- Мне захотелось взглянуть, что здесь осталось с тех времен, когда я бывал тут ребенком.
Дорога стала шире и, свернув направо, вывела их на открытое пространство. Слева открывался вид на долину, оттуда мощеная дорога выводила к главному шоссе. Справа стоял дом. Он напоминал некий живой организм, накрепко связанный с окружающей природой, как будто корнями врос в землю… Дом из мягкого розового кирпича украшала отделка из белого камня, возможно украденного из руин какого-нибудь замка. Тут и там виднелись остатки дубовых рам, погнутых временем. Крыша из шиферной плитки со множеством каминных труб заросла мхом.
- Какая прелесть! - восхищенно воскликнула София и, не отдавая себе отчета, взяла Каллума за руку, на мгновение их пальцы переплелись. Как жаль, что руки были в перчатках! Ей захотелось ощутить его кожу, узнать, теплая она или холодная, почувствовать, как бьется пульс. Она легонько пожала его пальцы, чтобы он разделил с ней восхищение.
- Мне он тоже нравится. Я его смутно помню, мы сюда редко приезжали, потому что тетя Летисия часто ссорилась с бабушкой и вообще была немного эксцентричной. - Он освободил пальцы, спрыгнул на землю и привязал поводья к дереву. - Пойдем взглянем, что внутри? Так же ли он приветлив, как снаружи.
- Ты тоже почувствовал это? - Это был добрый знак - им обоим нравилось одно и то же. "Я опять думаю о возможном союзе с ним как о решенном деле. Слишком быстро. Надо еще подумать. После этих девяти лет он для меня незнакомец".
Кэл подошел к ней, приподнял, обняв за талию, и она слегка задохнулась, увидев вблизи его потемневшие глаза. Потом он медленно опустил ее на землю, и ее туфли скользнули по его сапогам, а кромка платья задержалась на его бедрах. Сердце громко забилось, и она не могла решить, вызвано это ее нервами или влечением.
- Я уже стою, - напомнила она, потому что его рука все еще лежала на ее талии. Его большие пальцы слегка касались ее груди, и незнакомая дрожь пронизала ее тело. - Хотя не очень в этом уверена, потому что с тех пор, как ты снова появился в моей жизни, я не чувствую под ногами твердую землю, - призналась она, и он, засмеявшись, отпустил ее.
Кэл отпер двери огромным старым ключом, лежавшим под камнем у тропинки, и отступил, давая ей войти первой. В доме, вопреки их ожиданиям, воздух был не спертый и не затхлый, там пахло старым деревом, чуть уловимым запахом лаванды и воска. Половицы скрипели под ногами.
И вдруг Софии стало спокойно и хорошо.
- Как мне нравится здесь, - повторила она, стоя в холле. - Такое впечатление, что дом радуется нам, обнимает нас, и от этого становится тепло и уютно. - Это прозвучало наивно, по-детски, но он не засмеялся, только взглянул немного скептически.
- Возможно. Он действительно как живой. Как корабль, вставший на якорь. - И добавил тихо: - Пойдем дальше?
Они бродили по старому дому, заглядывали в комнаты, раздвигали старые шторы, заглядывали в шкафы, ящики. Нашли потайную лестницу - она вела в какую-то комнату. Потом вышли в коридор, заглянули на кухню и увидели лестницу в подвал.
София схватила его за руку, вглядываясь в темноту:
- Ты не боишься туда спускаться? Помнишь, как мы играли в прятки в Холле? Я залезла тогда в винный погреб, а вы сделали вид, что не можете меня найти, и заперли меня там.
- А когда мы тебя освободили, помнишь, в чем ты нас обвинила? В том, что мы оставили тебя на съедение огромным волосатым паукам, которые жили среди древних скелетов, висевших на цепях.
- Я так и сказала - о скелетах? - София решительно оттащила его от лестницы, ведущей в подвал, и закрыла туда дверь.
- Нет, ты не сказала: ты кричала, потом швырнула бутылку лучшего папиного портвейна в голову Дана.
- А ты ее поймал.
- Разумеется. - Они немного помолчали, как будто что-то недосказанное повисло в воздухе - намек на большее, чем детские проделки. Каллум спас портвейн, а главное - спас брата от серьезной травмы головы, а ее от последующих страданий и угрызений совести. - Раз ты мне не позволила обследовать подвал, я предлагаю тебе подняться осмотреть спальни.
- Зачем?
- Взглянуть и оценить, в каком они состоянии.
- Но в Веллингфорде ты не осматривал спальни.
- Мы оба решили, что тот дом нам не понравился, зачем тогда осматривать спальни? - Он склонил голову набок и смотрел на нее, будто изучая. - Ты мне не доверяешь?
- Нет, - честно прозвучало в ответ.
- Моя милая София, если бы я собирался здесь тебя соблазнить, я мог сделать попытку в гостиной на софе, на кухонном столе, где угодно.
