- Нет-нет, актерство совсем не для меня. - А что для тебя? - безрадостно спрашивает внутренний голос. Незаметно вздыхаю. О работе и карьере сейчас лучше не вспоминать, а то нападет тоска.
Элли внезапно ахает, прижимает руку ко рту и смотрит на часы.
- В чем дело? - спрашиваю я.
- Ой, я совсем забыла! Мы же договорились встретиться с Седриком! Едем, а то я опоздаю и он опять будет весь вечер бурчать. До свидания, мистер Деннард!
Элли тянет меня за руку в сторону автостоянки, а я, не пойму почему, медлю, поворачиваю голову и смотрю на Деннарда.
- Может… составите мне компанию за ужином? - вдруг спрашивает он. - Времени у меня, правда, немного, но был бы очень рад… - Его взгляд перемещается на застывшую от удивления Элли. - Ваша подруга все равно спешит. Простите, забыл, как вас зовут…
- Элизабет Сэндерс, - мгновенно напуская на себя важность, отчетливо произносит Элли.
- Ах да. - Деннард снова смотрит на меня. - Лиз все равно спешит, - повторяет он.
Лиз, эхом отдается в моих ушах, но я не заостряю на этом особого внимания. О том, что я отвечу согласием, я уже знаю, но должна найти благовидный предлог. Впрочем, если задуматься, можно обойтись и без него. Дельная мысль не заставляет себя ждать.
- Что ж, я не против, - произношу я, высвобождаясь из хватки Элли. - У меня на сегодняшний вечер как раз никаких планов.
- Прекрасно. - Деннард довольно потирает руки, и его лицо расплывается в улыбке.
Элли негромко, но многозначительно кашляет и хлопает меня по плечу.
- Ладно, Келли. Созвонимся.
Она бежит прочь, а мы с Деннардом, оба слегка растерянные, провожаем ее долгими взглядами.
Сегодняшнюю сцену снимали в Бруклине. Вечер солнечный, жара спала, и дует живительный ветерок. Мы не стали ломать голову над тем, куда поехать. Прогулялись до Смит-стрит и зашли в первый же ресторанчик. - Здравствуйте! Столик на двоих? - спрашивает возникшая перед нами будто из-под земли загорелая официантка с улыбкой до ушей.
Пожимаю плечами. Какая нам разница, за какой сесть столик, мы ведь не молодожены. Деннард уверенно кивает, девица ведет нас к свободному столику у огромного окна, приносит меню и желает приятного вечера.
Деннард заказывает бокал содовой и куриный суп. Я вообще-то выпила бы вина, но баловаться алкоголем в присутствии почти незнакомого мужчины, может трезвенника да еще и далеко не простого смертного, как-то неудобно. Прошу принести мне стакан ежевичного сока и салат из тунца, чеддера и перепелиных яиц.
Деннард щелкает пальцами и указывает на меня.
Наверное, я как-то показываю, что мне это не совсем по вкусу - бывает, я не могу скрыть чувств. Эх, актрисой мне никогда не быть! В общем, Деннард вдруг смотрит на свою руку, пожимает плечами и смущенно смеется.
- Дурацкая привычка, верно?
- Гм… верно. - Извинительно улыбаюсь. - Не слишком-то приятно, когда в тебя тычут пальцем. Хотя… Теперь так делают все вокруг, и, по сути, в этом нет ничего особенно страшного. У меня бабушка британка и помешана на хороших манерах. Это она твердила мне все детство - указывать на людей пальцем неприлично. - Что-то я разболталась. Даже делается немного не по себе. Передо мной сам Максуэлл Деннард, который работает с Джанин Грейсон и блистательным Оливером Райдером. Мне сидеть бы помалкивать и радоваться, что выпала столь редкая удача, а я чуть ли не делаю ему замечания.
Приносят напитки, и я делаю глоток сока.
Деннард сосредоточенно смотрит себе на руку.
- О чем это я хотел спросить?
С улыбкой пожимаю плечами. Он трет висок, сдвигая заушник очков, отчего выглядит забавнее, чем на площадке, и бормочет себе под нос:
- О чем-то важном… А! - Он снова щелкает пальцами, выставляет указательный, одергивает себя, смеется, поправляет очки и опускает руку на стол. - Мы до сих пор друг другу не представились. Наверняка по моей вине. Я, знаете ли, теперь будто не принадлежу самому себе.
Улыбаюсь.
- Лично я прекрасно помню ваше имя.
- Да? - Деннард с некоторым смущением улыбается и отпивает воды из бокала. - Известность для меня далеко не главное, точнее это, конечно, тоже немаловажно, но в первую очередь хочется добиться другого… - Он машет рукой. - Впрочем, об этом потом. Если вам интересно.
Интересно ли мне? Да я чувствую себя так, будто все происходит не наяву, а я лишь сижу и мечтаю об этом знакомстве.
- Скажите же, как зовут вас, - просит Деннард.
- Келли Броуди.
- Келли, - повторяет Деннард так, будто каждый звук, из которых состоит мое имя, прозвучал для него как-то по-новому. Или будто в его голове уже вырисовывается новый сценарий и главную героиню тоже зовут Келли. Вряд ли она похожа на меня. Я обыкновенная девушка… Деннард кивает каким-то своим мыслям и снова смотрит мне в глаза. - И ты зови меня просто Максуэлл. Или Макс - как хочешь.
