Незнакомка доверчиво направилась к фаэтону, и молодой человек помог ей подняться на подножку.
Лакей, державший под уздцы лошадей, вскочил на заднее сиденье. Маркизу с трудом удалось объехать перевернутый почтовый дилижанс.
Крестьянскую повозку нужно было сдвинуть в сторону, а лошадь - освободить от упряжи и отвести в безопасное место.
Каким-то образом молодому человеку удалось все это сделать, и дорога наконец оказалась свободной.
Некоторое время новые знакомые ехали молча, а потом маркиз все-таки поинтересовался:
- Как же вас зовут?
- Я… меня зовут Кристина Черстон, - смущаясь, ответила спутница.
Маркиз на минуту задумался. Потом, словно что-то вспомнив, заговорил:
- Мне кажется, вы живете где-то в моем поместье.
- Да, это так, - согласилась девушка. - И я знаю вас. Вы - маркиз Мелверли.
Молодой человек улыбнулся и, повернувшись, внимательно посмотрел на нее.
Она действительно казалась необычайно хорошенькой, ее не портила даже слишком простая одежда. От наблюдательных глаз маркиза не скрылось и то, что белое платье девушки перепоясывал широкий черный пояс.
- Во время войны я служил за границей, - продолжил беседу молодой человек, - и что-то не припомню, чтобы, вернувшись, встретил хотя бы кого-то из вашего семейства.
- Мой отец умер две недели тому назад, - печально ответила Кристина, - я живу в доме под названием "Четыре колонны", сразу за вашим парком.
- О, конечно, я помню, что слышал о вашем отце, - оживился молодой человек, - ведь это у него была огромная коллекция марок?
- Да, это так, - согласилась девушка, - он собирал марки всю жизнь, и поскольку ваш батюшка тоже этим увлекался, то они часто встречались, чтобы побеседовать.
- Мой отец рассказывал мне об этом. Как жаль, что вы так рано остались без родителей!
Кристина низко опустила голову.
- Мне очень, очень не хватает и мамы, и отца, - тихо призналась она. В ее голосе прозвучала такая искренняя печаль и такое одиночество, что маркиз, не удержавшись, спросил:
- Вы хотите сказать, что сейчас живете в "Четырех колоннах" совсем одна?
- Нет, со мной моя нянюшка, - просто ответила Кристина. - А кроме того, я написала папиному брату. Но его семья живет в Нортумберленде, а вы ведь знаете, как это далеко!
- Да, действительно не близко, - согласился маркиз, - но мне кажется, что вам не пристало жить одной.
- Я не одна, - возразила девушка, - но я буду скучать без Бена. Мне было так хорошо ездить к друзьям! Ну а теперь придется ходить пешком.
Слова спутницы прозвучали настолько естественно и искренне, что казалось совершенно невозможным заподозрить ее в какой-нибудь корысти. Ей и в голову не приходило, что богатый человек может воспринять ее рассказ как просьбу помочь и обеспечить каким-то транспортом.
Фаэтон уже сворачивал в деревню.
По одну сторону улицы тянулся ряд домов с соломенными крышами, а другую занимала длинная стена, окружавшая усадьбу маркиза Мелверли.
Лошади миновали ворота усадьбы.
Молодой человек с детства знал, что дальше по улице расположен небольшой очаровательный старинный, постройки времен королевы Елизаветы, дом из красного кирпича. Его название - "Четыре колонны" - всегда казалось смешным. Однако он не помнил, чтобы когда-нибудь встречал здесь вот эту юную особу, с которой рядом сейчас сидел.
- Позвольте спросить, - поинтересовался он, боясь показаться невежливым, - сколько же вам лет?
- Мне восемнадцать, - совершенно просто ответила девушка, - а через три месяца исполнится девятнадцать.
Маркиз подумал, что именно поэтому он ее и не видел, а если когда-то случайно и встречал на улице, то наверняка не запомнил, ведь она была еще слишком мала.
Окончив одну из лучших школ в Британии, Итон, он сразу отправился на войну. Больше того, в те дни он считал молоденьких девчонок совсем неинтересными и недостойными внимания.
Проехав по короткой аллее, маркиз остановил фаэтон возле дверей дома "Четыре колонны".
- Ну, сейчас я вас покину, - попрощался он со своей новой знакомой, - но завтра обязательно загляну, и мы подумаем, можно ли помочь горю относительно потери маленькой лошадки.
- Вы очень добры, - поблагодарила девушка, - но право… у вас так много других дел, что вам наверняка некогда думать еще и об этом.
Маркиз недоуменно поднял брови. Кристина пояснила, что она имела в виду:
- Вся деревня с нетерпением ожидала, когда же вы наконец вернетесь. Им нужно ваше руководство в целой массе вопросов, которые оставались без внимания, пока ваша светлость еще не вернулись из Франции.
- Без внимания? - с удивлением переспросил маркиз. Ему как-то еще не приходило в голову, что во время его отсутствия дела могли и не идти так же гладко, а возникающие проблемы не решаться так же быстро, как в то время, когда в поместье жил отец.
