? Особенно после того, как ты спасла очень важную для меня сделку.
От его прикосновений у нее внутри началось разливаться тепло, однако его слова подействовали на девушку как ушат холодной воды. Значит, украшения - плата за оказанные услуги?
Это неправильно! Такой подарок должен быть свидетельством любви. В противном случае он утрачивал ценность.
Да, она согласилась стать любовницей Данте Карраццо, но не нуждалась в вознаграждении.
- Данте, они очень красивые, - призналась она и увидела, как его глаза победоносно засверкали. - Но я не могу их принять. Я согласилась на эту сделку не для того, чтобы ты забрасывал меня подарками. Если тебе вдруг вздумалось стать великодушным, есть кое-что другое, чего мне хотелось бы гораздо больше. - Отстранившись, она сняла серьги и подвеску и положила их обратно в коробочку.
Данте наблюдал за ней в зеркало. Его лицо вновь приняло привычное суровое выражение.
- И что это все значит? - спокойным тоном спросил он, однако Маккензи чувствовала, что надвигается буря.
- Ты прекрасно знаешь, почему я здесь. Ты обещал мне подумать насчет будущего "Эштон Хауса".
Обернувшись, Данте указал на футляр у нее в руках.
- И это запрещает мне делать тебе подарки?
- Это означает, что меня нельзя купить с помощью утешительных призов.
- Думаешь, я пытаюсь тебя купить?
- А разве это не так? Послушай, Данте, для меня важно спасти "Эштон Хаус", а не получать в подарок бесполезные безделушки за то, что я с тобой сплю.
- Бесполезные безделушки. - Его голос был холодным как лед, когда он отнял у нее футляр с украшениями и положил на поднос.
- Тогда, может, скажешь, приблизился ли ты к принятию решения… - осторожно произнесла она.
- Нет.
- Не приблизился или не скажешь?
- Когда я приму решение, я дам тебе знать. А сейчас ешь завтрак, пока он не остыл.
Вряд ли он станет таким холодным, как взгляд Данте, которым он пронзил ее только что.
Маккензи молча ковыряла вилкой в тарелке. У нее пропал аппетит, и еда казалась ей безвкусной. Данте потягивал кофе, гордый и неприступный как скала. Он сам навязал ей условия сделки, но, казалось, был возмущен тем, что она посмела ему об этом напомнить.
Пусть привыкает. В ближайшее время она будет часто напоминать ему об этом.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Утренние тучи рассеялись, и вода оклендской бухты Вайтемата искрилась в лучах полуденного солнца. Мимо то и дело на большой скорости проплывали моторные лодки, и Маккензи, стоя на открытой палубе яхты, наслаждалась порывами свежего ветра и видом белых брызг. Неудивительно, что Окленд называют городом парусов, думала она, оглядывая оживленную гавань, полную всевозможных судов.
Когда немного похолодало, Кристин и Маккензи прошли в каюту с деревянным полом и удобной мягкой мебелью.
Данте стоял рядом с Куинном у штурвала и внимательно его слушал. Время от времени до Маккензи сквозь рев моторов доносились отдельные слова, и она поняла, что они говорили о судостроении. Данте определенно не терял времени даром и рассчитывал как можно скорее получить прибыль от своих последних инвестиций. Неподалеку от них стоял Эдриан, делая вид, что с интересом следит за их разговором, но его жесты и хмурое лицо говорили обратное.
Вскоре они сошли на песчаный берег одного из островков бухты и отправились к площадке для пикников, находившейся неподалеку от пляжа.
- Должен сказать, Данте, - произнес Куинн, когда они сели за стол, - я очень удивился, когда вы мне позвонили сегодня утром. Я знал, вы не из тех, кто так просто уступает, и, честно признаюсь, не ожидал, что вы сделаете мне такое предложение. Я думал, вы не пожелаете заниматься модернизацией судостроительного бизнеса.
Откинувшись на спинку стула, Данте посмотрел на Маккензи. Хотя он был в темных очках и напряжение, установившееся между ними после утренней размолвки, никуда не исчезло, его близость по-прежнему действовала на нее гипнотически.
- Сначала я тоже так думал, но что-то не давало мне покоя.
Эдриан еще больше нахмурился, в то время как Куинн перехватил взгляд Данте и озорно подмигнул Маккензи.
