- Да, мы откололи неважную шутку, - согласился он саркастически. - И незачем возвращаться назад.
- Вы невозможны!
- Как и вы! - вкрадчиво отпарировал он. - Давайте заключим перемирие!
Она сжала губы, борясь с подступающими слезами. Он раздраженно спросил:
- Господи, вы что, развалитесь на части из-за поцелуя? Все, казалось, идет как надо. Обещаю, если вы начнете плакать, вы меня доведете до бешенства. И так я все время сдерживаюсь. Мужчины, чтоб вы знали, не всегда могут контролировать свои эмоции!
Легкий бриз слегка охладил ее пылающую кожу.
- Вы навешали на меня несуществующие грехи.
Его лицо снова превратилось в тиковую маску.
- А кто вы на самом деле? Может, Дэвид знает? Беттина, по крайней мере, была полна жизни и веселья, сердечная. В отличие от вас.
Она безнадежно пыталась избавиться от его дьявольского обаяния.
- А я что же, женщина с мужским характером?
- А что, нет?
Она даже не попыталась защищаться, у него все равно будет свое мнение. Это было бы забавно, если бы не было столько сарказма, подумала она. Не являются сами по себе ни добродетель заслугой, ни невинность защитой. Она огляделась, голос ее был начисто лишен какого-либо выражения:
- Кажется, Тина зашевелилась!
- Так давайте выбираться отсюда, - отрубил он. - Терпеть не могу быть в дураках!
Глава 6
Когда они возвратились, было далеко за полдень. Надя и Дэвид сидели в саду под бело-желтым зонтом и создавали видимость досуга с коктейлями. Дэвид, поднявшийся им навстречу, в узких спортивных брюках слаксах и рубашке поло, угловатыми движениями вдруг казался похожим на марионетку. Надя, сидя в металлическом кресле, внимательно смотрела на них из-под прищуренных век.
Клэр залилась румянцем. Она удрученно подумала, что трио их выглядит, должно быть, довольно вульгарно. Тина, накувыркавшись на пляже, разгорячилась и разлохматилась, да и сама Клэр чувствовала, как щеки ее горят, будто в лихорадке. Надя, сама всегда выглядевшая безукоризненно, требовала того же от других. По крайней мере, ей не надо заботиться о своем макияже, усмехнулась про себя Клэр. Одежда ее измялась, длинные ноги покрылись налетом от соленой воды.
Адам выглядел совершенным пиратом в расстегнутой до пупа рубашке и подвернутых штанах. Глаза его ярко выделялись на темном продубленном лице, сохранявшем все то же непоколебимое высокомерие. Клэр, особо восприимчивая к обстановке, замешкалась и приостановилась, понуждая его умерить шаги. Он сжал ее тонкое пульсирующее запястье. И как ни странно, это придало ей уверенности.
- Как проехались? - спросил Дэвид, не протянув даже руки к дочери, как надеялась Клэр. - Понравилось? - продолжал он, по-видимому, искренне.
- Ну! Спрашиваешь! - расплылся Адам в белозубой улыбке, сразу же показавшейся фальшивой, "кошачьей". Он перевел взгляд на Надино каменное лицо. - Все в порядке, дорогая? У вас вид, словно вы только что разгадали карточный фокус!
Надя посмотрела на него испуганно:
- Никогда не знаешь, Брок, шутите вы или нет. Ваши двусмысленности всегда очень естественны.
Он пожал плечами:
- Немножко тайны, только и всего.
Клэр стояла в некоторой нерешительности, овеваемая морским бризом. В этот момент внимание их привлекла Тина, громко воскликнувшая:
- Как это все противно! Все ходят и ходят вокруг да около!
Тут встрепенулась Надя:
- Ты не заболела, а?
- Нет! - яростно прошипела Тина - стойкий оловянный солдатик, не глядя на бабушку.
- Когда мы говорим с кем-то, мы обязаны смотреть на него, ты помнишь, Тина, дорогая? - Голос Нади выдавал сдерживаемое раздражение.
Тина проглотила это и зевнула с явным вызовом. И весьма в этом преуспела. За каменной маской лица Нади Клэр почувствовала, как давление у той подскочило.
- Тина, будь добра, не зевай, - произнесла Надя монотонно. - Зевота совершенно отвратительна, да и оскорбительна к тому же. Ее надо бы запретить.
Клэр произнесла в ломкой тишине, отцепившись от Адама:
- Я отведу Тину. У нее сегодня много впечатлений. Она просто переутомилась.
Надя кивнула, не слишком успокоенная. Ее затаенное негодование не было вызвано только намеренной грубостью Тины, Клэр была уверена в этом. Женщина, подобная Наде Колбэн, вынуждена время от времени давать волю своим эмоциям. А подтекст этого вполне очевиден. Матери часто ревностно вступаются за своих детей. Не надо было обладать сверхчувствительностью, чтобы узреть Надину ревность к Адаму Брокуэю… и, вероятно, ко всей его семье. Ревность и глубокую обиду. До некоторой степени Клэр могла это понять по столь явному контрасту между двумя мужчинами. Но нельзя позволить себе ударить по руке дающего. Пока, по крайней мере, не будешь к этому целиком готов.
