23 оттенка одиночества - Эшли Дьюал страница 2.

Шрифт
Фон

- А тебе палец в рот не клади, - неожиданно подводит итог соседка. Она встает с кровати и останавливается прямо перед моим носом. Я уже жду ее слов о том, что теперь она каждую минуту своей невообразимо значимой жизни проведет в думах о том, как бы изощренно и необычно испортить мне настроение. Однако происходит совершенно иное. Девушка вдруг усмехается и протягивает вперед руку. – Рада, что ты умеешь огрызаться. Иначе я бы полностью разочаровалась в американском гостеприимстве. Я – Стелла.

- Круто.

- Круто, - эхом повторяет блондинка. – Похоже, нам придется поработать над твоим словарным запасом.

- А мне, похоже, придется смириться с тем, что мое личное пространство граничит с розовой планетой.

- Не зарекайся! Еще никто не был против знакомства со Стеллой Бишоп. Обычно я изменяю жизни. Ты готова измениться?

Неожиданно я усмехаюсь, чего не делала уже целых два года. Соседка довольно кривит губы, а я растерянно замираю. Неужели я не разучилась улыбаться?

- Знаешь, я думаю, родители назвали тебя в честь одной из сестер Беннет. Ты ведь читала "Гордость и предубеждение"? Автор – Джейн Остин, которая англичанка к слову.

- Конечно, читала. Только причем тут Китти? Она была самовлюбленной и дикой, вечно говорила невпопад…

- Только не рассказывай, что ты сразу родилась такой хмурой. Тут какая-то история, я чувствую! Интуиция у меня в Агату Кристи, она тоже англичанка. – Стелла подходит к зеркалу и связывает в пучок золотисто-медовые волосы. Все ее движения такие уверенные и плавные, что мне становится не по себе. – Ты идешь?

- Куда?

- Обследовать тут все. Мы должны найти точки.

- Что еще за точки? – ощущаю себя умственно-отсталой семилеткой, задавая одни лишь вопросы, но рядом с этой мисс-бишоп-коренной-англичанкой иначе не выходит.

- Как какие? А где мы будем пить чай – кофе я ненавижу. Где будем отдыхать после пар, куда пойдем вечером? Это – точки. Точки локации на ближайшие несколько лет.

- Я лучше здесь посижу, устроюсь. – Неумело откашливаюсь и киваю. – Но ты иди, потом расскажешь, что нашла.

- Китти, новая жизнь не начнется, если ты не выйдешь за дверь.

- Все в порядке. Я хочу разложить вещи.

- Знаешь, как говорят у нас в Англии? Лучше одна птичка в руках, чем две в кустах.

- Лучше синица в руках, чем журавль в небе?

- Нет! Что еще за журавль в небе? Ох, тебе срочно нужно подтянуть свои знания, дорогая моя Китти. Ладно, ты идешь? - Я качаю головой. – Как хочешь!

Стелла уходит, и я, наконец, остаюсь наедине с собственными мыслями. Свобода. Никаких тебе английских поговорок, никаких нравственно-побуждающих речей. Откуда она такая взялась. Уверенная в себе, яркая, болтливая. Наверно, богатая. Правда, в таком случае, что она делает здесь? Или у них в Англии перевелись элитные университеты?

С грохотом падаю на кровать и впяливаю взгляд в потолок. Он странного, грязно-бежевого цвета. Навивает лишь тоску. Но лучше так, чем до боли знакомые звезды в моей комнате. Если честно, меня тошнит от моей прежней жизни, тошнит от нежно-голубой спальни, от друзей, от вечно сопутствующего ощущения недосказанности, будто я жила, жила, а затем в миг впала в кому.

- Так что не такой уж и плохой потолок, - бурчу себе под нос, скрепив на груди руки. И к нему можно привыкнуть. Более того, даже с ярко-розовой стороной коморки можно смириться. Конечно, если постараться.

Быстрым движением стягиваю с ног кроссовки и надеваю балетки. Если и начинать меняться, то прямо сейчас.

- Стелла! – кричу я и несусь следом за ней из общежития.

***

Не получилось одно – пробуйте другое. Не получилось заставить Стеллу Бишоп прекратить свои страстные расспросы, переключите ее внимание на то, как классно и обворожительно она выглядит! Это, действительно, работает. Уже вторую неделю моя соседка пытается проникнуть внутрь моего мозга, и я ловко выворачиваюсь, неожиданно заметив, как отлично уложены ее волосы, или как красиво накрашены глаза. Иногда приходится прибегнуть к крайностям, и я искренне – почти – восхищаюсь отсутствием у нее акцента. Это ложь, конечно. На самом деле, Стелла тараторит так быстро, что я не успеваю расчленять ее английские, заморочестые выражения.

- Быстрее! – ворчу я.

Стелла собирается уже целую вечность. Возится со своими волосами и пятый раз мажет лицо тональным кремом. Не понимаю, почему я вообще согласилась идти вместе? Мы ведь не обязаны бродить за ручку.

- Моя дорогая Китти, повторяю в сотый раз, даже когда я закончу укладывать эти изумительные локоны, мы никуда не пойдем.

- О, ну хватит.

- Не пойдем, пока ты не переоденешься! Святой Аврелий, мы же не в монастырь на службу наряжаемся! Это первый день. Он важный.

- Чем же?

