Глава седьмая
Индус в дхоти, набедренной повязке, выбрался из джунглей и побежал к расположенной в бунгало конторе Марка Торнхилла, магистрата Муттры - небольшого городка в центральной Индии недалеко от Тадж Махала в Агре. Чоукидар, сторож, дремал у главных ворот. Занимался рассвет. Индус подбежал к чоукидару и дернул его за рукав.
- Что тебе? - спросил чоукидар, пробуждаясь от дремоты.
Индус подал ему четыре небольшие лепешки из муки грубого помола.
- Положи их на письменный стол ангрези, - шепнул пришелец. Ангрези значило англичанин. Чоукидар кивнул, индус побежал обратно к опушке и скрылся в джунглях.
- Весьма таинственные вещи происходят в эти дни в Индии, - заявил достопочтенный Чарльз Каннинг, первый виконт Килбрахана и генерал-губернатор Индии. - Такое впечатление, что никто не знает смысла происходящего, кто за этим стоит и откуда все это идет. Мы не знаем, является ли это разновидностью религиозной церемонии или же это какое-то тайное общество. Называется это "Движение Чупатти".
Лорд Каннинг сидел рядом с леди Агатой Макнер, хозяйкой вечернего приема и женой богатейшего в Калькутте чайного плантатора сэра Карлтона Макнера. Ужин проходил в великолепной обстановке. Столовая сэра Карлтона представляла собой продолговатый зал, окаймленный высокими мраморными колоннами, между которыми располагались высокие окна-двери, открывавшиеся на веранду и в сад. В окна веял небольшой ветерок к удовольствию сидевших за столом двенадцати человек. На них была парадная вечерняя одежда, и огромные юбки женщин, топорщившиеся между подлокотниками кресел, практически лишали их возможности двигаться. В те времена быть парадно и неудобно одетыми в такую жару не казалось англичанам абсурдным, как это теперь показалось бы их потомкам. Частично сила английского раж, или правления, покоилась на внешнем блеске, имевшем целью ослепить индусов, которые в общем-то привыкли к великолепию императоров Моголов и махараджей. Поэтому, хотя температура в столовой далеко превышала тридцать градусов, мужчины сидели либо в мундирах, либо в костюмах с белыми галстуками, либо во фраках, а женщины мучились в кипах тканей, но на их вспотевших прелестях все равно поблескивали бриллианты. Все, однако, молча радовались, что над их головами мерно покачивались два огромных опахала. Зал освещался двумя огромными хрустальными люстрами, свечи которых были укрыты противоштормовыми колпаками.
- Вы имеете в виду небольшие лепешки, милорд? - спросила леди Макнер, сидевшая по правую руку от генерал-губернатора.
- Да, - ответил лорд Каннинг, представительный мужчина за сорок, сын бывшего премьер-министра. - По четыре чупаттис - иногда по пять - начали появляться в самых неожиданных местах. Например, мне доложил Торнхилл из Муттры, что на его письменном столе появились четыре лепешки и что у него нет представления, откуда они взялись и что они означают. И то же самое происходит по всей стране. Это похоже на то, что индусы шлют нам какие-то послания.
Адам, который сидел на противоположном конце стола, был заинтригован, как и другие гости.
- Я скажу вам, что это означает, милорд, - пробасил сэр Карлтон Макнер, похожий на моржа здоровяк с красной физиономией и шотландским акцентом. - Мне докладывают мои надсмотрщики на плантациях. Местные жители боятся этих проклятых посланцев, которые кишат по всей стране, крутя доморощенными библиями под носом здешних туземцев, пытаются обратить их в методистов или неизвестно в кого. Считаю, что всех миссионеров надо выслать обратно в Англию, и тогда в Индии воцарится мир.
- Но, конечно же, сэр Карлтон, - заметила очаровательная леди Каннинг, урожденная Шарлотта Елизавета Стюарт, дочь графа и правнучка премьер-министра, третьего графа Бюта, - туземцы только выиграют, если обратятся в христианство. Это, в конце концов, более приятная религия. Индуизм может становиться ужасно эмоциональным.
За столом послышались смешки, а дюжина слуг сэра Карлтона, которые стояли за креслами гостей, скрестив руки, навострили уши (один слуга придавил подошвой огромного таракана, который быстро полз к левой ноге леди Каннинг).
- Да, но ведь это их религия, и нам было бы глупо вмешиваться в это, - сказал сэр Карлтон. - Туземцы находятся в состоянии крайнего ужаса, потому что их могут обратить насильственно и они потеряют кастовую систему. Вы знаете, они все верят в перевоплощение, и если они потеряют свою принадлежность к кастам в этой жизни, то в следующей жизни будут относиться к неприкасаемым. Если вы простите мне такую прямоту, милорд, то я бы заметил, что вы избавите всех нас от больших неприятностей, если обнародуете заявление, успокаивающее туземцев в том плане, что мы не одобряем деятельность миссионеров.
