Оттуда пешком? Она с ума сошла! Дункан не помнил, чтобы Фиона Хейнс страдала безумием, как какая-нибудь старая курица.
- Хорошо, - вздохнул Камерон. - Я передам вашу просьбу лорду. К концу недели вы получите ответ.
- К концу недели? - воскликнула она.
- Что произойдет в конце недели? - спросил Сивер, прикладывая ладонь к уху.
- Ответ, дядя, - сказала она и посмотрела на Камерона. - Так долго, сэр? Неужели никто не поедет туда раньше конца недели?
- Я сделаю все, что смогу, - заверил ее тот.
- Что все? - спросил Сивер.
Фиона взяла дядю под руку.
- Все, что сможет, дядя! - громко сказала она. - Он сообщит к концу недели.
- А, - улыбнулся Сивер Камерону. - Лучшего мы не могли бы и просить, э? Благодарю вас от всей души добрый вы человек. Тогда - наш поклон лорду. Пойдем, Фиона, мы и так отняли много времени у этого человека.
Дункан подождал за драпировкой, пока Камерон проводит Фиону Хейнс и ее дядю до дверей, и не спеша вышел. Секретарь был одним из немногих, кому позволялось видеть его без повязки на глазу. От огня больше всего пострадали его шея и левая рука, которая теперь висела как плеть. Но был еще участок обожженной и сморщенной кожи, тянувшийся от глаза к скуле и слегка оттягивающий вниз его левый глаз, что казалось Дункану безобразным.
Если когда-нибудь Камерон и испытывал отвращение к его страшному виду, то Дункан никогда не замечал этого.
- Вы все слышали, милорд? - только и спросил Камерон.
- Все до последней глупости, - мрачно сказал Дункан и провел рукой по голове. Это была действительно глупость: не женское это дело путешествовать одной, если не считать горничную, в горах Шотландии. Но Фиона Хейнс, казалось, обладала необыкновенной решимостью, и Сивер нисколько не ошибался в том, что Дункан вернется в Блэквуд на праздники: на Рождество и канун Нового года, - соблюдая главную шотландскую традицию встречи Нового года. Как лэрд Блэквуда, Дункан должен был отслужить ежегодное благословение жилищ и скота в имении. По лицу Камерона Дункан видел, что он думает о том же - что хозяин отправится в это путешествие и не допустит, чтобы молодая женщина путешествовала одна. Дункан вздохнул.
- Какую несусветную глупость она совершает. Но полагаю, я должен, а?
Камерон только кивнул.
Глава 2
Все еще обиженная тем, что ее так бесцеремонно вырвали из Лондона и привезли в Эдинбург, Шерри, камеристка Фионы, находилась на высшей стадии возмущения, когда Фиона сообщила ей, что они поедут в Блэквуд.
- В Блэквуд? - повторила Шерри, причем в ее голосе отчетливо звучало недовольство. - Где это? Нет. Только не шотландские горы, миледи! Скажите, что это не в горах!
- А что может тебе не понравиться в Северном нагорье? - с раздражением спросила Фиона. - Ты никогда не была севернее Эдинбурга.
- И очень хорошо, что не была. Там, в горах, нет никого, кроме язычников, - это я слышу всю свою жизнь.
- Язычники! - насмешливо сказала Фиона. - Какой абсурд! Я родом из Северного нагорья, Шеридан, так ты думаешь, я - язычница?
- Нет, мэм. Но вы уехали оттуда, от убийц и воров, которые живут в трущобах этого захолустья.
- О, ради Бога, Шерри. - Фиона тяжело вздохнула: спорить было бесполезно. Ей не убедить Шерри, суеверную до безумия. Та поверила бы, что хорошие и приличные люди живут по всей Шотландии, только увидев все своими глазами. - Подумать только, убийцы и воры! Укладывай наши вещи, - холодно сказала Фиона. - Мы получили извещение от Бьюкенена, что в дорогу отправляемся в субботу утром.
- Значит, лорд берет нас с собой? - спросила Шерри, укладывая халат.
- Ха, - усмехнулась Фиона. Для этого потребовался бы паланкин, украшенный драгоценными камнями и большой эскорт. Не говоря уже о геральде.
- Простите? - не поняла Шерри.
Фиона махнула на нее рукой.
- Боюсь, для нас ничего такого величественного, как для лорда, не будет. Как я поняла, мы поедем в повозке с запасами продовольствия, а не в карете лорда.
Шерри продолжала ворчать, укладывая платья.
- Так вы, значит, знаете лорда, - сказала она. - Какой он? Могу поспорить, он ходит небритый и руки у него больше курицы.
Фиона фыркнула.
- Насколько я помню, он чисто выбрит, а какие у него руки - не знаю. Я только хорошо помню, что он высокомерный и вульгарный.
Она не хотела говорить Шерри, что Дункан Бьюкенен считается самым завидным холостяком во всей Шотландии, или то, что он богат, красив и обладает прекрасными физическими данными. Или о его репутации охотника за красивыми женщинами, которых он соблазнял. В этом он мог соперничать только с дорогим братцем Фионы, Джеком. Дункан Бьюкенен жил в свое удовольствие, пользуясь привилегиями и красивой внешностью, данной ему природой. Он был тщеславным, гордым, высокомерным… и мужчиной. Настоящим непревзойденным мужчиной.