- Из-за войны все переменилось, - пояснила Кристина, словно он задал ей какой-то конкретный вопрос, - сейчас мужчины возвращаются из армии и ищут работу.
- Как и прежде, им дадут работу в поместье, - резко ответил молодой человек.
Девушка молчала, и он взглянул на нее, пытаясь угадать, о чем она думает.
- Что вы хотите этим сказать? - наконец, не выдержав, прямо спросил он.
- Я… извините меня, это вовсе не мое дело, - тихо проговорила девушка. С этими словами она вышла из фаэтона.
Маркиз спустился вслед за ней, а лакей взял лошадей под уздцы.
Кристина открыла входную дверь, и молодой человек, словно зачарованный, последовал за ней в дом, в маленькую прихожую.
- Вы должны объяснить свои слова, то, что вы имели в виду, - напористо заговорил он, - что, существуют какие-то неприятности и проблемы, о которых я могу не знать?
Девушка неуверенно смотрела на своего нового знакомого.
- Я виновата, - наконец заговорила она. - Это вовсе не мое дело, и я не имею ни малейшего права вмешиваться в то, что меня вовсе не касается. Все, что я сказала раньше, нужно просто считать необдуманным.
- Но я хочу, чтобы вы все обдумали и сказали правду. Мне просто необходимо знать правду. Так что же случилось?
- Наверное, вам лучше поговорить с викарием и задать этот вопрос ему, - стояла на своем Кристина. - Он очень волнуется, так же, как волновался и мой папа, что сейчас молодым людям совсем нечего здесь делать.
Маркиз внезапно стал очень серьезным.
- Я обязательно займусь этим, - без тени усмешки или снисхождения ответил он. - Спасибо за то, что взяли на себя труд поставить меня в известность. Завтра я обязательно приду к вам.
- Спасибо за то, что вы так добры ко мне. Бен… я знаю, вы дали тому человеку много денег. Конечно, я в долгу и непременно расплачусь.
Маркиз улыбнулся.
- Если вы это сделаете, то я буду чувствовать себя оскорбленным!
- Ах, ну тогда… спасибо, огромное спасибо! - искренне пролепетала девушка.
Маркиз сел в фаэтон, повернул лошадей и, приподняв на прощание шляпу, поехал прочь.
По пути к своему дому он не переставал думать о том, что происходит нечто странное и непонятное.
Ему повезло, что он узнал о происходящих в его владениях неурядицах, пусть даже и таким неожиданным способом.
И все-таки одна лишь мысль о том, что в Мелверли может происходить что-то плохое, раздражала и беспокоила его.
- Хотел бы я знать, в чем же все-таки дело! - вслух воскликнул маркиз, въезжая в ворота своей усадьбы.
2
Дворецкий ожидал прибытия господина в холле.
Рядом с ним стояли четыре лакея в ливреях, которые явно не подходили им по размеру.
- Добро пожаловать домой, милорд! - провозгласил дворецкий. - Очень приятно, что ваше сиятельство изволили наконец вернуться!
- Мне, конечно, надо было бы вернуться гораздо раньше, - отвечал маркиз, - но пришлось задержаться в Лондоне. Однако я вполне согласен с вами, Джонсон, что это большая радость - оказаться наконец дома.
Он по-хозяйски осмотрел просторный холл.
Портреты предков в блестящих на солнце золоченых рамах придавали комнате особенно торжественный и парадный вид.
- Ленч готов, милорд, - с соответствующей обстановке значительностью объявил дворецкий.
Но маркиз молча прошел в комнату, расположенную в дальнем конце холла.
Именно здесь всегда сидела его матушка, и здесь он в последний раз видел отца.
Третий маркиз Мелверли умер в то время, когда его сын сражался в Португалии. На похороны отца молодой офицер не попал.
Здесь, в этой старинной комнате, все выглядело в точности так же, как во времена его детства.
Книжные полки, вплотную уставленные толстыми томами в кожаных, тисненных золотом переплетах, мебель, очень старая, переходившая из поколения в поколение.
Не говоря ни слова, молодой человек повернулся и пошел по коридору в столовую. Эта великолепная комната, вернее, зал - настолько она была велика, - могла спокойно вместить до сотни обедающих и вовсе не казалась при этом переполненной.
В дальнем конце ее был построен балкон, на котором в прежние времена для гостей играл оркестр. Мальчиком он так любил слушать его!
Маркиз вспоминал, как во время званых вечеров тайком пробирался по лестнице и оттуда следил за всем происходящим, оставаясь совершенно невидимым.
Вспоминал, как хороша была матушка в те торжественные вечера, когда надевала фамильные жемчуга Мелверли.
Молодой маркиз решил, что и он когда-нибудь обязательно будет устраивать подобные рауты.
Однако сомнительно, что кто-то из нынешних дам, даже таких красивых, как Дэйзи, сможет сравниться с его матушкой.