- За дружбу, - послушно отозвалась она и про себя добавила: за мимолетную дружбу.
Ей так хотелось довериться ему, но, увы… Этот человек доказал, что умеет манипулировать людьми не хуже ее отца. А она больше не желала никому подчиняться и ни перед кем отчитываться в своих поступках.
Еда была так же восхитительна, как и исходящий от нее аромат. Жанет с удовольствием поедала утиную грудку с хрустящей корочкой.
- Так-то лучше, - одобрительно заметил Эдвин. - Если тебя побаловать пару недель, то ты наберешь свой нормальный вес.
И даже более того, мрачно подумала она. Врач предупреждал, что в начале беременности вес может снизиться, а затем быстро начнет расти.
- Побаловать? - вопросительно вскинула брови Жанет.
- Ясно как божий день, что тебе это просто необходимо! Я абсолютно уверен - в твоей жизни было мало ласки…
- Пожалуйста, не нужно жалости, - резко возразила Жанет. - По мнению большинства, у меня была прекрасная жизнь.
- Джоанна, - вздохнул он, - я пытаюсь больше узнать о тебе, но ты упорно сопротивляешься.
- Просто теперь я дорожу своей личной жизнью, - пожала плечами она. - Я слишком мало принадлежала себе.
- Ты сердишься, что я следил за тобой?
- Нет, скорее удивлена твоей настойчивостью.
- У меня есть на то свои причины.
В этом она не сомневалась. Жанет смотрела через стол на его лукавые глаза, улыбку, прячущуюся в уголках чувственного рта, вспоминала вкус его губ, жаркие руки на своем нагом теле, отзывавшемся даже на воспоминания об этом сладкой истомой. Она несколько раз глубоко и медленно вздохнула, чтобы утихомирить разбушевавшееся сердце. Интересно, о чем думает сейчас Эдвин?
- Когда-нибудь ты расскажешь мне об этих причинах?
- Когда-нибудь, - задумчиво кивнул он в ответ.
В этом году, думала она, и в следующем, а может - никогда…
Жанет поднялась, собрала тарелки, положила их в мойку.
- Кофе? - с холодной вежливостью предложила она.
- Я предпочитаю приятную беседу, - сказал Эдвин, забрал у нее чайник, наполнил и поставил на плиту.
- О чем?
- О чем хочешь.
- Хорошо. - Джоанна аккуратно насыпала в кофеварку молотый кофе. - Расскажи мне о Беллоузах. Ваши галереи, наверное, разбросаны по всему миру?
- Ну, скажем, это моя конечная цель! Вообще-то первую галерею открыл мой прадед. В Нью-Йорке. Он заработал огромное состояние на нефти, но его страстью было искусство. Открывать новые таланты и устраивать выставки стало смыслом его жизни. С этого все и началось…
- Он был американец?
- Да. Тебя это удивляет?
- Немного. - Жанет умолкла, потом добавила: - У тебя совсем нет акцента.
- О, мы - семья космополитов. Моя прабабушка была француженка, а мать - англичанка. Здесь я закончил и школу и университет.
- Теперь понятно, почему твой отец купил дом в Кронберри Корнерс: чтобы было куда вывозить тебя на каникулы.
- Да, это была одна из причин покупки Роз Хауса.
- Однако вы только теперь открыли галерею в Лондоне?! Это довольно странно.
- У моих предков были обширные планы. Но всегда считалось, что дойдет дело и до Лондона. - Он умолк и сказал после паузы: - Жаль, что ты пропустила открытие.
- Наверное, это было впечатляюще! Мне очень понравилась планировка, такое удивительное ощущение безграничного пространства и покоя…
- Это заслуга моей мачехи, - спокойно отозвался Эдвин.
- Мачехи?
Он кивнул.
- Да. Моя мать умерла, когда я был совсем еще маленьким.
- Извини. Мне это тоже знакомо. А ты ее помнишь?
- Да, очень хорошо.
- Тебе повезло. А я вот совсем не помню маму… - Жанет тяжело вздохнула. - Ты ладишь с мачехой?
- Да. Это потрясающая женщина и настоящая леди. И она сделала отца по-настоящему счастливым.
- Наверное, моему тоже нужно было снова жениться, - медленно сказала Жанет. - Ему нелегко одному.
- Одиночество - тяжкая ноша, - спокойно согласился Эдвин.
Жанет залила в кофеварку кипяток и холодно взглянула на него.
- Герберт Остер, - с подчеркнутым высокомерием сказала она, - один из самых преуспевающих бизнесменов в стране! Так что я не совсем понимаю, о чем ты.
- Извини, - как-то очень серьезно сказал Эдвин. - Вероятно, он исключение, если ему даже твоя близость не нужна.
- А вот это не твое дело!
- Из-за чего у вас вышла ссора, Дженни?
- Ты хочешь сказать, что твои агенты не занимаются промышленным шпионажем и потому ты не знаешь причины нашей размолвки?! - язвительно спросила Жанет и тут же прикусила язык.
Ей меньше всего хотелось, чтобы Эдвин или кто-то иной крутился вокруг "Остер холдинга". Ведь достаточно было нескольких неосторожных слов болтушки Николь о ее мнимой болезни, и самый большой секрет Джоанны перестанет быть тайной.
