Харриет резко отвернулась, опасаясь, что по ее лицу он прочтет слишком многое.
- Кстати, о Розе: нам пора вернуться в гостиную.
Глубоко вздохнув, Лео взял у нее поднос.
- Харриет, я очень хотел бы пригласить тебя на ужин, но понимаю - сегодня это невозможно. Но на следующей неделе я прилечу на свадьбу Розы - и уж тогда не надейся, ты от меня не избавишься!
Вскоре после этого Лео что-то шепнул бабушке, а та оторвала Розу от Китти и объявила, что им пора идти.
- Хочешь сказать, мы совершенно вымотали и Клэр, и Харриет, и даже Китти? - смущенно заметила Роза.
Начались объятия и поцелуи.
- Доброй ночи, дитя мое, - Нонна крепко обняла Харриет. - Надеюсь, мы скоро увидимся.
Лео молчал, но никто не заметил, как в суматохе прощания он крепко, до боли стиснул Харриет руку.
Наконец гости разошлись, и хозяева вздохнули с облегчением. Тим вызвался помыть посуду и приготовить чай или чего-нибудь покрепче - за что все три женщины были ему очень благодарны.
- Думаю, нам не помешает "что-нибудь покрепче", - со вздохом заметила Клэр. - Особенно при том, что мне придется сейчас рассказать.
- Что такое, мама? Что-то случилось? - встревожилась Китти.
Но пока молодые люди убирали со стола и готовили чай, Клэр упорно молчала. Когда домашние дела были закончены, Тим, отличавшийся тактичностью, пожелал всем доброй ночи и ушел в гостевую спальню "посмотреть телевизор". Харриет и Китти сели рядышком на диване и приготовились слушать мать.
- Ну, мама, рассказывай - мы слушаем, - объявила Китти, забираясь на диван с ногами.
- Прежде всего, - заговорила Клэр, - я должна извиниться перед тобой, Харриет, за то, что всю эту неделю от меня не было никакой помощи. Мне не давало покоя мое открытие, но я решила, что не стоит заводить об этом разговор до похорон.
- Открытие? - воскликнула Китти. - Какое?
И Клэр рассказала, что после отъезда Харриет Инид Моррис начала жаловаться, что чувствует себя все хуже. Но Клэр полагала, что ее мать просто страдает от недостатка внимания, и старалась проводить с ней больше времени - читала ей вслух, смотрела вместе с ней телевизор. Однако в субботу поздно вечером миссис Моррис вдруг объявила, что должна открыть своей дочери важный секрет, и попросила принести ее сумочку.
- В заднем кармане на молнии нашлось письмо, - рассказывала Клэр.
- Завещание? - в волнении воскликнула Китти. - Да нет, что ей завещать!..
- Кит, перестань перебивать маму! - потребовала Харриет. - Что же было в письме?
Инид Моррис написала это письмо много лет назад, желая, чтобы дочь нашла и прочла его после ее смерти. Но в ту ночь она почувствовала, что должна поделиться своей тайной, не дожидаясь конца.
- Не могу описать вам, что я испытала, - продолжала Клэр, - когда узнала, что моя мать - вовсе мне не мать! - Она улыбнулась Харриет. - Помнишь, как ты думала, что мы не настоящие твои родители? Так вот, удочерили-то, оказывается, не тебя, а меня!
- Вот так история! - вскричала Китти. - И бабушка ни разу ни словом не обмолвилась?
Клэр покачала головой.
- До сих пор поверить не могу, но это правда.
- Но ты так похожа на дедушку! - изумленно заметила Харриет.
- Потому что дедушка - мой родной отец, но Инид Моррис - мне не мать. Вот моя настоящая мать. - С этими словами Клэр достала из сумочки конверт и протянула Харриет фотографию темноволосой девушки в длинном платье с юбкой-колоколом, по моде тридцатых годов.
- Ух, ты! - воскликнула Китти, заглянув Харриет через плечо. - Смотри, сестренка, да она - вылитая ты!
- Как ее звали? - нетерпеливо спросила Харриет.
- Кьяра Руссо, - с улыбкой ответила Клэр. - Так что, как видишь, твоя внешность - не игра природы. Темные волосы и глаза ты унаследовала от своей родной бабушки.
Инид Моррис рассказала, что ее муж Харри встретил Кьяру в начале тридцатых годов в Италии, во время одной из своих многочисленных командировок. Она поведала также, к большому смущению Клэр, что сама всегда терпеть не могла секса и, как только узнала, что не может иметь детей, отказала мужу в супружеской постели. Ничего удивительного, что Харри поддался чарам красивой итальянки! Когда Инид отказалась дать мужу развод, Кьяра взяла дело в свои руки: она сбежала из родительского дома, порвав все связи с родными, и пересекла океан, чтобы соединиться с возлюбленным.
Харриет почти не помнила дедушку - высокого, седовласого, неизменно элегантного; но в горле у нее стоял ком, когда она слушала рассказ о том, как Харри купил своей возлюбленной квартиру в Челтенхеме и навещал ее по нескольку раз в неделю. По работе ему приходилось часто уезжать из дому, а Инид закрывала глаза на его неверность и притворялась, будто не замечает, что отлучки становятся все чаще и продолжительнее. Но однажды Харри вернулся домой, сломленный отчаянием: Кьяра, рассказал он жене, умерла при родах.
