Серафима и вправду охотно болтала с "дедом Викешей", подробно расспрашивая его о семье, о детях - Люсе и Гарике, сочувственно выслушивала жалобы на бестолкового сторожа Василия и его шумную жену Олесю. У той вечно случались какие-нибудь необыкновенные истории, разраставшиеся в ее изложении в длинные устные новеллы. Причем Олеся всегда завершала рассказ не шибко оригинальной моралью. А истории были достойны криминальной хроники. То ее прямо на деревенской улице пытался затащить в машину какой-то кавказец, загипнотизированный пышными малороссийскими формами. То воришки срывали в метро сумку с мобильником и деньгами. То ее "разводили" на жалость нищие, которых она потом видела во вполне цивильных одеждах и даже однажды - в приличной машине. Рассказывая об этом, патриарх буквально кипел от негодования: нет, ну как можно быть такой растяпой! Не девочка ведь! Тетка здоровая! Серафима слушала жалобы Викентия не перебивая, зеленые глаза ее лучились вниманием и сочувствием, пухлые детские губы расплывались в обворожительной улыбке.
- Ну, Сим, у тебя и терпение! - удивлялся Стасик, безуспешно пытаясь увести возлюбленную. - Сколько можно мусолить эти занудные семейные истории? Помяни мое слово, скоро дед заставит тебя слушать с ним оперы и читать его скучнейшие статьи о кино.
- Не устаю удивляться, что ты нашла в нашем Стасике! - проворчал Викентий Модестович, когда тот, с досадой махнув рукой, уже собирался отправиться в свою комнату. - Мой внук - человек темный, я бы даже сказал - агрессивно невежественный, - продолжал патриарх. - Вот сейчас… Погоди, давай зададим ему самый простой вопрос. Стасик, кто написал оперу "Хованщина"?
- Чайковский, - невозмутимо буркнул Стасик. - Кто же еще?
- Мусоргский! - тихонько поправила Серафима, словно извиняясь за невежество возлюбленного.
- Молодец! - возликовал патриарх, бывший страстным меломаном, - я не ошибся в тебе, Серафима. Хочешь, как-нибудь в дождливый денек послушаем "Травиату" с Анной Нетребко?
- Эй, дед, не отбивай мою девушку! - шутливо толкнул Стасик в плечо Викентия Модестовича. - Хорош пудрить Симке мозги!
- Я же говорил, мой внук - не шибко умен, - обиделся патриарх. - Прости его, Серафима.
- Пусть немножко поревнует, не повредит, - усмехнулась девушка. И капризным жестом отбросила золотистые волосы со лба.
Летний день не обманул ожиданий и стал достойным продолжением роскошного утра. Прозрачный воздух уплотнился, солнце принялось нещадно припекать, но в саду дышалось по-прежнему легко. Могучие лиственница и ель надежно защищали своими раскидистыми лапами уютную полянку от солнечных лучей. Обитатели большого загородного дома наконец позавтракали, окончательно проснулись и с удовольствием занялись необременительными воскресными делами. Викентий Модестович и Серафима решили, что в беседке будет слишком жарко, и расположились в креслах под деревьями. Стасик вытащил на балкон ноутбук и нырнул в беспроводной Интернет. Гарик, его бесшабашный дядюшка, принялся мастерить очередную этажерку под DVD-диски. Он давно понял: успех у женщин легче всего достигается под романтическую музыку. Марианна и Валерия, немолодые подруги патриарха, жарко споря о политике, отправились на прогулку в ближайший лесок. Домработница Олеся к полудню вспомнила, что она на службе, и занялась обедом. Ее муж, сторож Василий, стал всерьез подумывать, не отправиться ли в поселковый магазинчик за очередным саперави местного разлива. Катерина принялась стричь заросшего Тимошу, устроившись на низенькой скамейке возле крыльца. А ее мать Люся вместе с подругой детства Ангелиной плюхнулись на деревянный топчан с полной миской только что собранной малины. Они вспоминали школьные годы, хохотали, как девчонки, любовались цветами в саду и впервые за два дня никуда не спешили.
"Господи, сделай так, чтобы подольше не наступал понедельник! - мысленно попросила Лина. - Так редко удается притормозить в бесконечной гонке на выживание и от души побездельничать в кругу близких людей".
Идиллию нарушил резкий звонок Люсиного мобильника.
- Гражданка Тараканова? Людмила Викентьевна? - спросили в трубке так бесцеремонно громко, что даже Лина расслышала неприятный голос с металлическими нотками. Обе женщины напряглись, догадались, что за официальным обращением "гражданка" ничего хорошего последовать не может.
- Я вас слушаю, - тихо сказала Люся.
В трубке были слышны треск помех и гул автотрассы.
- Что случилось? Вы кто? - закричала Люся.
- Дежурный инспектор ДПС Петренко, - наконец вновь заскрежетала трубка металлическим голосом. - Ваш супруг Денис Петрович Тараканов сегодня в 9.35 утра попал в автомобильную аварию.
Пальцы Люси, сжимавшие трубку, внезапно побелели, загорелое лицо стало неестественно белым.
- Он жив? - быстро спросила Люся и задела рукой миску, стоявшую на коленях. Малина красными каплями рассыпалась в траву.