- Я предпочитаю услышать это от тебя, - спокойно ответил он.
- А я предпочитаю не касаться этой темы!
- Поверь, это не праздное любопытство, Дженни. Я хочу помочь тебе. Именно для этого и существуют друзья.
- Какую помощь ты имеешь в виду?
Он пожал плечами.
- Мне кажется, сейчас весь мир отвернулся от тебя…
- И ты, как рыцарь Ланцелот, явился спасти меня? - Жанет дрожащими руками разливала кофе. - О Господи! - воскликнула она, расплескав душистый напиток на блюдце.
- Позволь мне сделать это!
- Ты и так уже достаточно сделал! Послушай, пей свой кофе и уходи!
Наступила тишина, потом Эдвин бесстрастно сказал:
- Да, в самом деле, мне здесь больше делать нечего.
- Видишь, ты сам признаешь это! - Джоанна отхлебнула глоток кофе и поставила чашку на стол. - Спасибо тебе за ужин, все было очень вкусно. А что касается остального - прибереги свое сострадание для других!..
- Это не сострадание, Дженни, - в ровном голосе Эдвина прозвучали стальные нотки. - Я просто хотел быть твоим другом.
- То, что я однажды переспала с тобой, - Жанет вцепилась в подлокотники кресла так, что побелели пальцы, - вовсе не дает тебе права лезть в мою жизнь!
Эдвин вскинул голову, глаза его блеснули недобрым огнем.
- Ты права, Жанет, - презрительно произнес он привычное ей имя. - Я больше не стану докучать тебе и лезть в твою жизнь.
- Именно это я и хотела услышать.
Они стояли друг против друга, разделенные узким столом. Джоанне достаточно было протянуть руку, чтобы коснуться его. Господи, как отчаянно ей этого хотелось!
С момента, как он переступил порог комнаты, она жаждала, чтобы он развеял все ее страхи и сомнения, помог забыть одиночество последних недель, успокоил и убаюкал ее в своих жарких объятиях. Эта убогая комната и тесная неудобная кровать мгновенно преобразились бы в лучах любви и радости…
Мне не нужна твоя дружба, мне нужна твоя любовь, безмолвно кричала она, твоя страсть, твоя нежность! Неужели ты этого не видишь? Неужели не можешь понять? И если ты не можешь дать мне этого, то я не хочу ничего! Совсем ничего!
Как странно и страшно, какая ирония судьбы, что в полной мере я осознала это только сейчас, с горечью думала Жанет, когда мы прощаемся навсегда!..
Она невидящими глазами смотрела, как он уходит. Дверь захлопнулась. Джоанна услышала его шаги по лестнице, потом все смолкло. Холодная, липкая, страшная тишина вползла в комнату.
Взгляд Жанет упал на бечевку, кольцом свернувшуюся у ее ног. Она нагнулась, подняла ее и машинально стала крутить в руках, вспоминая слова Эдвина: "Ты права, Жанет".
- Как все ужасно! - воскликнула она и зашлась в рыданиях.
- Мисс Остер, - постучала в дверь соседка, - к телефону!
Жанет неуверенно поднялась. После ухода Эдвина она упала на кровать и безудержно плакала, пока не заснула. После полуночи, проснувшись от холода, разделась, скользнула под одеяло и долго лежала, тупо уставясь в темноту, пока не провалилась в не приносящий облегчения сон, полный тревожных видений…
Должно быть, сейчас уже полдень, подумала она. Странно, ощущение такое, будто я всю ночь не сомкнула глаз. Накинув халат, девушка, спотыкаясь, побрела к телефону и, разрываясь между надеждой и страхом, взяла трубку.
- Я вас слушаю!
- Добрый день, - послышался приятный женский голос. - С вами говорит Ким Алленд из агентства "Ваш успех". Вы вчера заходили к нам насчет временной работы.
- Да-да, - тряхнула головой Жанет, отгоняя мучительный сон, - но проблема в том, что мне необходима работа за пределами Лондона.
- В этом нет ничего сложного, - весело отозвалась Ким, - даже наоборот. У вас есть загранпаспорт?
- Да, - удивленно подтвердила Жанет. - Вы хотите предложить мне работу за границей?
- Есть кое-какие варианты. Не могли бы вы зайти к нам сегодня около трех? Мы все обсудим.
- Спасибо, обязательно приду.
Джоанна положила трубку. Сердце ее неистово колотилось. Вот оно - решение всех проблем, думала она. Чем дальше она будет от Эдвина, тем лучше. Как говорится, с глаз долой - из сердца вон!
К счастью, в дневное время ванная комната была свободна. Жанет, не торопясь, приняла душ, вымыла голову. Потом отгладила белую шелковую блузку, уложила в замысловатый пучок волосы, достала дымчатые чулки, темно-серые туфли на высоких каблуках, сумочку в тон туфлям. Из зеркала на нее смотрела почти прежняя Жанет - элегантная деловая женщина в жемчужно-сером костюме. На лацкане пиджака поблескивала золотая брошь в виде веточки ландыша - последний подарок отца. Цветы-жемчужинки с сомнением покачивали головками. Все хорошо, все правильно, подбодрила себя Джоанна.
Вскоре она уже сидела в офисе Ким Алленд.