Лицо сидевшей перед ним девушки, серьезное и кроткое, носило отпечаток внутренней чистоты. Уголки мягких розовых губ были слегка опущены, хотя их форма говорила о том, что обладательница их любит смеяться. Он снова утвердился в предположении, что Энн пережила какое-то горе. Проклятая неловкость сковывала его. Энн заговорила первая.
– Вы в самом деле частный детектив?
– В данный момент – да.
– И большое у вас агентство?
– Оно, собственно, состоит из двух человек. Его глава – мистер Кэрри, очень славный, но ему уже за восемьдесят. Агентство – его любимое детище, он не мыслит дня, чтобы не прийти в свою контору хотя бы на час. Сейчас он занят описанием случаев серийных убийств в Лондоне в послевоенные годы, к расследованию которых он был причастен. Всю оперативную работу исполняю я один.
– Это, наверное, очень интересно, – благоговейно сказала Энн, и Ричард увидел в ее глазах неподдельный интерес. – Вы, должно быть, каждый день сталкиваетесь с чем-то необычным. Наверное, вы могли бы рассказать о множестве любопытных случаев.
– Видите ли, я работаю в агентстве не так давно и, наверное, поэтому не могу похвастаться богатым опытом в раскрытии запутанных криминальных загадок.
Его застенчивость плохо вяжется с его внешностью, подумала Энн. Он как будто боялся показаться интересным. Она заметила, что он то опускал глаза, то крутил в руках салфетку в явном замешательстве. Или подолгу не отрывал от нее своих темно-голубых глаз, отчего ей становилось неловко. Впрочем, неприятного ощущения она не испытывала, отнюдь. Этот человек вызывал у нее желание как-то приободрить его.
– Неужели со всеми делами вы справляетесь в одиночку? – удивилась Энн.
– Помощник вроде доктора Ватсона мне бы скорее помешал, – признался Ричард.
В этот момент появился официант с пиццей по-корсикански для Энн и с пиццей с грибами для Ричарда. Энн взялась за нож и вилку и стала нарезать пиццу маленькими кусочками. Потом посадила Глостера на колени и принялась угощать его. Глядя на нее, Ричард внезапно спросил:
– Вы живете одна?
Энн подняла глаза и прямо взглянула ему в лицо. И ответила с внутренним напряжением в голосе:
– Сейчас да. То есть вместе с Глостером. Я жила с отцом, но он недавно умер. Он был археолог, работал в Британском музее. Профессор Эдуард Салливан.
– Простите… – Ричард стиснул в руке вилку. – Должно быть, вам очень тяжело сейчас. Мой отец тоже умер, правда уже восемь лет назад.
– А кем был ваш отец? – спросила Энн, чтобы поддержать разговор.
– Он управлял крупной брокерской фирмой. Это наш семейный бизнес, его основал еще до войны мой дед. Мне было предназначено стать юристом и пойти по стопам отца.
– Но вы не пошли по его стопам, – констатировала заинтересованная Энн.
Он взглянул на нее и почувствовал, как слова застревают у него в горле, а мысли разбегаются. Какие удивительные глаза у нее – золотисто-карие, ясные, наполненные теплом и светом. Эта девушка создана для радости и любви, какая жалость, что ей уже пришлось потерять близкого человека. Несмотря на ее несколько отчужденную манеру держаться, в этих глазах он читал искренний интерес.
Она была одета в брюки и свитер светло-лилового цвета, который был ей не очень к лицу. Она казалась в нем слишком бледной. И все равно Ричард с нежностью смотрел на этот свитер, словно он был частицей ее самой.
– Я некоторое время работал в отцовской фирме, – сказал он, – но год назад окончательно понял, что это не мое дело. И ушел. Тут как раз познакомился с мистером Кэрри, и он предложил мне заняться делами в его агентстве, которое существовало чисто формально. Наверное, это может показаться смешным и несерьезным.
– Нисколько! – убежденно воскликнула Энн, откидывая со лба прядь волос. – Человек должен заниматься тем, чем ему нравится. Папа говорил, что это долг перед самим собой.
– Но с другой стороны – не эгоизм ли это? По крайней мере, так считают некоторые близкие мне люди, да и сам я не перестаю задавать себе этот вопрос. Моя мать… – Он запнулся. – Конечно, она была недовольна, но ее можно понять.
– Но вы все равно поступили по-своему.
– Да. Был человек, который поддержал меня в этом.
Когда-нибудь он, возможно, расскажет мне об этом подробнее, неожиданно подумала Энн. Впрочем, может быть, мы больше никогда не увидимся. При этой мысли ей стало холодно.
– Можно мне тоже угостить Глостера? – спросил Ричард. – У меня для него есть вкусный кусочек.
– Можно. Возьми, Глостер.
Они оба с удовольствием смотрели, как песик, сперва настороженно принюхавшись, взял из пальцев Ричарда кусок пиццы. Энн смотрела на черные волосы Ричарда, причесанные на пробор. Они у него мягкие и чуть-чуть вьются. Неловкость ее покинула, и она чувствовала себя свободно и легко. Она разговаривала с этим человеком так, словно знала его уже давно.
