- Представилась возможность позаботиться о себе. В чем заключается ваша игра, Лакшми? Вы служите Нана Саибу или же его кузену махарадже Раниганжа? Или обоим?
- Возможно, я служу обоим.
- Махараджа Раниганжа, должно быть, богатый человек, судя по этому дворцу. А этот таинственный Нана Саиб тоже богач?
- Богачом был его отец, пешва Битура. Но когда он умер, то англичане перестали платить Нана Саибу пенсию его отца.
- Поэтому-то Нана Саиб и ненавидит англичан? - Он провел ладонями по ее выпуклым грудям. - Что будем делать дальше? - шепнул он.
- Это зависит от вас, Торн Саиб. Нет ли у вас каких болезней вроде сифилиса?
Адам отшатнулся.
- Конечно, нет.
- У меня их тоже нет. Хорошо. В Индии надо соблюдать осторожность. Очень многие солдаты ангрези заражены.
- И на этой романтической ноте…
Он нежно привлек ее к себе и поцеловал в губы, обхватив ее руками. Ее груди прижались к его груди, возбудив в нем желание овладеть ею. Он почувствовал, как она своими пальчиками взяла его поднявшийся член и помогла вставить его.
- Ты знаешь некоторые хитрости? - шепнул он.
- Любовные ласки - это моя жизнь.
Ему еще не приходилось заниматься сексом, стоя по пояс в воде, но Адам обнаружил, что гладкость ее мокрой кожи производит ужасно эротическое воздействие. Руками она обхватила его за шею, а ноги обвила вокруг его бедер, так что наполовину плыла, наполовину висела на Адаме, горячо целовавшем ее.
Через некоторое время он просто ахнул от удовольствия, когда глубоко вошел в нее, чуть даже не потеряв равновесие. Лакшми взвизгнула от удовольствия, потом отпустила его шею и на спине поплыла от него.
- Ты действуешь, как настоящий индус, - сказала она, становясь на ноги. - Горячо и страстно. А солдаты ангрези стараются сначала как следует напиться. Думаю, что ангрези больше любят пиво, чем бур.
- Что такое бур?
В воде она показала на свое влагалище.
- А теперь, Торн Саиб, поскольку ты доставил мне такое удовольствие, я дам тебе небольшой совет. Как я уже сказала, Нана Саиб ненавидит ангрези. Я краем уха слышала во дворце разговоры о том, что он носится с идеей убить тебя, хотя, быть может, и не отважится на это.
- Почему именно меня? Что у него против меня?
- Больше ничего не знаю, кроме самого факта, что ты ангрези. Нана Саиб во многом напоминает великовозрастное дитя. Неуравновешенный и ужасно возбуждаемый. Я заготовила для тебя индийскую одежду. Если разрешишь подкрасить твою кожу, чтобы она стала более смуглой, то станешь больше походить на индуса, чем на ангрези.
Он уставился на нее. "Как странно! - думал он. - Я и есть индус, во всяком случае, частично индус, и стыжусь признаться в этом. А теперь она хочет спасти мне, жизнь, выдав меня за индуса". И все-таки идея показалась ему привлекательной. Если он приехал в Индию, чтобы разобраться со своей родословной, то почему бы действительно ему не выглядеть так, будто он на самом деле индус? В конце концов, англичане основывали свои антииндийские предрассудки на цвете кожи. И неожиданно дремавшее доселе желание, зародившееся еще тогда, когда он узнал правду о своем смешанном происхождении, вылилось в приятное возбуждение.
- Да, - шепнул он, и нетерпение отразилось в его темных глазах. - Сделай из меня индуса.
- Хорошо. Следуй за мной, Торн Саиб.
Она вышла из бассейна, взяла со скамьи белый халат, набросила его на себя. Другой халат подала Адаму, который пошел вслед за ней.
- Протрись хорошенько этим халатом, - сказала она, - потом мы применим красящее вещество.
Девушка открыла шкаф, достала из него фарфоровый кувшин.
- Садись, - велела она и показала на скамейку. Он повиновался. Она сняла с кувшина крышку, взяла темно-коричневую краску и начала втирать в его лоб. - Пройдет не меньше месяца, пока эта краска отойдет, - пояснила она, ловко работая умелыми пальцами. - Ты не сможешь просто смыть ее. Я бы тебе посоветовала отрастить бороду, поскольку ежедневное бритье может смыть эту краску с нижней части твоего лица, и ты станешь разноцветным, что будет вызывать у людей естественное удивление.
- Понятно.
После того как она наложила краску на его лицо и уши, она велела ему снять халат.
- Зачем? - спросил он.
- Я покрою краской твое тело, - сказала она как о само собой разумеющемся деле. - Нана Саиб неразумный человек. Он, например, поедает столько, сколько хватило бы на десятерых. Никто не сможет предсказать, что он выкинет. К тому же он жесток. Ему может прийти в голову пытать тебя, и если он увидит, что твое тело белого цвета, что мы обманули его, он разгневается, и его никто не сможет остановить. Моя жизнь тоже будет загублена.
