- Возвращайся в машину, Грейс, - повторила Дебора. Ее слова еще висели в воздухе, когда она что-то услышала, и это не был стук работающего двигателя. И не завывание ветра в ветвях или шум дождя.
Звук повторился. Это определенно был стон. Женщина пошла к обочине и еще раз направила туда фонарик, но ей понадобилось больше минуты, чтобы рассмотреть источник звука. Кроссовку трудно было заметить среди мокрых корней в каких-то полутора метрах от обочины, а на черной штанине, наполовину спрятанной под низкой веткой болиголова, виднелась синяя полоска. Вторая нога была согнута под необычным углом. "Сломана", - догадалась Дебора. Тело скрючилось под деревом. Лежа навзничь, пострадавший не мог задохнуться, но глаза его были закрыты. Короткие темные волосы прилипли ко лбу. Продираясь сквозь мокрые заросли папоротника, Дебора направила луч фонарика на его голову, но увидела только небольшую царапину на подбородке.
- О боже! - закричала Грейс.
Дебора потрогала его шею, чтобы проверить пульс. Только тогда она почувствовала, как ее собственное сердце опять начало биться.
- Вы меня слышите? - спросила женщина, наклоняясь ближе. - Откройте глаза и посмотрите на меня.
Человек не отвечал.
- О боже! - закричала Грейс в истерике. - Ты знаешь, кто это? Это мой учитель истории.
Стараясь соображать быстро, Дебора потащила дочь к машине. Она чувствовала, как девочка дрожит. Изо всех сил пытаясь казаться спокойной, Дебора сказала:
- Родная, я хочу, чтобы ты побежала домой. Здесь не больше полумили, а ты уже почти насквозь промокла. Дилан дома один. Он испугается.
Дебора представила маленькое лицо в окошке веранды, испуганное, с огромными глазами, увеличенными стеклами "гаррипоттеровских" очков.
- А ты что будешь делать? - спросила Грейс тонким срывающимся голосом.
- Вызову полицию, потом посижу с мистером МакКенной, пока не прибудет машина "скорой помощи".
- Я его не видела, клянусь, я его не видела, - заплакала Грейс. - Ты можешь что-то для него сделать, мам?
- Не много. - Дебора заглушила двигатель и включила аварийные огни. - Не вижу открытых ран, но переносить его я бы не решилась.
- Он умрет?
Дебора схватила телефон.
- Мы ехали медленно и не могли так уж сильно его ударить.
- Но он вон куда отлетел.
- Наверное, откатился.
- Он не шевелится.
- У него сотрясение или шок.
Имелось множество более неприятных объяснений, большинство из которых Дебора, к сожалению, знала.
- Разве я не должна оставаться здесь с тобой?
- Ты здесь ничем не можешь помочь. Иди, солнышко. - Женщина обхватила лицо дочери ладонями, безумно желая уберечь ее от этого, хотя бы от этого. - Я скоро буду дома.
Волосы Грейс промокли и рассыпались длинными влажными завитками. Капли дождя падали с нежного подбородка. Широко раскрыв глаза, она испуганно затараторила:
- А ты видела его, мам? То есть зачем вообще кому-либо ходить по дороге под дождем? Я имею в виду, сейчас темно, как я могла его увидеть и почему он не увидел нас? Здесь свет только от наших фар.
Дебора одной рукой набрала 911, а другой взяла дочь за локоть.
- Иди, Грейс. Мне нужно, чтобы ты была дома с Диланом. Сейчас же.
Диспетчер ответила после первого же гудка. Дебора узнала этот голос. Карла МакКей была одной из ее пациенток. Она работала гражданским диспетчером несколько ночных смен в неделю.
- Полиция Лейланда. Ваш звонок записывается.
- Карла, это доктор Монро, - ответила Дебора и махнула рукой, прогоняя Грейс. - Произошла авария. Я на окружной дороге, где-то в полумиле от своего дома. Моя машина сбила человека. Нам нужна "скорая помощь".
- Он сильно ранен?
- Он без сознания, но дышит. Я вижу, что у него сломана нога, но не уверена, нет ли других повреждений. Я вижу только одну поверхностную рану и больше ничего рассмотреть не смогу, не сдвигая его с места.
- Кто-то еще пострадал?
- Нет. Когда сможет приехать "скорая"?
- Сейчас вызову бригаду.
Дебора выключила телефон. Грейс не пошевелилась. Насквозь промокшая, с длинными прядями мокрых волос, вся перемазанная грязью, она казалась маленькой и напуганной.
Не менее испуганная, Дебора убрала волосы с лица дочери. Спокойно, но настойчиво она сказала:
- Грейс, мне нужно, чтобы ты была дома с Диланом.
- За рулем была я.
- Ты мне больше поможешь, если побудешь с Диланом. Солнышко, ну пожалуйста.
- Это моя вина.
- Грейс! Давай не будем спорить из-за этого. Вот, возьми мою куртку.
Дебора уже начала вытаскивать руку из рукава, когда девочка развернулась и бросилась бежать. Через мгновение ее скрыла стена дождя.
