* * *
К сожалению, все хорошее не длится вечно, вот и Владыка вернулся через десять дней отсутствия. Я от слуг об этом узнала. Дочь была на уроке правописания, а мы с Арантосом обсуждали меню, когда вбежал слуга с известием о прибытии. Пришлось срочно его корректировать, увеличивая число мясных блюд, и рассчитывать на большее число людей.
При этом известии я тут же погрустнела. Недолго музыка играла. Теперь опять начнутся постоянные придирки к моей персоне. Зато леди Сузанна воспрянула духом. Опять, наверное, побежит к нему жаловаться. Удивительно было бы, если б не побежала. Прекрасно понимаю, что она боится потери своего влияния. Была полновластная хозяйка во дворце, а пришла я и заставляю ее постепенно сдавать позиции. Слуг сама назначаю, от составления меню ее отстранила, недалек тот час, когда и со всеми спорными моментами слуги ко мне приходить начнут.
Лично я пока сильно в ее дела не лезу. У меня еще теплится надежда, что Владыка обретет нюх и поймет, что ошибся с выбором и не тех схватил. Вот я тогда посмеюсь. У меня даже сомнений не было, что он нас домой вернет в таком случае. Люциан меня так сильно не переносит, что еще доплатит, лишь бы я скорее убралась.
Решив все вопросы с Арантосом, я поспешила на урок к дочери. Начинали изучать правописание мы с ней вместе, но я ушла вперед, так как мне, в силу моего возраста, это проще, и теперь на уроках я присутствую через раз.
Уже у дверей услышала голос дочери: "Я устала! У меня пальцы болят", и почему-то злой ответ учительницы: "Дерзкая девчонка! Ты и половины не сделала. Руки на стол!"
Открыв дверь, я увидела, как она указкой наносит удары по пальчикам дочери и у той дрожат губы. У меня как будто красная пелена перед глазами встала. Никогда не била дочь, предпочитая договариваться, а тут какая-то дрянь на моего ребенка руку подняла?!
– Мама! – увидела дочь меня, и слезы градом потекли из глаз. С места она встать не решилась.
– Котенок, сними браслет, – еле сдерживаясь, попросила я, подходя к ним.
При моем появлении эта так называемая учительница застыла в замешательстве. Наверное, не ожидала моего прихода и прикидывала, что я видела. Дочь захлопала глазами, не понимая, о чем я прошу, даже слезы течь перестали. Тогда я сама расстегнула браслет магистра Карастоса, а потом повернулась к застывшей девушке.
– Если ты, тварь, посмеешь еще раз поднять руку на мою дочь, то я тебя без всякого оборота лично загрызу и порежу на ленточки, – с силой процедила я, четко выговаривая каждое слово, идя на нее. Та отступила на шаг, запнулась за стул и шлепнулась на него, в испуге смотря на меня. Я нависла над ней, а в моих глазах она увидела свою смерть, так как в этот момент я мечтала вцепиться в ее тонкую шейку.
Из горла девушки вырвался странный звук, который привел меня в чувство, настолько неожиданно это было. Она как-то вся съежилась под моим взглядом и заскулила.
– Молчать! – негромко приказала я, не желая пугать дочь. Пусть слов она не понимала, но это вытье могло ее испугать. Девица тут же замолчала и как завороженная смотрела мне в глаза. – Сейчас ты скажешь ей, что извиняешься и больше никогда ее не обидишь.
– Я извиняюсь… – послушно повторила она.
– Не сейчас, – прервала ее.
Я вернулась к дочери, которая не понимала, что происходит, и надела ей браслет.
– Котенок, учительница хочет тебе кое-что сказать, – сказала ей, становясь за ее спиной и обнимая за плечи. Послав при этом взгляд этой гадине поверх головы своего ребенка. Та послушно повторила все, что я приказала ей.
– Пойдем. Урок окончен, – ласково сказала дочери.
Девица тоже встала со своего места, но я рыкнула ей: "Сидеть!", – и она плюхнулась на место. Не хватало еще, чтобы она дышала нам в спину. Мне стоило огромного труда не хлопнуть дверью, а тихонько ее прикрыть за собой, так как единственным желанием было разнести там все на фиг.
– Давай сходим жеребенка покормим? – предложила дочери. Хотелось чем-то приятным стереть произошедшее. Меня трясло от гнева, и я боялась взорваться, но в первую очередь думала о дочери. Требовалось отвлечь ее и переключить внимание.
– Правда? Пойдем! – радостно улыбнулась дочь.
Легко детям, умеют быстро забывать обиды. Я же так не могла. У меня еще будет разговор с леди Сузанной, да и к дочери я больше эту так называемую учительницу не подпущу. Нет, ну как она могла?! Чувствуя, что меня опять накрывает волной ярости, я лишь крепче сжала зубы.
Мы спустились на кухню, где запаслись провиантом, и пошли на конюшню. Конюхи провели нас в стойло с жеребенком, где дочь кормила и ворковала с ним, поглаживая по шелковистым бокам. Там и нашел нас Владыка.
– Нам надо поговорить! – холодно произнес он, но глаза были угрожающе сужены.