За всю свою жизнь она не встречала подобного ему.
И как все женщины Шотландии, Фиона, повзрослев, увлеклась им. Ей исполнилось семнадцать, и она влюбилась в молодого красавца лорда. И даже предложила Молли Элджин, на которую из всех своих подруг, как она думала, можно положиться, намекнуть Бьюкенену, что подойдет ему в качестве жены.
Молли, казалось, удивилась, однако Фиона верила в свой замысел: а почему бы и нет? Она уже стала взрослой, довольно привлекательной, и была дочерью графа и, как и он, родом из Северного нагорья. Что еще мог мужчина желать для удачного брака?
Но в тот же вечер, вечер первого выезда Фионы в свет, Молли Элджин, которая к этому времени уже сообразила, что у нее самой такой же неплохой шанс на этот брак, как и у Фионы, намеренно остановила Бьюкенена там, где Фиона могла бы услышать их разговор, и заявила, что леди Хейнс могла бы быть ему подходящей парой. Она произнесла это с таким жеманным видом, как будто собиралась сообщить ему некую удивительную новость, которая ему бы обязательно понравилась.
В эту минуту Фиона поняла, что задумала Молли, и ее сердце забилось так сильно, что она с трудом расслышала его первое слово… зато остальные услышала.
- Фиона Хейнс, - повторил лорд, наморщив лоб, как будто пытался отыскать ее среди десятков женщин, сохранившихся в его памяти.
Фиона чувствовала, как ее жизнь отсчитывает последние долгие бесконечные секунды. Она украдкой взглянула на него и как раз успела заметить, как загорелись его зеленые глаза… или они были карие? На одну-единственную блистательную минуту наивная Фиона замерла на грани величайшего счастья. Она представила, как он смотрит на Молли с выражением глубокой благодарности за то, что та поведала ему об их возможном союзе. И вот сегодня он посмотрит мимо четырех других дебютанток и впервые увидит се. По-настоящему увидит.
- Младшая сестра Лэмборна? - уточнил Бьюкенен, и Фиона инстинктивно по удивленному тону его голоса поняла, что все ее надежды рухнули. - Каштановые волосы? Приблизительно такого роста? Немножко похожа на сурка?
Его друзья захохотали. Фиона умерла в тысячный раз.
- Благодарю вас, мисс Элджин, - сказал он онемевшей Молли, - но я скорее женюсь на сурке. - С этими словами он повернулся, получив одобрительное похлопывание по спине от своих друзей, которые, видимо, считали сравнение девушки с сурком верхом остроумия.
Фиона смешалась с толпой прежде, чем Молли могла бы оценить ее реакцию. Она притворялась, что ничего не слышала, и еще несколько недель, когда его слова стали известны всем в долине, смеялась и притворялась, будто ее это нисколько не трогает.
Но на самом деле его слова оставили страшный след в ее душе. И на следующий год, когда Джек поехал в Лондон, Фиона не поехала с ним.
И до настоящего времени больше не приезжала в Шотландию. И хотя ей не очень везло на ярмарке невест все следующие годы - леди Гилберт сказала, что ее приданое недостаточно велико и, кроме того, Фиона была шотландкой, - никто в Лондоне не сравнивал ее с сурком. По крайней мере она о таком не слышала.
Следовательно, она только зайдет в Блэквуд и попросит позвать ее брата, передаст срочное послание. И затем попросит - нет, потребует, чтобы Джек сразу же увез ее из Блэквуда. Все было очень просто.
- Не забудь положить накидки на меху и муфты, Шерри, - сказала Фиона. - В горах может быть очень холодно.
- Очень мило, - раздраженно проворчала та, направляясь в гардеробную.
Дом Сивера находился на Шарлотт-сквер, в знаменитом фешенебельном квартале, под сенью Эдинбургского замка. Среди его соседей были самые выдающиеся шотландские граждане.
Именно по этой причине Дункан предпочитал Гейблс, расположенный на окраине города. Здесь не было пытливых глаз, любопытных детей и никого, кто знал бы его в прошедшие времена. Как бы то ни было, в субботу утром он приехал точно в одиннадцать часов, как и обещал. Дункан приехал верхом, в сопровождении Ридли, много лет служившего ему. Он правил четверкой лошадей, запряженных в крытую повозку. Проволочный каркас, обтянутый парусиной, был установлен для удобства дам, создавая укрытие с отверстием в задней стенке. Дункан позаботился устроить внутри что-то вроде скамьи, на которой можно было сидеть, но большая часть шатра была заполнена разными видами продовольствия.
Сначала решили, что двое из людей Бьюкенена поедут в Блэквуд в повозке, а Дункан поведет пару жеребцов, купленных в Стерлинге. Однако необычная просьба Сивера потребовала от Дункана незначительных изменений - теперь повозку сопровождал он, а с лошадьми ехал один человек.
День выдался холодным, но ясным. Дункан оделся в теплое пальто, шляпу и перчатки, а на шею намотал два шарфа, скрывавших его шею и лицо так, что видны были только глаза. И повязка на одном из них.