- Поначалу мама ничего не хотела слышать, - рассказывала Клэр. - Ей удобнее было думать, что у них в семье все гладко. Но, узнав, что итальянские родственники Кьяры отреклись от нее и ни за что не примут ее внебрачного ребенка, она задумалась, а затем объявила, что хочет на меня взглянуть. У меня оказалась светлая кожа, голубые глаза и рыжие волосики - так все и решилось.
- А что, если бы ты оказалась похожа на Кьяру? - спросила Харриет.
- Должно быть, меня бы отправили в Италию к этим Руссо, - грустно пожала плечами Клэр. - Но, думаю, едва взглянув на меня, мама поняла, что я должна принадлежать только ей.
Снова взглянув на снимок, а затем на Харриет, Китти присвистнула:
- М-да, сестренка, ничего удивительного, что бабушка всегда тебя недолюбливала!
- Теперь понятно: Харриет была для мамы постоянным живым напоминанием о том, о чем ей хотелось бы забыть. Раздражало ее и то, что дедушка был к тебе особенно привязан, и то, что я назвала тебя в его честь, - объяснила Клэр. - Когда он умер, тебе было всего пять лет - ты, наверно, и не помнишь, как он тебя любил.
- Кое-что помню, - задумчиво улыбнулась Харриет. - И теперь понимаю: именно неприязнь бабушки заставила меня думать, что я - приемыш. Но то, что моя настоящая бабушка родом из Италии, - нахмурилась вдруг она, - никак не объясняет моего сходства с Розой. Кьяра была Руссо, а Роза - из семьи Фортинари.
- Одна из неразрешимых жизненных загадок. - Клэр бросила обеспокоенный взгляд на младшую дочь. - Боюсь, есть кое-что еще. В завещании мама оставила мне дом и довольно крупную сумму плюс пять тысяч фунтов для Китти.
- Что ты говоришь? Значит, все это время у нее были деньги и на сиделок, и на твою операцию? - в гневе вскричала Харриет.
- Не в этом дело, милая. Она ничего не оставила тебе.
Харриет пожала плечами.
- Я и не ждала…
- Половина моих пяти тысяч - твоя! - немедленно вмешалась Китти.
- Нет, Китти, прибереги их для своего будущего ребенка. Но все равно спасибо. - Не в силах усидеть на месте, Харриет вскочила и принялась мерить комнату шагами, скрестив руки на груди. - Подумать только - бабушкиных денег хватило бы и на ремонт, и на операцию! И мне не пришлось бы ехать в Италию изображать Розу!.. Ну что, что вы так на меня смотрите?
Клэр смущенно молчала; но Китти по обыкновению не стала отмалчиваться:
- Тогда ты не встретилась бы с Лео Фортинари. И не притворяйся, что тебе это безразлично: даже Тим заметил, как вы с синьором виноделом бросали друг на дружку страстные взгляды!
Лицо Харриет запылало жарким румянцем.
- Ты его любишь, верно? - мягко спросила Клэр.
- Но мы совсем не знаем друг дру…
- Так любишь или нет? - настаивала Китти.
- Почти все это время он считал меня Розой, - не сдавалась Харриет.
- Но теперь-то знает, кто ты, - улыбнулась мать. - И ясно видно, что Роза его не интересует. Он по-прежнему обращается с ней, словно с шалой девчонкой-школьницей…
- Можешь отпечатать для меня копию с фотографии Кьяры? - резко поменяла тему Харриет. - Мне хотелось бы иметь ее у себя.
- И я тоже хочу иметь копию, - добавила Китти. - Какая романтическая и печальная история! Бедняжка Кьяра! - Вздохнув, она поднялась с места. - Ладно, заварю чай, а потом пойду к себе и расскажу всю эту историю Тиму.
- Я сама приготовлю… - начала Харриет, но сестра прервала ее:
- Сиди! Ты сегодня достаточно набегалась!
- Неудивительно, что всю неделю ты выглядела такой измученной, - заметила Харриет, снова садясь рядом с матерью. - Представляю, какое это было для тебя потрясение!
- Верно, - согласилась Клэр. - Но это многое объясняет. Иногда с мамой было трудно ладить, но теперь я знаю, она любила меня.
- В этом никто никогда и не сомневался.
- Она согласилась удочерить меня при одном условии, - продолжала рассказ Клэр, - чтобы Руссо ничего не узнали о ребенке. Им сообщили только, что их дочь умерла. А отец в ответ потребовал, чтобы меня окрестили именем Кьяры в английском его произношении.
- Он действительно ее любил? - грустно спросила Харриет.
- Конечно, любил, - вздохнула Клэр. - Бедная мама! Но, с другой стороны, у нее была я. Ее дочь - пусть не по плоти, но по духу. И все же не понимаю, как она могла отвергать тебя лишь за то, что ты похожа на Кьяру! Я, разумеется, отдам тебе половину унаследованных денег.
Харриет покачала головой.
- Нет, мама, оставь все себе. Вложи куда считаешь нужным или, если хочешь, отправься в путешествие. Ты это заслужила.
Послышался телефонный звонок, и в тот же миг в дверях показался Тим с чаем на подносе.
- Это тебя, Харриет, - объявил он.