– А можно спросить, чем занимаетесь вы? – полюбопытствовал он, вытерев руки салфеткой.
– Последнее время я занималась тем, что подыскивала работу. В моем случае речь идет только о средстве к существованию, у меня нет ни призвания, ни талантов, – вздохнула Энн.
– А раньше вы работали где-нибудь?
– Я каждый год ездила на раскопки вместе с отцом. Но у меня нет специального образования. Я помогала бы отцу, даже если бы он работал машинистом на железной дороге, а теперь, когда он… – Энн проглотила слово, которое никак не могла применить по отношению к отцу. – Приходится думать о том, чтобы самой зарабатывать на жизнь.
– А кем вы хотели быть в детстве? – спросил он, внимательно глядя на нее.
– Представьте себе, мне никогда не хотелось стать выдающейся и совершать что-то необыкновенное. И о профессии я никогда особенно не думала. Любила читать, помогать миссис Босуорт – это моя няня – печь пирожки, гулять с собакой. Должно быть, я просто лентяйка.
Еще Энн представляла себе, как живет с добрым и любящим мужем в домике, увитом плющом, и у них много детей. Но разве можно рассказать незнакомому человеку, как она мечтала о таком обывательском счастье? Да он ее засмеет. Но этот домик она до сих пор отчетливо видела в своем воображении: он был построен из светло-желтого камня, на котором играли солнечные блики, крыша у него покрыта соломой, вокруг раскинулась изумрудная лужайка, по которой бежит искристый ручеек. Довольно, Энн, ты просто никак не выберешься из детского возраста…
Его синие глаза смотрели на нее не отрываясь, в их глубине разгорался огонек. Некоторое время они молча глядели друг на друга. Потом Энн снова уставилась в свою тарелку.
– Здесь и в самом деле очень вкусная пицца, мистер Хоуп.
– Зовите меня, пожалуйста, Ричардом.
– Если хотите.
Официант принес кофе. Он показался Энн восхитительным, такого она не пила даже на Востоке.
– И все-таки такую работу, как ваша, не назовешь скучной, – сказала она с легким вздохом.
– Если вас в самом деле интересует работа такого детективного агентства, как наше, я буду рад, если вы придете и проведете хотя бы день в нашей конторе. Но романтики у нас маловато. Сейчас детективы прорабатывают финансовую и бухгалтерскую отчетность, составляют справочники о финансовых показателях банкиров и их клиентов, – сказал Ричард и сам поразился, что осмелился предложить ей такое.
– Я бы очень этого хотела! Но как ваш мистер Кэрри? Он не станет возражать?
– Старик обрадуется новому лицу, хотя сам он заходит в контору только на час-другой.
– Но я не хотела бы просто сидеть сложа руки целый день. Может быть, я могла бы выполнить у вас какую-нибудь работу?
– Если вы в самом деле такой ангел, то можете помочь мистеру Кэрри разобрать его бумаги, он сам никак не разложит их в нужном порядке и поэтому не сдает в машинописное бюро. Может быть, придется внести в компьютер данные о новом клиенте, ответить на телефонные звонки.
Если такие будут, добавил он мысленно. Очень интересные занятия он предлагает девушке, занимавшейся увлекательной работой на раскопках исторических древностей! Сейчас она передумает. Он с волнением поднял на нее глаза и увидел, что она глядит на него с определенным интересом.
Предложение Ричарда на мгновение заставило Энн растеряться. Ее первой реакцией было отказаться, стоило ей вспомнить свой неудачный опыт с фондом помощи африканским иммигрантам. Но в следующую секунду она поняла, что очень хочет поработать в детективном агентстве, пусть даже это будет всего лишь рассортировка страниц мемуаров в нужном порядке. И еще Энн испытывала необъяснимое доверие к Ричарду Хоупу.
– Я уж точно не Ватсон, поэтому надеюсь не слишком вам помешать – сказала Энн. – Но если вас устроят мои скромные способности, то я попробую вам помочь.
Впервые за долгое время ей вдруг стало весело и легко, словно она стояла в самом начале увлекательного приключения. Такое чувство у нее бывало в детстве, когда она открывала первую страницу новой книги. У нее даже приятно кружилась голова, как от выпитого бокала шампанского. Энн смотрела в глаза сидевшего напротив мужчины и чувствовала, как ее переполняет уверенность в своих силах.
Работа в детективном агентстве? Она никогда не могла бы представить себя в такой роли. Но неужто ей совсем чужд дух авантюризма?
Ричард смотрел на нее с радостным удивлением.
– В таком случае, приходите завтра, в удобное для вас время. Я буду ждать вас в десять часов. Это вам подходит?
– Вполне.
Ричард расплатился с официантом, и они вышли на улицу. Энн показалось, что небо, по-прежнему пасмурное, стало светлее и выше. Потом они сели в машину, Ричард снова посадил Глостера ей на колени. У ее дома Энн протянула ему руку, как тогда, когда они впервые познакомились.