Марион подозревала, что он мучается - хочет обо всем рассказать ей, но боится рисковать. Джозеф ощущает безграничный благоговейный страх перед отцом, и она не осуждала его за это. Георгиес Янаки - ужасный человек. Джозеф может утверждать, будто Янаки-старший беспокоится о ней и желает ей счастья, но верится в это с трудом. Георгиесу Янаки она не нравится, ему на нее наплевать. Если она чем-нибудь не угодит ему, - она глубоко убеждена - этот человек способен на самые мерзкие поступки. Сквозь маску на его лице порой проглядывает дикое бешенство. Стоит ли удивляться, что сын боится рассердить его?
На следующее утро не успела Марион войти в служебный кабинет, как зазвонил телефон.
- Алло? Отдел по связям с общественностью. Говорит Марион, - назвалась она, почти уверенная, что снова звонит Джозеф.
Голос был беззаботный, уверенный, но чужой. Очень заметный лондонский акцент, типичный для жителей восточной части столицы.
- Добрый день! Говорит Ник Спилберг, служба новостей газеты "Дейли глоуб". Мы пытаемся разыскать мистера Бреннона, чтобы побеседовать с ним насчет того судна, что затонуло у берегов Турции.
- У компании нет ни одного судна в тех краях. Уверена, это какая-то ошибка, - ответила Марион спокойным голосом.
- Речь идет не о собственности компании "Крейвен - Бреннон", - пояснил репортер. - Я имею в виду паром пароходства "Янаки - Кера". Он попал в туман между Грецией и Турцией и столкнулся с нефтеналивным судном вчера утром. Неужели вы об этом еще не слышали?
- Нет, - задумчиво ответила Марион. Она была потрясена. - Вы сказали, паром Янаки затонул?
- Он ушел на дно окончательно этим утром. Повреждения исключали возможность его спасти. Большинство пассажиров в безопасности, но четверо погибли и десятка полтора ранены - в основном ожоги. На танкере произошел взрыв.
Оживленный, деловой тон репортера возмущал Марион.
- Какой ужас! - воскликнула она, бледнея.
Только вчера вечером они с Джозефом говорили о выбросах нефти и экологических катастрофах. Они будто вызвали несчастье из небытия, и Марион чувствовала себя страшно виноватой.
Конечно, думать так - безумие! Ее вины здесь нет. Слава Богу, ей не придется уклоняться от обвиняющих вопросов и заготавливать успокаивающие ответы, объяснения, извинения, так как кораблекрушение не имеет отношения к ее собственной компании. Однако у Марион оставалось чувство, будто она и Джозеф действительно виновники беды.
- Не упоминал ли мистер Бреннон в разговоре с вами о происшествии? - поинтересовался корреспондент.
- Нет. Зачем бы ему было это делать? Ведь дело абсолютно не касается нашей компании… - начала Марион, но газетчик прервал ее.
- Однако он - член совета директоров "Янаки - Кера", не так ли?
Марион замялась. Она совсем забыла об этом.
- А… да, - протянула она. - Но он в Лондоне в настоящее время, а не в Греции, где находится руководство "Янаки - Кера".
- Однако у них есть офис и в Лондоне, верно? И мне стало известно, что сегодня утром у них состоится заседание совета, где должно обсуждаться происшествие с паромом.
- Разве? - Марион застали врасплох, и она откровенно призналась. - Это нечто новое для меня. Послушайте, к сожалению, я в самом деле не могу вам ничем помочь. У меня даже меньше информации, чем у вас. Я здесь новый человек. Начала работать только вчера. - Она нахмурилась и спросила с резкостью: - А потом, зачем вы звоните сюда? Почему бы вам не связаться с офисом "Янаки - Кера" в Лондоне?
- Я пытался, - развязно возразил репортер. - Номер занят.
- Попробуйте снова!
- Только этим и занимаюсь уже целый час. Видно, там сняли трубку. Собственно, ничего удивительного: им здорово не везет последний месяц. Взять хотя бы смерть старика Ираклия и финансовые проблемы Андроса Янаки…
- Какие финансовые проблемы?
Марион почувствовала ледяное покалывание в спине. Ей вспомнился разговор, который она случайно услышала на прошлой неделе, и странное беспокойство, охватившее ее при этом.
- Похоже, вы действительно не очень разбираетесь в делах вашей фирмы, - снисходительно заявил репортер. - Понимаете, Янаки взял большие кредиты для финансирования своего вступления в сферу круизного пароходства. Корабли под круизы стоят очень дорого. Ему надо было вложить огромные средства, но из-за спада производства спрос на морские путешествия упал. - Корреспондент умолк, потом засмеялся и добавил: - Если разобраться, Янаки попал в непогоду. Бьюсь об заклад, так будет звучать заголовок нашей статьи!
- Не слишком ли навязчиво? - пробормотала Марион, отнюдь не разделявшая веселого настроения репортера. А кроме того, ее сильно взволновала эта история, газетчика же - нисколько. Он видит здесь лишь материал для статьи, и ему в высшей степени наплевать на тех, кого непосредственно затронула происшедшая катастрофа.