- Не волнуйтесь. Вашему супругу повезло, - продолжал голос в трубке. И вдруг, оставив официальный тон, добавил уже с человеческими нотками: - Удивительно повезло. Ваш муж, гражданка Тараканова, проявил преступную оплошность. Он уснул за рулем. Но сегодня, к счастью, воскресенье, ранним утром трасса была пустой. В итоге автомобиль марки БМВ модели Х5 Тараканова Дениса Петровича съехал в кювет и там перевернулся набок. Сработала подушка безопасности. От удара гражданин Тараканов проснулся и смог самостоятельно выбраться из автомобиля. Машина не взорвалась, однако восстановлению не подлежит. Гражданин Тараканов был направлен на медицинскую экспертизу. Алкоголь в его крови не обнаружен. Зато были найдены следы снотворного. Наверное, ваш супруг принял слишком большую дозу лекарства на ночь. В настоящее время Тараканов Денис Петрович находится в больнице недалеко от аэропорта Домодедово.
- Что-то серьезное? Говорите сразу! - потребовала Люся.
- Да не волнуйтесь вы так, Людмила Викентьевна! Могло быть гораздо хуже. Но обошлось: всего несколько ушибов, легкое сотрясение мозга и последствия нервного шока. Как говорится, ваш супруг легко отделался. Врачи оставили его в больнице на несколько дней. Пускай подлечится, отдохнет, придет в себя. Ну, в общем, я все сказал. Извините, больше говорить не могу. До свидания.
- Ну да, - пробормотала Ангелина, - конечно… Снотворное, как я сразу не догадалась! Он же столько работает! Даже в два часа ночи не спал, бумагами занимался. Понятно, принял лекарство, чтобы хоть ненадолго расслабиться и уснуть. Когда мы утром встретились, он и вправду был какой-то вялый, задумчивый. Наверное, снотворное подействовало. Индивидуальная реакция организма…
Люся почти не слушала подругу. Она стойко держалась, пока говорила с инспектором, а выключив мобильник, как-то разом осела, обмякла, словно из нее вытащили железный стержень, сползла с топчана на землю и громко, взахлеб, разрыдалась.
Идиллия летнего солнечного дня растворилась, словно ее и не было. Даже Викентий Модестович прекратил диктовать Серафиме бесконечные мемуары. Все кинулись к Люсе и принялись утешать ее. Даже Гарик встрепенулся, побежал в дом и принес сестре рюмочку коньяку.
- На вот, выпей, - потребовал он, - а то отходняк не наступит.
- Боюсь, наступит гораздо раньше, чем все вы думаете, - пробормотала Люся, - ох, чую, в этом доме меня скоро доведут до могилы…
И все же несколько глотков крепкого напитка сделали свое дело: лицо женщины слегка порозовело, черты его, несколько секунд назад словно сведенные судорогой, смягчились, расслабились. Люся наконец осознала, что самое страшное позади. Она поправила растрепавшиеся пышные волосы, стряхнула хвоинки с юбки и встала, чтобы вновь приступить к командирским обязанностям. Так начальник штаба, пережив обстрел в блиндаже, встает, присыпанный землей и слегка контуженный грохотом боя. И тут же идет отдавать новые приказы личному составу.
Домочадцы, как солдаты, пережившие бомбежку, тоже ожили, задвигались, стали жарко обсуждать случившееся.
- Я всегда говорил, что работа без выходных до добра не доведет, - подал голос Люсин брат Гарик. Он ввинтил последний шуруп в доску, оторвался от работы и назидательно объявил: - Мы работаем, чтобы жить, друзья мои, а не живем, чтобы работать. А Денис - наоборот. Каждый из нас от души наслаждается летним днем, природой, общением и своим законным выходным. А для Дэна все выходные дни - рабочие. Между прочим, трудиться в воскресенье - грех. Вот Господь и предупредил свояка: мол, не примешь к сведению - никакие деньги не спасут.
- Ой, мамочки, да что же это делается? - по-украински пронзительно заголосила Олеся. Она прибежала на общий шум из кухни с полотенцем в руках и с удовольствием вступила в общий разговор: - Говорите, Денис Петрович таблеток наглотался? Да в жисть не поверю! Хоть режьте! Всегда такой дисциплинированный, такой осмотрительный… - Олеся выпучила глаза и продолжила шепотом: - Это кто-то его на трассе остановил, продал бутылку минералки и незаметно туда лекарство подсунул. Да, такое бывает, я в одном сериале видела, - обиженно продолжила Олеся, заметив, что ее никто не слушает.
- А я таким поворотом событий ничуть не удивлен, - подал голос Викентий Модестович. - Чего еще можно ожидать от злостного курильщика?
- При чем тут это? - не поняла Ангелина.
- А при том! - запальчиво продолжал Викентий Модестович. - Сильный человек, друзья мои, обязан побороть тягу к легкому наркотику, коим является табак. Из-за этого опасного яда в организме происходят патологические изменения. Например, бессонница и кашель курильщика. Вот мой зять и не мог уже спать без снотворного. Теперь, надеюсь, возьмется за ум и бросит курить. Надо зажать волю в кулак - и неприятности тут же закончатся.
Все признали доводы Викентия Модестовича довольно убедительными и стали возвращаться к делам.