Снова натянув капюшон, Дебора поспешила назад в лес. Запах влажной земли и болиголова пропитал воздух. Но она знала, как пахнет кровь, и ей казалось, что этот запах она тоже слышит. Дебора опять попыталась рассмотреть у Кельвина МакКенны что-то кроме царапины на подбородке. Она ничего не увидела.
Он все еще был без сознания, но сердце билось ровно. Дебора следила за этим, и если бы пульс стал слабеть, она могла бы сделать массаж сердца. Изучив сломанную ногу, она предположила, что поврежден тазобедренный сустав. Такие повреждения лечатся с помощью операции. Травма позвоночника - это уже другое, и именно поэтому она его не трогала. У бригады "скорой помощи" есть жесткие носилки и фиксатор головы. Лучше все же подождать.
Сказать было легче, чем сделать. Бесконечные десять минут Дебора ругала себя за то, что позволила Грейс сесть за руль. Женщина проверяла пульс Кельвина МакКенны, пыталась понять, что еще у него может быть повреждено, ломала голову над тем, что заставило его оказаться здесь в такую погоду, и снова проверяла пульс, проклинала расположение их дома и безответственность бывшего мужа.
Наконец показались мигающие огни полицейской машины. Сирена была выключена - здесь было слишком безлюдно.
Помахав фонариком, Дебора выскочила на дорогу и подбежала к дверям машины, из которой вышел Брайан Даффи. Ему было за сорок. Он был одним из десяти офицеров местного отделения, а также тренером команды младшей лиги. Сын Деборы Дилан уже два года играл в этой команде.
- С вами все в порядке, доктор Монро? - спросил Брайан, нахлобучивая клеенчатую фуражку на свою коротко стриженную голову. На нем был дождевик.
- Со мной все нормально. Но моя машина сбила Кельвина МакКенну.
Дебора проводила полицейского в лес.
- Не могу сказать, насколько серьезно он ранен.
Пробравшись сквозь папоротники, женщина опустилась на колени и опять проверила пульс. Он оставался ровным. Она направила свет фонарика на лицо пострадавшего, уже освещенное фонарем офицера.
- Кельвин? - позвала Дебора, но ответа не было. - Кельвин, вы слышите меня?
- Что он здесь делал? - спросил офицер.
Женщина поднялась с колен.
- Не имею ни малейшего представления. Гулял? Бегал?
- Под дождем? Странно.
- Тем более здесь, - добавила она. - Вы знаете, где он живет?
Точно не здесь. В радиусе мили было четыре дома, и Дебора знала всех, кто там жил.
- У них с женой дом за железнодорожной станцией, - ответил Брайан. - Это в нескольких милях отсюда. Полагаю, он не был вашим пациентом?
- Нет. Он преподает у Грейс. Прошлой осенью он выступал на собрании. Мистер МакКенна серьезный человек, строгий учитель. Это практически все, что я знаю.
Она потянулась, чтобы еще раз проверить пульс, когда на дороге появился второй полицейский автомобиль, мигающий сине-белыми огнями. За ним следовала машина "скорой помощи".
Дебора не сразу узнала приехавших врачей. Это были молодые ребята, скорее всего новенькие. Но она знала человека, который вышел из полицейской машины. Джон Колби был начальником полиции. Ему было под шестьдесят, и он давно бы ушел на пенсию, если бы работал в другом месте. Но он вырос в Лейланде. Было понятно, что он будет работать, пока не подведет здоровье. Дебора подозревала, что случится это еще нескоро. Джон Колби и его жена были пациентами ее отца. Миссис Колби страдала от аллергии - на порошки, пыльцу, пыль, - которая перешла в астму. Единственной серьезной проблемой Джона, если не считать "пивного" брюшка, была бессонница. Он работал днем и ночью и утверждал, что такой активный образ жизни снижает кровяное давление. А поскольку давление у него всегда было низким, Дебора ничего не могла возразить.
Пока Джон держал прожектор, врачи зафиксировали тело Кельвина. Дебора ждала, скрестив руки, вцепившись пальцами в лацканы куртки. За все время она не шевельнулась и не произнесла ни слова.
Дебора шла за ними к машине, смотрела, как ставят носилки. Тут Брайан взял ее за локоть.
- Пойдемте сядем в автомобиль. Льет как из ведра.
Оказавшись в машине, женщина сняла капюшон и расстегнула куртку. Лицо было мокрым, и Дебора вытерла его руками. Ее волнистые после дождя волосы казались ей непривычно короткими: у Деборы всю жизнь были длинные волосы, которые она собирала в узел на затылке. Майка и шорты под курткой оказались относительно сухими. Ноги в шлепанцах были скользкими, измазанными грязью.
Дебора ненавидела дождь. Он стал для нее зловещим предзнаменованием: начинался в неподходящий момент и разрушал ее жизнь.
Брайан втиснулся за руль, стряхнул фуражку и закрыл дверь. Он взял ручку и блокнот с полочки между сиденьями.
- Мне нужно задать вам несколько вопросов - просто формальность, доктор Монро. - Брайан посмотрел на часы. - Десять сорок три. Итак, Д-Е-Б-О-Р-А?