- Заголовки должны быть навязчивыми, - отчеканил репортер. - Как бы там ни было, партнер Янаки умер в самый неподходящий момент.
- А бывают моменты, подходящие для этого? - с горечью спросила Марион. - Сомневаюсь, чтобы бедняга желал умереть сейчас.
- Я тоже, - радостно заявил репортер. - Но он очень осложнил жизнь Андроса Янаки. Старый Ираклий всегда оказывал ему финансовую поддержку, они успешно работали вдвоем, и Андрос почувствует его отсутствие.
- А что слышно о дочери мистера Кера? У него есть еще наследники? Или ей достанется все его состояние?
- О, безусловно, но миссис О'Нил больше не станет помещать капитал в компанию "Янаки - Кера".
Марион замерла. Она вспомнила, что это имя произносил на днях ее отец, разговаривая по телефону. Что за загадочная личность?
- Это фамилия по мужу дочери Ираклия, - сказал репортер, и Марион едва не выронила телефонную трубку.
Она сидела, уставив в пространство невидящий взгляд, а ее собеседник продолжал тараторить ей в ухо:
- Олимпия Кера вышла замуж за австралийца, занимающегося экспортом шерсти. Ричард О'Нил не интересуется кораблями. Все свои дела он ведет в Австралии, поэтому Олимпия О'Нил, по слухам, намерена продать свою долю акций компании "Янаки - Кера". Весь вопрос в том, кто захочет купить? - Газетчик заспешил. - Надо идти. Послушайте, миленькая, когда Бреннон вернется, сообщите мне, а? Дайте мне добраться до него раньше других. Вы моя должница за ту информацию, которую я выложил вам. И последуйте моему совету: если хотите удержаться на новой работе, спешно поднаберитесь знаний в области пароходного бизнеса!
Марион повесила трубку, когда репортер уже дал отбой. Ее мозг был в полном смятении. Что происходит? Отец солгал ей, по меньшей мере косвенно. Он утверждал, что женитьба Андроса на Олимпии - дело решенное. Но Андрос не женился на ней. Олимпия вышла за другого - австралийца по имени Ричард О'Нил. Почему же отец не сказал ей об этом? Он не мог не знать.
Снова зазвонил телефон. Очередной журналист и все с тем же вопросом. Но на этот раз Марион быстро отказалась от разговора с ним. Впрочем, ей звонили все утро из различных редакций, интересуясь одной и той же темой.
Уходя на обед, Марион включила автоответчик и возвращаться за рабочий стол не спешила. После вкусного обеда в баре, где подают овощные блюда, Марион направилась к себе в офис, наслаждаясь по дороге скупыми лучами солнца, пробивающимся сквозь дождевые тучи. Внезапно она подумала, что отец вполне мог бы позвонить ей, раз он находится в Лондоне, чтобы узнать, как она справляется с работой. Взглянув на часы, она отметила: полтретьего. Заседание совета в компании Андроса Янаки уже наверняка кончилось. Надо ускорить шаг.
Однако отец не давал о себе знать. Марион связалась по телефону с миссис Пул, его секретарем, и услышала, что Джеффри Бреннон еще не возвращался.
- Меня засыпали вопросами из газет, миссис Пул, - сказала Марион. - Я просто отказываюсь от комментариев, но когда отец придет, не попросите ли вы его дать мне знать, что я, по его мнению, должна была бы говорить журналистам по поводу истории с "Янаки - Кера"?
- Хорошо, я передам ему, мисс Бреннон, но… Видите ли, у меня проблема. Мне сейчас позвонили из школы, где учится мой сынишка. Подозревают, что у него свинка. Высокая температура и гланды распухли. Обычно в таких чрезвычайных ситуациях мне помогает моя мать, но она сейчас в отъезде. Мне придется ехать самой. Боюсь, ваш отец будет очень раздражен.
- Нет, что вы, он не рассердится. Вы немедленно должны ехать, - заявила Марион.
- О, благодарю вас, мисс Бреннон, - с признательностью отозвалась миссис Пул. - Я попрошу кого-нибудь из наших девушек подменить меня и посидеть у телефона.
- Я поработаю за вас, - тут же предложила Марион.
- Ах, не может быть! Вы это говорите серьезно? - удивилась секретарша. - Но что скажет ваш отец? Ведь вы будете выполнять чужую работу.
- Он не станет возражать. Он сам хотел, чтобы я глубже вникала в дела компании, - беззаботно заявила Марион, в то же время подумав: если ему это действительно по нутру, тогда почему он лжет мне и все скрывает?
Собрав вещи, Марион известила старшую на телефонном коммутаторе, что будет находиться в офисе отца до конца дня, и пошла по коридору к обширному кабинету, который занимал Джеффри Бреннон.
Миссис Пул уже собралась бежать. Она работала секретарем босса всего несколько месяцев и теперь выглядела взволнованной, так как боялась гнева Бреннона, когда тот увидит Марион, выполняющую ее обязанности. Элегантная женщина с темными гладкими волосами и голубыми глазами была разведена и в свои тридцать с лишним лет целиком посвятила себя воспитанию единственного сына Энди. Скорее всего долго она здесь не продержится, подумала Марион. Бреннон не любит секретарей, обремененных мужьями или детьми.