– Как скажете, – только и ответила я.
– Сантос, присмотри за девочкой, – бросил он и пошел на выход.
– Котенок, поиграй здесь. Я скоро приду, – сказала я и последовала за ним. Это он вовремя пришел. Даже искать не пришлось.
Как только мы покинули конюшню, Владыка резко развернулся и навис надо мной.
– Объясните мне, по какому праву вы угрожаете смертью моим людям? – процедил он.
Эко его припекло. Даже до своего кабинета не дотерпел.
– Вы какого-то конкретного человека имеете в виду или вообще?
– А вы еще кому-то угрожали? Я хочу узнать, почему учительница вашей дочери трясется от страха и боится выйти из класса, так как вы приказали ей сидеть. Она отчего-то уверена, что если ослушается, вы ее убьете.
– Значит, она не так меня поняла.
– Неужели? – на губах Владыки появилась нехорошая улыбка.
Надеюсь, он не ждет, что я буду оправдываться?!
"Ох, леди Сузанна, зря вы перешли мне дорогу. Теперь между нами будет война!" – мысленно пожелала всех благ данной дамочке. Кого, как не ее, надо благодарить за визит разъяренного Владыки.
– Я всего лишь предупредила, что если она еще раз поднимет на мою дочь руку, то я ее порежу на ленточки. Пусть эта дрянь радуется, что я ее не тронула. Не хотела травмировать зрелищем ребенка.
– Здесь лишь я решаю, кого и как наказывать! – сначала устрашающе рявкнул он, а потом переспросил: – Что значит поднимет руку?
– Когда я зашла в класс, эта так называемая учительница била по рукам мою дочь указкой из-за того, что у нее устали пальцы и она не могла больше писать.
– Учителя иногда наказывают нерадивых учеников, – заметил он.
– Бить указкой детские пальчики маленькой девочки вы считаете нормальным?! – вызверилась я.
– Я разберусь!
– Я уже разобралась! – с нажимом парировала я.
– Вы не имеете права угрожать моим людям, – вскинулся он, цедя слова.
– Ваши люди не имеют права бить моего ребенка! – взорвалась я. – Если еще кто решится на это, у вас на одного ВАШЕГО человека станет меньше. Да что вы за Владыка? Ваши любовницы вас травят, ваши люди имеют наглость бить вашу суженую, а вы только и способны, что давать обещания, которые не в силах сдержать!
– Не стоит бросаться словами. Так как в данный момент именно мое обещание сдерживает меня от того, чтобы… – просто побелел он от бешенства.
Испугал! В данный момент мне было плевать, что он мечтал свернуть мне шею, так как я никому не позволю бить мою дочь.
– Меня в первую очередь волнует мой ребенок. Эту учительницу порекомендовала леди Сузанна. Говорю сразу, больше ни один человек, одобренный данной дамой, не приблизится к моей дочери!
– Не вам это решать!
– Значит, вы одобряете избиение младенцев?!
– Я не это хотел сказать.
– Но дали понять, – окинула я его уничтожающим взглядом, а потом взяла себя в руки и холодно произнесла: – Знаете, не зря в этом мире для вас не нашлось суженой и даже в нашем она оказалась слишком мала. Вы еще не доросли до того, чтобы иметь детей, и мне жаль ту, кто родит от вас ребенка. Невыносимо, что все указывает на то, что этой несчастной будет моя дочь. – Выплюнув эти слова с холодным бешенством, я развернулась и пошла в конюшню.
Далеко не ушла. Меня дернули за руку, рывком разворачивая к себе. Лицо Владыки было страшным. Черты лица потекли и казались зыбкими.
– Мне безразлично, что вы там думаете, но вы сейчас пойдете и скажете той девушке, что она может встать с места.
– Нет, – твердо ответила я, смотря в его глаза, которые горели яростным пламенем. – Если я пойду к ней сейчас, то не сдержусь и прибью мерзавку. Пусть посидит до вечера.
– Я… сказал… сейчас, – отчеканил он слова.
– А почему вы этого сделать не можете? – прищурила я глаза от неожиданно пришедшей в голову мысли.
Владыка дернул головой, стараясь овладеть собой. Через минуту, немного обуздав себя, он через силу ответил:
– Она уверена, что вы ее убьете, и знает, что я ее убить не смогу. Поэтому страх и удерживает ее на месте.
"Твою мать, они действительно животные, – отчетливо поняла я. – Самец никогда не загрызет самку. Инстинкты".
– Вот вам и ответ. За свою дочь я порву любого, а вы нет. Пусть знают и боятся этого. Она наказана до вечера, – отрезала я, выдергивая свою руку.
– Да что вы о себе возомнили?!
– Она нанесла оскорбление моему ребенку, и мне решать!
– Здесь решаю я! – рыкнул Владыка. Похоже, скандал собирался идти по второму кругу.
– Кристиан? Вы чего кричите? Я вас из дворца услышал, – к нам спешил Андриан.
Мы замерли, сверля друг друга ненавидящими взглядами.
– Что происходит? Почему вы убить друг друга готовы, а леди Сузанна голосит на весь дворец, как по покойнику?