- Зачем тебе рисовать девушку легкого поведения? Лучше нарисуй монашку.
- Ты еще не такая. А монашек я не люблю. Это все обман.
- Что?
- Умерщвление плоти и прочие церковные бредни. Плотью нужно наслаждаться. Ее нельзя стыдиться. Об этом даже в Библии сказано.
- Интересно, в кого ты такой умный? - спросила Леля.
- Сам не знаю. - Петя печально вздохнул. - Ну что, простила меня?
Она кивнула.
- Ляг, как тогда, - попросил он.
- Не хочу. "Тогда" уже прошло. Я хочу, чтоб ты нарисовал "сейчас".
Она совсем откинула простыню. Петя уронил на пол уголь.
- Слабо, да?
- Не в том дело. - Он громко шмыгнул носом и наклонился в поисках своего орудия производства. - Я бы хотел показать этот этюд Виталию.
- Ну и в чем дело?
- Он все не так поймет. Он рассердится. Он и так мне завидует.
- Он тебе? Абсурд!
- Вовсе нет. Он знает, что очень скоро я буду по-настоящему известен и даже знаменит. Это его бесит, хоть он и изображает из себя доброжелательного наставника и покровителя юного дарования.
- Отец на самом деле очень доброжелателен.
- Нет. На самом деле он не такой. Он заставляет себя таким быть. Потому что это тоже нравится женщинам. Хорошая женщина никогда не влюбится в недоброго человека. Виталик понимает толк в женщинах.
- Ты хочешь сказать, что в его жизни главенствуют сексуальные мотивы?
- Да. Но это совсем не страшно. Страшно, если ты начинаешь их в себе подавлять.
- Ой, как я устала от твоей интеллектуальной болтовни! Может, займемся делом?
- Я придумал! - Петя вскочил, выпрыгнул в окно и вернулся через две минуты с белыми флоксами, от которых оторвал головки, и протянул их Леле. - Положи на грудь и на живот. Вот так. Это… это еще соблазнительней, чем нагота.
Вода в озере была теплей парного молока, хотя уже прошел и Илья, и даже медовый Спас. Стояла сухая, изнуряюще жаркая погода. Ощущение было такое, что облакам и тем лень плыть по небу, и они отдыхали на кромке горизонта.
Леля переплыла на противоположный от их усадьбы берег озера. Там стоял стог сена, в тени которого она любила предаваться мечтам и дремать.
Вокруг простиралась степь. Безжизненное желтое пространство, прочеркнутое кое-где серыми извилинами проселочных дорог и темно-зелеными полосками лесных посадок. Леля устроилась в тени, протянув солнцу ноги. Ее тело уже давно приобрело темно-медовый оттенок загара, на который так щедро солнце на юге средней полосы России. Вокруг ни души. Лишь стрекочут в траве кузнечики да изредка прочирикает какая-нибудь пташка. Когда-то это поле принадлежало колхозу и на нем выращивали ячмень и озимку. Колхоз распался, землю, как поговаривали в деревне, купил кто-то из так называемых новых русских.
Она услышала далекий рокот мотора и открыла глаза. Машина двигалась по проселку, оставляя за собой шлейф серой пыли. Это был высокий большой автомобиль нездешней марки с решетками впереди и сзади. Леля знала, что он принадлежит владельцу обширной новостройки в деревне, на краю которой стояла их усадьба, как-то видела и хозяина, высокого солидного мужчину лет под сорок, смуглолицего, с густым черным барашком волос на небольшой голове.
Это было недели две назад. Они с отцом заехали за хлебом в местный магазин. Отъезжая, отец лихо вывернул на асфальт, не удосужившись посмотреть назад. Большой джип резко затормозил буквально в двух сантиметрах от заднего бампера их "жигуленка".
- Черт бы тебя побрал! - выругался сквозь зубы отец. - Носятся тут словно угорелые. Тоже мне, хозяева земли. Люмпенская буржуазия. - Он едва заметно кивнул головой человеку в джипе, который, обгоняя их машину, приветливо помахал рукой. - Когда-нибудь они купят с потрохами святое святых - русское искусство. Этот еще не из самых худших - есть по крайней мере зачатки вкуса. Ишь ты, какой замок придумал соорудить!
Леля глянула влево. На пустыре, где когда-то гнил полуразвалившийся коровник, вовсю кипела работа. Уже довольно уверенно вырисовывались контуры дома о трех куполах-башнях из розоватого с блестками кирпича.
- Ты знаком с ним, пап?
- Встречались пару раз.
- Это его зовут Константином?
- Константин Достигайлов. Фамилия-то какая затейливая! Такому на роду написано стать рано или поздно преуспевающим буржуа-кровопийцем.
- Почему ты не любишь этих людей? - удивленно спросила Леля, знавшая прекрасно, что отцу в свое время досталось от партократов.
- Им все слишком легко досталось. И в том нет их заслуги. Время сейчас такое.
- Но почему одним досталось, а другим нет?
Отец молча пожал плечами, вынул сигарету и закурил. Леля поняла, что он не намерен продолжать этот разговор.