Клэр пошла напрямик по гравию, который хрустел под ногами, как яичная скорлупа. Она легонько подтолкнула Тину вперед, беззлобно попрекая ее и внушая преимущества хороших манер. Тину это совершенно не трогало.
- Да расслабьтесь вы! - заявила она жизнерадостно.
Клэр запнулась. Для своего возраста Тина была хитрющая и в отношениях с бабушкой выработала стиль поведения, просто-напросто исключающий хорошие манеры. Клэр сделала строгий вид, все еще пытаясь восстановить статус кво. Самая большая беда была в том, что Надя не смогла найти в своем сердце любви к внучке. Равнодушие порождает равнодушие. Клэр прониклась этой мыслью и оставила свои поучения, сочтя их в данный момент бесполезными.
Если не брать в расчет ее собственного сына, Надя, казалось, страдает от эмоциональной недостаточности. Клэр приложила руку к виску - там отчаянно пульсировала жилка. Ей стало ужасно жалко себя. Тина стрекотала поодаль, более-менее привычная к семейным коллизиям.
Жалкая роль! Клэр все больше злилась на себя. Этот ее дурацкий, лихорадочный, необдуманный поцелуй на пляже, непрошеный интерес Дэвида к ней, странное, скрытое недоброжелательство Нади - от всего этого она готова была разрыдаться. Одно очевидно - ей надо быть очень осторожной, чтобы не восстановить против себя Надю.
Дядя Брок! Клэр чуть было не произнесла имя вслух. Тинин дядя Брок! Нравится ей или нет, она должна признать, что что-то в его личности, помимо его яркой физической ауры - а он был мужчина до мозга костей, - невольно притягивало ее. Мысль эта покоробила ее, в ней вспыхнул гнев. Что за безумная идея - будто кто-то, по своему желанию, может владеть вами, затягивать вас в свое поле притяжения?
Тина уловила ее невольный трепет и объявила в стиле дяди Брока:
- Ни малейшего сомнения, у вас что-то на душе. Вы не слышали ни одного моего слова!
- Разумеется, слышала! - запротестовала Клэр, умеряя чувства. - Ты говорила: "Как хорошо, что не надо петь (в качестве платы) за ужин!"
- Да, - продолжала Тина с благодарностью, - потому что дядя Брок говорит, у меня нет слуха, можете себе представить? Ну да ничего.
Клэр выдавила смешок. Тина и вправду страдала.
Немного спустя, устроив Тину, Клэр приняла пару таблеток аспирина и прилегла ненадолго. Самое лучшее, если она сумеет в последующие дни избегать Адама. Это будет трудно, но опыт подсказывал, что следует избегать ненужного риска.
Вечером за обедом Дэвид вдруг оживился у них на глазах. Манера скрытно вести себя, наследие творческого воображения, почти не была заметна. Более, чем когда-либо, Клэр чувствовала на себе его взгляд. Она вертела бокал вина, не желая его вновь наполнять, голова у нее шла кругом и без того. В мерцающем пламени свечей, среди цветов, в шелковом платье тонов индиго и янтаря, с низким вырезом, она выглядела соблазнительно-эфемерно.
В это время Дэвид, почти не притронувшись к еде, с пятнами на скулах обратился к своему шурину:
- Впервые за долгое время я чувствую, что действительно нащупал что-то верное.
- Очень рад слышать, - твердо отвечал Адам и подлил Дэвиду вина. - Мы можем взглянуть?
- Ну разумеется. Сразу после обеда. Думаю, Клэр, вам понравится! - Дэвид улыбнулся почти умоляюще.
Она увидела этот напряженный взгляд, легонько коснулась его руки и ответила в своей мягкой манере:
- Я в этом уверена, Дэвид. - Судорога спала у него с лица, и он накрыл ее руку своей. Его реакция была безошибочна.
- Я думал о слиянии старой и новой техники, - заговорил он поспешно и решительно. - Центральная фигура на переднем плане, на заднем - переливающиеся краски острова. Бездонная синева моря… и небо. Притягательность портрета будет в его контрастах - трепетный, откровенный фон и ваша хрупкая чистая серебристая красота. Меня заворожила эта просвечивающая, как бы сияющая кожа. Я очень озабочен, как обработать поверхность, мне словно бросили вызов. - Все его жесты и поза свидетельствовали о том, что художник вырвался из затворничества со всем своим правом на свободу выражения.
Взгляд Клэр поневоле скользил по лицу Адама, но его веки были опущены. Ее собственное лицо было во власти некоего внутреннего томного замешательства под влиянием физической усталости, выпитого вина и искренней экзальтации Дэвида.
Толкуя о разных деталях, Дэвид очень оживился. Время от времени Адам вставлял здравое замечание с никогда не покидающей его учтивостью, хотя Клэр чувствовала, что его интерес менее жгуч. Принесли и унесли десерт, а Дэвид все говорил с нескончаемым энтузиазмом. У Клэр закралось нехорошее подозрение, не нашел ли он отдушины в искусственных стимуляторах, но Адам, знавший его лучше, не видел ничего противоестественного в этом чудесном выходе из зажатой безжизненности.