- Скажите мне, Маккензи, кто вы по образованию? Учитывая ваш интерес к этому делу, полагаю, вы имеете какое-то отношение к недвижимости или строительству.
- Маккензи работала менеджером в отеле в Аделаиде, - ответил за нее Данте.
Девушка улыбнулась, хотя и была возмущена его поведением. Да, он был ее любовником, но это не давало ему права говорить за нее.
- Это правда. Хотя в данный момент я без работы, не так ли, Данте? - Она обратилась к Кристин, не давая ему возможности ответить: - Это действительно был хороший отель в Холмах Аделаиды, под названием "Эштон Хаус". Возможно, вы слышали о нем.
- О, я его знаю, - воскликнула Кристин. - Помнишь, Стюарт? Мы были там на праздновании свадьбы Джона Грува несколько лет назад. Потрясающее место!
Куинн кивнул и широко улыбнулся.
- Конечно, помню. Действительно, место замечательное. Там очень живописные пейзажи.
Заметив, как напрягся Данте, Маккензи улыбнулась в ответ.
- Я провела в отеле три чудесных года, - сказала она, надеясь, что до него дойдет смысл ее слов, - а до этого два года проработала в фирме, которая превращала ветхие здания в конкурентоспособную недвижимость.
- А-а, - произнес Куинн. - Это многое объясняет. Учитывая то, что сейчас вы без работы, дайте мне знать, если снова захотите работать в этой сфере. Здесь, в Окленде, у меня есть несколько партнеров, которые по достоинству оценили бы ваши таланты.
- Спасибо, я вам очень признательна за это предложение.
- Не думаю, что у нее найдется свободное время, - вставил Данте. - В ближайшем будущем Маккензи будет помогать мне в работе над несколькими моими проектами.
Неужели? Маккензи удивленно посмотрела на него, радуясь, что на ней темные очки. Эдриан фыркнул и повернулся лицом к морю.
Куинн рассмеялся.
- Мне следовало догадаться, что вы подсуетились первым. А теперь давайте все-таки насладимся ленчем.
Мистер и миссис Куинн оказались гостеприимными хозяевами. И ленч был совершенно не похож на вчерашний напряженный ужин. Благодаря вкусной еде, солнечной погоде и интересной беседе следующие два часа пролетели незаметно. Затем, когда мужчины за чашкой кофе завели разговор о яхтах, Маккензи решила прогуляться вдоль пляжа. К ее удивлению, через несколько минут она обнаружила, что Данте следует за ней.
- Тебе следует прилагать больше стараний, если хочешь спасти свой драгоценный "Эштон Хаус", - вполне добродушно произнес он.
Маккензи с удовольствием вдохнула свежий морской воздух. Она, конечно, ожидала, что, оставшись с ней наедине, он не преминет упомянуть "Эштон Хаус", но куда подевалась его злоба? Неужели он начал оттаивать? Маккензи в этом сильно сомневалась. Его дружелюбие, скорее всего, объяснялось нежеланием рисковать важной сделкой. Он не мог на нее кричать в присутствии Куинна.
- У меня вовсе не было желания влезать в ваш деловой разговор, - пытаясь угадать, чем он недоволен, ответила она. - Ты первый упомянул о том, что я работала менеджером в отеле. Вот я и раскрыла тему.
Данте не ответил, и она попыталась погрузиться в созерцание морского пейзажа, но ей мешало его присутствие.
- Ты уверена, что не хочешь кофе?
- Нет, спасибо! Не думаю, что в меня еще что-то влезет, - произнесла она, не оборачиваясь. И это было сущей правдой. В непринужденной обстановке к ней вернулся аппетит.
- Ты никогда не говорила, что работала в сфере строительства.
- Не помню, чтобы ты меня об этом спрашивал. - Она повернулась к нему лицом и подняла голову, потому что он стоял слишком близко. - И что это за проекты, с которыми я должна тебе помочь?
Данте небрежно пожал плечами, и воротник его белой рубашки приоткрылся, обнажив треугольник оливковой кожи с завитками темных волос.
- Тебе ведь не составит труда высказывать свое мнение о том или ином проекте, когда я об этом тебя попрошу, правда?
Маккензи улыбнулась.
- Надо же! Теперь ты спрашиваешь мое мнение. С каких это пор ты стал со мной считаться?