После этого она еще раз виделась с Достигайловым - возвращаясь домой из сельской библиотеки, где от нечего делать брала старые "Иностранки". Солнце пекло, как в аду, казалось, в сумке лежат не журналы, а чугунные болванки. Вдруг слева остановилась машина и распахнулась дверца. Достигайлов улыбнулся ей так широко, что его грубоватое, дочерна загоревшее лицо показалось ей почти красивым.
- Нам, кажется, по пути.
Она молча забралась в прохладу и полумрак джипа. За всю дорогу, которая заняла минуты две, никто из них не сказал ни слова. Когда она вылезла у своих ворот, бросив короткое "спасибо", Достигайлов лишь кивнул в ответ головой.
Сейчас джип описывал по степи круги, пятился задом, останавливался, снова описывал круги. Леля привстала и, прикрыв ладонью глаза, наблюдала за ним. За рулем сидела небольшая девочка, и она поняла, что это кто-то из родственников Достигайлова, возможно, его дочь, которую он обучает водить машину.
"А я так и не научилась, - с сожалением подумала она. - Отец показывал несколько раз, но у него не хватает терпения объяснить все по-человечески".
Машина развернулась и поехала в сторону озера. Леля теперь могла разглядеть сидевшую за рулем девочку - ей было лет десять-двенадцать. Сам Достигайлов сидел рядом справа.
Джип резко затормозил, поравнявшись со стогом. Девочка распахнула дверцу и крикнула:
- Пожалуйста, иди к нам! Это так интересно!
Достигайлов вышел навстречу Леле.
- Ее тоже зовут Еленой. Она видела, как вы переплывали озеро.
- Плавать так трудно. Ты научишь меня плавать? А папа за это научит тебя водить машину. Договорились?
Леля улыбнулась девочке.
- Пожалуй, да. Выгодный контракт.
- Тогда залазь в джип. У тебя быстро получится. А кто тебя учил плавать? Твой отец?
- Сама научилась. Моя старшая сестра хорошо плавает. Я делала так, как делала она.
- Ну а я буду делать так, как ты. - Девочка весело рассмеялась. - Садись за руль. А ты, папаня, рядом. - Лена в мгновение ока очутилась на заднем сиденье. - Вот так. Я не хочу вам мешать.
Леля вела машину до самого дома. Она лихо затормозила возле веранды, на которой собралось все семейство.
Достигайлов быстро обежал вокруг джипа и распахнул дверцу. Леля только сейчас вспомнила, что она в купальнике - халат остался возле мостков со стороны их сада.
Он подал ей руку и повел к крыльцу. Она видела изумленно вытянутые лица домочадцев. Обстановку разрядила маленькая Лена. Выскочив из машины, она бросилась вверх по лестнице.
- Это была моя идея! - звонко выкрикнула она. - У вашей Лели замечательно все получается. Она очень талантливая девочка. Вы должны купить ей "феррари".
- Извините нас, - сказал Достигайлов, остановившись на последней ступеньке лестницы. - Моя дочь крайне непосредственна. Неудивительно - она выросла без матери…
- Папочка, смотри, как здесь уютно! Я хочу, чтобы и у нас так было. Какие цветочки, какие картинки! А вот сервиз у нас получше. - Лена уже вертела в руках тарелку. - Папа, папа, давай подарим им тот сервиз, что ты привез из Венеции! Пожалуйста, папочка.
Достигайлов кашлянул в кулак.
- Проходите, пожалуйста, к столу, - сказала Леля. - Я только оденусь и вернусь.
Когда она вышла на веранду, Достигайлов уже сидел между Ксюшей и Милой и усердно делал вид, будто пьет чай. У него было серьезное и слегка растерянное выражение лица.
- А ты не говорила, что знакома с такими… замечательными людьми, - сказала Ксюша с плохо скрытым сарказмом.
- Я научу Елену Витальевну водить машину. Вместе с дочкой буду их учить. В наше время каждый должен уметь водить машину.
- Я, например, не умею и не чувствую себя от этого неполноценной, - с вызовом заявила Ксюша. - Боренька, а у тебя есть водительские права?
- Нет. Но я ездил в Испании и в Шотландии на "форде" и "мерседесе". У них там замечательные дороги, да и машины не чета нашим. Верно, Константин… простите, не знаю вашего отчества.
- Зовите меня просто Костей. - Достигайлов попытался улыбнуться Борису, но из этого ничего не вышло. - У нас тоже лет через пять-десять будут хорошие дороги. И автомобили - тоже.
- В таком случае есть повод выпить за нарождающийся класс русской буржуазии. Вера, принесите две, нет, три бутылки шампанского и бокалы. Увы, в этих степях нет ничего получше "Советского игристого", но мне довелось пробовать и "Дом Периньон" и кое-что еще, - сказал Борис.
- Я предпочитаю отечественные вина, хотя и мне приходилось пробовать кое-что заморское. У наших вин по крайней мере натуральный букет. Но это сугубо личное мнение. - Достигайлов ловко откупорил все три бутылки и разлил вино по бокалам. - Пять лет проработал официантом. Теперь у меня свой ресторан. Оборудование закупал в Италии и Швеции. Милости прошу в один из ближайших дней. Когда вам будет удобно.
- Можно завтра, - сказал Борис.