- Всем, Китти. Абсолютно всем. Неужели у тебя других вещей нет?

- Стелла…

- Переоденься.

- Но…

- Переоденься! Иначе я буду накручивать волосы до конца твоей жизни!

Иногда эта девушка так сильно меня раздражает, что хочется кинуть в нее чем-то тяжелым! А иногда бывает и такое, что я воспринимаю ее причуды как "божественные знаки свыше". Возможно, если бы не Стелла, я бы больше никогда не почувствовала себя нормальным подростком.

- Ладно! – рявкаю и открываю шкаф. До начала занятий осталось меньше двадцати минут, а блондинку заботит мой наряд! Ну, где это видано?

Нахожу под стопкой бесформенных кофт шифоновое платье в цветочек. Когда я в последний раз его надевала? Да, и как оно вообще оказалось в моей сумке? Неужели мама подбросила? Вокруг одна подстава. Накидываю сверху джинсовку и натянуто улыбаюсь:

- Довольна?

- Определенно.

На занятия мы сильно опаздываем. Учитель по прикладному искусству минут десять отчитывает нас за халатную безответственность, а затем, позволив нам занять места, рассказывает о смысле учебы и о том, как важно самостоятельно добывать знания.

Не верю не единому его слову.

Так уж вышло, что последние два года, я училась отвратительно. Какой толк от занятий, если больше не планируешь ничего достигать? Всю мою сознательную жизнь я мечтала о Джульардской школе искусств. А затем…, затем я просто забыла. Забыла о грезах, забыла о желаниях. К черту все стремления. Однако даже с таким настроем я поступила в Брауновский университет. Каким образом? Семейная тайна.

- Тебе не кажется гениальным, что нас поместили в одну комнату? – щебечет Стелла, пока мы идем на следующую пару. Вокруг столько людей, что не протолкнуться. И мне становится жутко некомфортно. То и дело прижимаю к груди книжки, стараясь дышать ровно и невозмутимо. – Ты в порядке?

- Да, все отлично.

- Уверена? Лицо бледное.

- Нет, правда. Все хорошо.

Стелла чувствует, когда я обманываю, ведь помимо интуиции Агаты Кристи, у нее отлично развито воображение, как и у Эдгара Уоллеса, который тоже, между прочим, англичанин. Я все пытаюсь сбить проворную мисс Бишоп со следа, но держать оборону круглосуточно сложновато, и поэтому мое стойкое равнодушие дает трещину.

- Ты все-таки бледная. Что случилось?

- Ничего, Стела.

- Не обманывай. Я же вижу. Тебе не по себе.

- Да, не по себе! – так и хочется удариться головой о стену. Кто меня за язык тянул? Теперь придется объяснять. – Просто…

- Что?

- Просто я не люблю, когда вокруг много людей. Не люблю, когда на меня смотрят.

- Ооо, - тянет блондинка, будто и вправду понимает, о чем идет речь. Действительно ли она понимает? Сомневаюсь. По-моему, эта особа обожает, когда внимание приковано к ее шикарной, изящной фигуре. – Что ж, отлично. В таком случае, я могу не волноваться, что ты перетянешь на себя одеяло.

- Мне это и не нужно.

- А зря.

Вторая половина дня проходит в тумане. Я не помню, как перемещаюсь по классам, просто следую по течению, держась рядом с мисс-само-очарование. Когда мы приходим в кафетерий, к нам присоединяются еще пара человек, и если честно, я понятия не имею, где и когда Стелла успела их обработать.

- Улыбнись, - настойчиво советует она, становясь за мной в очередь. – Иначе не привлечешь внимание какого-нибудь красавчика.

- И, слава богу. Мне достаточно и того, что тебе повезло.

- Это да. Мой американец – просто лапочка!

И тут я отключаюсь.

Я всегда отключаюсь, когда люди начинают говорить о парнях, об отношениях, о бесконечной любви и о прочей сопливой дребедени. Просто не могу их слушать. Обычно мне становится так паршиво, что я готова не просто сквозь землю провалиться, но и сквозь всю планету. И это малая толика того, что со мной происходит.

Стелла все говорит и говорит, и я все киваю и киваю, и со стороны, кажется, будто мы живо болтаем, тогда, как на деле я пересчитываю в уме таблицу умножения. Ставлю на поднос салат и киваю Стелле. Похожу к напиткам и киваю Стелле. Оплачиваю еду, и что делаю? Киваю Стелле.

- А потом он позвал меня в кино!

- Как классно!

Уверена, эту историю она ведает мне каждый раз, когда я намеренно перестаю слушать. Поворачиваюсь лицом к столикам, нахожу свободное место, и вдруг…

О, Боже мой. Первые несколько секунд я не могу пошевелиться. Руки покалывает, сводит, а я все сжимаю пальцами поднос, надеясь прийти в чувство, но все равно не могу даже моргнуть. Этого попросту не может быть! Нет, нет, только не он! Грудь ошпаривают пламенные чувства. Я вновь та самая беззащитная девушка, которая разбилась на сотни осколков, столкнувшись с непонимаем, с предательством, с одиночеством. Отвожу взгляд в сторону, а затем вновь поднимаю его, не веря собственным глазам.

Как же такое возможно?

Ваша оценка очень важна

0
Шрифт
Фон

Помогите Вашим друзьям узнать о библиотеке

Отзывы о книге