Адам перевел свой взгляд на лорда Каннинга.
- Боюсь, что для правительства Ее Величества будет нелегко отказаться от поддержки христианских миссионеров, - отозвался генерал-губернатор. - Мы не можем забывать, что королева является главой англиканской церкви.
- Но ясно, что дело не только в этом, - подхватила его жена с блестящими каштановыми волосами. - Ясно, что это является нашим долгом христиан - и представителей более высокой цивилизации - попытаться обратить этих несчастных язычников в настоящую веру.
- Прошу прощения, мадам, - возразил сэр Карлтон, - не следует забывать, что они-то думают, что их вера является настоящей. Если вспомнить о миллионах человеческих жертв в религиозных войнах истекших столетий, то придется подумать дважды, прежде чем ополчаться на какую-либо религию. Я слышал, что на фасадах зданий появились лозунги "Суб лал хогеа хай", что означает "Все станет красным". Не хочу шокировать дам, но смею предположить, что в этом скрыт зловещий смысл.
- И еще появились эти новые пули, - добавил Бентли Брент, явившийся в военной форме. - Я слышал, что туземцы подняли страшный скандал в связи с тем, что им надо надкусывать новые пули для энфилдских ружей. Мусульмане утверждают, что пули смазаны свиным жиром, который они не приемлют. А индусы заявляют, что они смазаны коровьим жиром, который им противопоказан. И те и другие уверяют, что эти пули являются составной частью плана заставить их обратиться в христианство.
- Да, мне из ряда полков докладывали о проблеме с пулями, - подтвердил лорд Каннинг, вылавливая большого черного муравья из своего бокала. - Офицеры информируют сипаев и соваров, что пули смазываются бараньим жиром, а это не противоречит ни той ни другой религии. Я абсолютно уверен, что наши туземные войска сохраняют верность королеве. И несмотря на некоторое неизбежное ворчание среди местного населения, думаю, что каждый здравомыслящий индус отдает себе ясный отчет в том, какое благо принесли англичане на этот полуостров.
Адам Торн провел в Индии всего четыре дня, но пока что ему было трудно понять, в чем же именно заключаются эти таинственные блага. Он попридержал язык. И после того как подали набор различных сладостей, приготовленных из местных экзотических фруктов, вместе с поджаренными хлебцами, женщины удалились, позволив мужчинам закурить свои сигары. Кое-кто начал курить бурлящий кальян, к которому англичане довольно быстро пристрастились. Адам, испытывавший к табаку аллергию, извинился и вышел на веранду. Жара уже несколько спала, и над головой опрокинулось черное небо, по которому плыла луна, похожая на ломоть арбуза. Адаму понравился уютный, обнесенный стеной сад со множеством экзотических деревьев. Журчал великолепный фонтан с каменным постаментом в центре, на котором присела забавная каменная лягушка с открытым ртом. Из ее глаз струями била вода. Здесь, в саду сэра Карлтона, чудесно пахло. Но Адам уже увидел в Калькутте достаточно, чтобы оценить резкие контрасты между богатыми и бедными. Миллионеры, подобные сэру Карлтону, жили в небольших дворцах - белых строениях классического стиля, как этот, с колоннами на фронтонах. Но Адам подробно осмотрел Калькутту, и увиденное потрясло его. Он знал, что в сотне шагов от особняка сэра Карлтона можно было сразу же погрузиться в совершенно иной мир - мир темных закоулков и убогих земляных лачуг, кишевших насекомыми, крысами и детьми, в мир вони открытых канализационных стоков и горящих на пристани трупов. Адам гадал, чувствовали ли какую-либо связь украшенные ожерельями матроны, перемывавшие последние европейские сплетни, с этим другим миром, которому они вместе со своими мужьями несли "блага" английской цивилизации и христианство.
- Мистер Торн!
Он обернулся и увидел дочь сэра Карлтона Эмилию, миловидную девушку лет восемнадцати с яркими золотистыми волосами и слегка веснушчатым лицом. На ней было очень идущее ей белое платье. Она подошла к нему, немного хмурясь.
- Уверена, что вы нас обманули, сэр, - заявила она.
- Разве? Как же?
- Леди Каннинг уверяет, что вы тот самый мистер Торн, который стал новым графом Понтефрактом. И действительно, теперь, когда все присутствующие здесь дамы услышали об этом, припомнили, что читали в газетах об убийстве вашего деда, и пришли к заключению, что леди Каннинг права. Согласны?
- И что же, если это и так?
- Тогда, сэр, вы виноваты в злонамеренном обмане. Для такого привлекательного представителя мужского пола, как вы, выдавать себя за холостяка и разжигать интерес, а может даже и надежды в сердцах незамужних женщин Калькутты, таких как я, до крайности жестоко. Потому что если вы лорд Понтефракт, то вы уже женаты. Разве это не так?
Адам улыбнулся. Ему нравилась Эмилия Макнер. В ней проглядывала какая-то проказливость, напоминавшая ему о Лизе.