Ее хозяйка, Карли Бредфорд, отложила все дела и устроила вечеринку на борту «Мечты Матильды» — принадлежавшего ей речного парохода. Коммивояжеры, местные бизнесмены и семь братьев Карли танцевали, ели, пили, смеялись и флиртовали на всех его трех палубах. Сара, не любившая шумных сборищ, пыталась уклониться, но Карли была ей не столько хозяйкой, сколько подругой и, казалось, твердо решила не проводить без нее ни одного семейного торжества.
— Пытаетесь освоить профессию метрдотеля? — раздалось у нее за спиной.
Сара остолбенела. Дэниел Пендлтон! С тех пор как она шесть месяцев назад случайно пролила суп на его брюки, Дэниел не удостаивал ее взглядом. Как-то Пендлтон обжег руки во время пожара, и Карли попросила Сару поухаживать за ним. Дэниел тогда даже спасибо не сказал. Знакомство было шапочное.
Она глубоко вздохнула, уловила возбуждающий запах сандала и повернулась к Дэниелу.
— Заботиться обо всех приглашенных — долг Карли, а я просто пытаюсь помочь.
— Помнится, Карли говорила, что решила дать своим сотрудникам возможность отдохнуть. — Он указал на одетого в черное официанта. — Даже прислугу наняла. — Его рот скривился в усмешке. — Должно быть, вы работаете из любви к искусству.
Эта белозубая улыбка окончательно смутила девушку.
— Я…
— Хотите потанцевать?
Удивленная этим приглашением, Сара моргнула, но затем машинально покачала головой.
— Нет, — выдавила она. — Я…
— Почему?
Она уставилась в фамильные фиалковые глаза, не в силах вымолвить ни слова. Дэниел Пендлтон был образцом мужской красоты. Великолепно сшитый вечерний костюм подчеркивал широкие плечи, плоский живот и узкие бедра. Темно-русые волосы слегка вились, а несколько морщинок на лбу и вокруг глаз только прибавляло мужественности его открытому лицу.
Впрочем, дело было даже не в его внешности. Просто он у всех вызывал безотчетное доверие. Все в нем говорило: «Не волнуйся. Я сам обо всем позабочусь». Можно было лишь догадываться, как Дэниел сумеет позаботиться о женщине.
Нет.
Дэниел Пендлтон был прежде всего хорошим человеком, а портить жизнь хорошим людям — ее призвание.
Она пожала плечами.
— Я еще не думала…
— Пойдемте. — Он взял Сару за руку и слегка потянул. — Всего один танец. Я не кусаюсь.
Прежде чем она успела опомниться, сильная рука обхватила ее за талию. Саре оставалось лишь любоваться клубным галстуком Пендлтона и чувствовать себя окончательно сбитой с толку. Она впервые ощутила себя настоящей женщиной и вынуждена была признаться, что это чертовски приятно.
Сара не отрывала взгляда от его рук — рук рабочего человека. До сих пор ей приходилось иметь дело лишь с «белыми воротничками» [1] . Ладони Дэниела были мозолистые, пальцы — толстые. Просто поразительно, как он умудрялся быть одновременно и сильным, и нежным…
— Что, не нравится?
Сара поглядела ему в глаза.
— Напротив. — Прочитав в его глазах недоверие, девушка поспешно добавила:
— Похоже, ожоги прошли бесследно.
Он тихонько сжал ее ладонь.
— Пожар лишил меня отпечатков пальцев. Теперь я мог бы стать преступником, и никто бы меня не поймал.
Сара покачала головой.
— Вас опознали бы по глазам. Кроме того, вы порядочный человек, глава большой семьи, столп общества. Чувство чести не позволило бы вам нарушить закон.
Он не сводил с нее взгляда.
— Даже у честных людей есть свои слабости.
У Сары похолодело внутри. От кого-кого, а от Дэниела она этого не ожидала.
Они едва не столкнулись с другой парой, и Дэниел отвел девушку в сторону.
— Где вы провели День Благодарения? Карли жаловалась, что так и не смогла вас затащить на нашу вечеринку.
Это было правдой. На праздники Сара предпочитала уезжать из города. Несмотря на интуитивное желание примкнуть к тесной компании, скорее напоминавшей большую семью, шумные сборища пугали ее.
— Чаттануга [2] .