- Разве это было бы удобно? - Необычные и будоражившие воображение картинки немедленно промелькнули перед ней, а он, приподняв темную бровь, уже шагнул к ней, но София предупреждающим жестом выбросила вперед обе руки. - О нет, ты не так понял мои слова. Это был не вызов. Хорошо, пойдем посмотрим, что там наверху.
Они вошли в огромную спальню. В центре стояла королевских размеров кровать под пологом, на четырех столбиках, из почерневшего старого резного дерева. Она была такая высокая, что забираться на нее надо было со специального стула.
- Ну и как тебе спальня? - Каллум остановился посреди комнаты, глядя ей в глаза.
- Она восхитительна, - призналась София, - я бы хотела для себя такую. Но не могу же я выйти за мужчину, потому что влюбилась в дом.
- Но это все-таки одна из причин, способных склонить чашу весов в мою сторону. Конечно, должны быть причины и более веские. Ты не разрешила бы мне тебя соблазнить в гостиной и на кухне, а как насчет спальни с такой внушительной постелью?
- Но ты же не станешь этого делать.
- Разве? - Он бросил перчатки и шляпу на комод и направился к ней.
- Но джентльмен не может так поступить. Он никогда не позволит себе соблазнить целомудренную леди. - Она старалась говорить спокойно, собрав все свое самообладание.
- Нет, если бы не собирался на ней жениться.
Она загородилась стулом, ухватившись за его спинку.
- Но я еще не согласилась на твое предложение.
- Верно. А как насчет поцелуя? Ты не против поцелуя, София?
- Пожалуй, не против, - храбро заявила она, и он растерянно моргнул, не ожидая такого ответа. - Не надо смотреть на меня так, будто ты потрясен. А если мне любопытно? Мне двадцать шесть, и меня не целовали по крайней мере в течение последних десяти лет. И перспектива поцелуя с красивым джентльменом, да еще таким опытным, меня заинтриговала.
- Ты всегда так прямолинейна?
- Надеюсь.
Конечно, это неприлично и неблагоразумно позволять Каллуму целовать себя. Ведь она даже не обручена с ним. Но все же ей этого хотелось, во всяком случае - последние часы.
Частично это было любопытство, как она уже призналась. Но и, конечно, сам Каллум привлекал ее. Несмотря на их легкую, хотя и двусмысленную перепалку, он был для нее закрыт. И не собирался открывать перед ней свою душу. Впрочем, София была уверена, что он станет хорошим мужем, и, если исключить моменты, когда ей хотелось его стукнуть, она чувствовала, что с ним будет легко. Может быть, дело тут в их общем детстве.
Закусив губу, она взглянула на застывшего в ожидании Каллума. Он терпеливо ждал, что она решит, - настоящий кот, подстерегающий мышь у ее норки.
- Может быть, мы устраним сначала это препятствие. - Он показал на шляпку, и она неловкими пальцами начала развязывать ленты. - Если ты собираешься замуж, то должна знать, что будущий муж захочет тебя поцеловать.
Она отвернулась, не находя слов и не зная, что ответить. Смелость ее исчезла, она чувствовала себя потрясенной настолько, что потеряла остроту зрения - так бывало, когда во время лихорадки у нее поднималась температура: его лицо было близко, но черты расплывались.
- Но если ты чувствуешь неловкость и передумала…
- Нет, я хочу, чтобы ты меня поцеловал. - Ока положила шляпку на комод. - Это всего лишь поцелуй. Немного преждевременно, но не то, чего стоит бояться. И это просто смешно - в моем возрасте не испытать настоящего поцелуя. Но этим и ограничимся.
- Я ждал, что ты это скажешь.
Она не успела понять, шутит он или, наоборот, серьезен, потому что он уже обнял ее и прижал к себе.
Глава 4
Это было необыкновенно приятное чувство - находиться в объятиях Каллума Чаттертона. Какая-то часть ее протестовала против такой близости с мужчиной, но было поздно, да и невозможно сопротивляться, оказавшись тесно к нему прижатой. Он приподнял пальцем ее подбородок, заглядывая в глаза. Что ж, она сама напросилась.
Он был необыкновенно хорош вблизи, еще лучше, чем она думала: теперь София близко видела красивые очертания губ, карие с зеленоватым оттенком глаза. Это был уже не хорошенький юноша, а красивый мужчина. Нос с горбинкой, волевое лицо с несколькими шрамами и легким загаром, который придавал его внешности некую экзотичность.
Он спокойно предоставил ей разглядывать себя, потом наклонил голову и прижался губами к ее губам. Она чуть не подпрыгнула от чувства неловкости и стыда, когда почувствовала, как его язык настойчиво проникает внутрь. Может быть, это нормально? Но она была так потрясена, что пошатнулась, словно земля ушла из-под ног, и сейчас же его руки сжали ее сильнее, удерживая уверенно и решительно.
Она могла теперь ощутить поцелуй на вкус, но, пожалуй, больше всего ее смутил исходивший от него запах - смесь чистой кожи, свежевыглаженной одежды, хорошего мыла, сандалового дерева, сквозь который пробивался другой, незнакомый и опасный - дразнящий мускусный запах, заглушаемый ароматом благовоний.