- Хорошо.
До чего он чудной! Но почему-то все больше и больше располагает к себе. Как это у него получается? Он вроде бы ничуть не старается казаться лучше, чем есть. Или, может, вся эта его оригинальность сплошная игра? Может, киношники - актеры, режиссеры, сценаристы - лицедействуют постоянно, надо и не надо?
- Смит-стрит теперь и правда как игрушка, - произносит Максуэлл, глядя в окно. - А в семидесятые изобиловала забегаловками и допотопными магазинчиками. Как описано в "Бастионе одиночества". Не читала?
Качаю головой. Максуэлл с улыбкой машет рукой.
- И не нужно. Книжка довольно большая и близка далеко не всем. Наверное, только те, чья жизнь схожа с судьбой главного героя, могут оценить ее по достоинству.
- Что у него за судьба? - интересуюсь я.
- Он родился и вырос на Дин-стрит, белый мальчик среди афро- и пуэрториканцев. Терпел унижения, приспосабливался. Как и сам автор книги.
У него поразительно приятная манера говорить, поэтому, игра это или не игра, постепенно забываешь, что его окружение - кинозвезды и прочие знаменитости. Я мало-помалу расслабляюсь, слежу за его лицом, на котором, кажется, отражается каждая эмоция, и не замечаю, что слушаю его с полуулыбкой. Если бы он без конца не поправлял очки, я, наверное, даже нашла бы его весьма симпатичным. Очки… Заостряю на них внимание. По-моему, они его портят.
- Я тоже родился в Бруклине, - говорит Максуэлл.
- Серьезно? Значит, и ты вроде героя из этой книги?
Он смеется и качает головой.
- По счастью, почти нет. Во-первых, в отличие от Рейчел Эбдус, наша мама до сих пор в семье, никогда не прикасалась к наркотикам и не убегала бог знает куда с хиппи. Во-вторых, я в отличие от Дилана не учился в местной муниципальной школе ни дня - меня сразу определили в частную, манхэттенскую. А через год мы туда переселились, и я не появлялся в Бруклине лет пятнадцать. Но книгу прочитал не без удовольствия. Она в любом случае напомнила мне раннее детство.
Медленно киваю, пытаясь представить себе Максуэлла семилетним ребенком. Наверное, он отличался недетским умом и любознательностью и выбивался из толпы, хоть и в школе не был окружен сплошь темнокожими детьми.
Приносят заказ. Максуэлл расстилает на коленях салфетку и принимается охотно поглощать суп. Я пробую салат - вполне недурно. Надо бы перейти к тому, о чем я собираюсь попросить Максуэлла, хотя почему-то не хочется, чтобы он решил, будто я спешу им воспользоваться. Напряженно придумываю, как бы начать издалека, а потом незаметно заговорить о главном, но он сам приходит мне на выручку.
- Давно ты дружишь с… гм… Лиз?
- Элизабет. Да, давно. Даже сложно сказать, сколько лет. - Радуюсь, что все складывается столь удачно, но стараюсь выглядеть так, будто об Элли в эти минуты вообще не думала. - Странно, что ты ее не запомнил. Она еще в девяносто пятом сыграла в молодежной комедии роль отъявленной хулиганки, ее до сих пор узнают на улице.
Максуэлл замирает, поднеся ложку ко рту, сужает глаза и задумывается.
- Подожди-ка… - Он опускает ложку в тарелку. - Случайно не в "Переспорить дьявола"?
- В нем самом, - отвечаю я, откидываясь на спинку стула и воображаемо потирая ладони. Процесс пошел! Только бы Максуэлл не перескочил на другую тему!
- Она там гоняет на серебристо-черной "Ямахе" и танцует сальсу? - спрашивает он.
- Совершенно верно.
Максуэлл одобрительно кивает.
- Отличная работа! В самом деле отличная.
- Кстати, - говорю я, отодвигая тарелку и складывая перед собой руки, - почему так выходит? - Мгновение-другое молчу, чтобы он поверил, будто на эти мысли меня навели исключительно его вопросы. - Тогда все единодушно признали, что Элизабет Сэндерс талантлива, но ей больше ни разу не довелось сыграть пусть не главную, ну хотя бы не эпизодическую роль? - договариваю я.
Максуэлл кивает, показывая, что вполне понимает, о чем речь.
- Такое случается. Некоторые актеры блеснут внезапно в довольно раннем возрасте, но тут же гаснут.
Я не желаю верить в то, что Элли навсегда угасла. Не может быть, чтобы все ее многолетние старания закончились ничем. С другой же стороны… Нет. О худшем пока не буду даже думать.
- Но ведь если в человеке есть талант, не может же он взять и вмиг исчезнуть?! - восклицаю я.
Максуэлл поджимает губы и разводит руками.
- Увы, бывает и такое. Особенно если свою единственную роль человек сыграл подростком, а с годами изменился - внешностью, характером, даже отчасти темпераментом.
- Не понимаю. Что в ней такого изменилось? - спрашиваю я. - Бедняге просто не везет, вот и все! - Наклоняюсь вперед. - Может, ты присмотришься к ней повнимательнее?