Ее рассуждения выглядели такими же идиотскими, каким идиотом она представляла и самого Нана Саиба. Адам решил не возражать и превратиться в стопроцентного индуса. Он поднялся со скамейки и снял с себя халат. После того как она наложила краску на верхнюю часть его тела, она встала на колени за его спиной и начала намазывать его ягодицы и бедра, которые, особенно с внутренней стороны, оказались очень чувствительными. Когда она намазала ноги, то зашла с передней стороны и начала красить его член и мошонку.
- И это тоже? - с любопытством спросил он.
- У индусов здесь самая черная часть тела. Я знаю это…
Закончив втирать краску, на что ушло больше часа, она опять провела его к бассейну, где он облачился в индийскую одежду.
- Просто поразительно, - воскликнула она, когда он закончил одеваться. - Ты вполне можешь сойти за настоящего индуса.
- Нет ли здесь зеркала?
- Да, вон там. - Она провела его в предбанник, где висело зеркало до пола. Адам подошел и посмотрел на свое отражение.
- Господи, - прошептал он, - но я же просто настоящий индус!
И, что самое любопытное, он и почувствовал себя настоящим индусом. Он подумал, не смотрит ли на него призрак его прабабки, а если смотрит, то что думает.
- Подойди, сюда, Торн Саиб, - сказала Лакшми. - Я отведу тебя к Нана Саибу.
Она провела его через коридоры дворца. Наконец они подошли к дверям, которые охранялись двумя индусами в набедренных повязках и со зверскими лицами. Адама удивило, что стражники были вооружены новыми ружьями "Энфильд", о которых шла речь в доме сэра Карлтона Макнера в Калькутте. Охранники раскрыли двери, и Лакшми ввела его в большой зал, где в глаза бросалась огромная люстра. На окнах были решетки, на которых висели пучки таттис - приятно пахнущей травы. Ее постоянно смачивали, чтобы охлаждать дующий ветерок. Мебель в зале, который, по мнению Адама, был парадным, была позолочена во французском стиле, обивка местами порвана, создавая удобные гнездилища насекомым. Лениво помахивало свисавшее с потолка опахало, покрывшееся в некоторых местах паутиной.
Нана Саиб сидел на одном из диванов с позолоченной спинкой, а рядом с ним стоял Азимулла. Нана Саиб взглянул на Адама, прыснул от хохота и радостно захлопал в ладоши.
- Великолепно, - воскликнул он на хинди. - Он похож на настоящего индуса. Ты отлично поработала, Лакшми.
- Спасибо, Ваше Высочество. Но я не сказала ему, почему вы захотели, чтобы он был похож на индуса.
- Конечно, нет. Я бы прибил тебя, если бы ты это сделала. А теперь, Азимулла, скажи этому ангрези, скажи ему, что мы хотим от него.
- Слушаюсь, Ваше Высочество. - Индус любезно повернулся к Адаму и заговорил по-английски: - Его Высочество, пешва Битура, требует ответа: почему вы набрались нахальства угрожать его жизни?
Адам просто оторопел.
- Вы сошли с ума? Я услышал о существовании Нана Саиба только час назад!
- Вы заявили в английских газетах несколько месяцев назад, что поедете в Индию, чтобы найти убийцу своего дедушки, усопшего графа Понтефракта. Вы сказали, что предадите его суду. Так вот, Торн Саиб, вы смотрите на убийцу своего дедушки - или даже лучше сказать, - на "убийц". Нана Саиб отправил меня в Лондон год назад, чтобы исправить несправедливость к нему английского правительства и отомстить за осквернение нашей святыни вашим предком, первым лордом Понтефрактом. Именно я организовал взрыв на яхте лорда Фейна и именно я подослал таггис в Понтефракт Холл. Поэтому, сэр, мы открыто признаем то, что вы почитаете за преступление, но мы считаем месть вполне оправданной за те преступления, которые ваша семья совершила против Святой Индии.
- Моя семья, может быть, и совершила преступление - не стану отрицать этого, - сказал Адам, - но это не оправдывает убийство невинных людей…
- Белые не бывают невинными! - горячо прервал его Азимулла. - Белокожие люди пытаются хозяйничать на этой земле, порабощая людей с более темной кожей, которых они считают низшей расой. Но скоро придет день, когда все изменится. Ты не знаешь о том, что великое восстание против неверных англичан, предсказанное столетие назад, уже началось. Оно охватит всю Индию и напоит наши поля кровью белых людей.
- Вы говорите это с такой уверенностью, - произнес Адам, стараясь выглядеть хладнокровным, хотя с содроганием внимал тому, что говорилось. Он думал о милой Эмилии Макнер. Она-то не была виновна ни в каких несправедливостях, которые принесли Индии англичане. Неужели и над ней нависла угроза?
- Я уверен в себе, потому что мы правы, - отозвался Азимулла, понизив голос до обычного бархатистого звучания.
- Оставил ли он бриллиант в Англии? - спросил Нана Саиб на хинди. - И если оставил, мы будем его держать в заложниках, пока он не договорится о пересылке этого драгоценного камня. Камня на нем не было - Лакшми обыскала его, пока он находился под воздействием наркотиков. Где же он?