- Ты все еще мечтаешь об этом? - не подумав, спросил Рис.
Хелен сидела на краешке кушетки, сжав на коленях тонкие пальцы. Рис был не в восторге от прелестей своей жены, но ее руки всегда нравились ему. Когда-то он мечтал о том, что эти пальцы будут ласкать его с той же нежностью, с какой они прикасались к клавишам фортепиано. Каким же наивным дураком он был!
- Да, я все еще мечтаю стать матерью, - ответила она. - Я говорила тебе уже об этом прошлой весной. Почему ты думаешь, что я могу отказаться от своей заветной мечты?
Когда Рис был чем-нибудь сильно удивлен, он обычно говорил то, что было у него на уме, но позже сожалел об излишней откровенности.
- Потому что… - произнес он и замялся.
- Договаривай! - потребовала Хелен.
- Ну хорошо. Ты не похожа на мать, - промолвил он, чувствуя, что сказал лишнее.
- Объясни, что ты имеешь в виду, Рис, - процедила она сквозь зубы.
С опаской посмотрев на жену, Рис подумал, что ему следовало бы убрать подальше все бьющиеся и хрупкие предметы.
- Я хотел сказать, - сделав неопределенный жест, промолвил он, - что у тебя отсутствуют такие качества, как… э-э… плодовитость… Ну, ты же меня понимаешь!
- Плодовитость? - переспросила Хелен. Рису даже показалось, что он услышал скрежет зубов. - И ты смеешь говорить, что мне недостает плодовитости? Ты оцениваешь меня так, словно я свиноматка, которую ты собираешься купить на базаре!
- Я просто не нашел нужного слова. Хелен, я не то хотел сказать, - начал оправдываться он.
- Тогда найди нужное слово.
Но Рис уже ничего не хотел искать, ему надоело чувствовать себя дураком.
- Ради всего святого, Хелен, скажи, почему ты хочешь ребенка? - прищурившись, спросил он и пошел в атаку: - Впрочем, я знаю ответ на этот вопрос. Потому что у всех твоих подруг есть дети!
- Дело вовсе не в этом.
- Эсме Боннингтон отелилась этой весной, - намеренно грубо продолжал Рис, пропустив слова Хелен мимо ушей. - У Кэрол Пинкертон дочь, у Дарби - сын. Все это круг твоих близких друзей, не правда ли? Ах да, подожди… Я совсем забыл герцогиню Гертон. Она ведь тоже недавно произвела на свет наследника.
В лице Хелен не было ни кровинки. Рису стало даже жаль ее.
- Да, у Джины в декабре прошлого года родился сын, - сказала она. - Но уверяю тебя, Рис, мое желание иметь ребенка вызвано не завистью к счастью подруг.
Рис хмыкнул и направился к пианино.
- Ты несешь полную чушь, Хелен. Все женщины одинаковы. Ты мечтаешь о том, что есть у других, и хочешь любыми средствами заполучить это. Но не рассчитывай на меня! Я не дам тебе развод. Не вижу смысла проходить через неприятную процедуру, которая к тому же будет стоить бешеных денег и нанесет урон моей репутации… Ты удовлетворена моим ответом, Хелен? - бросил он через плечо. - Как видишь, я потерял интерес к скандалам.
И тут в глаза ему бросились ноты недавно написанной арии из новой оперы.
- Что за черт! - воскликнул Рис, склонившись над лежавшей на пианино рукописью.
Пока его не было, зловредная женушка ради забавы испортила партитуру.
- Что ты наделала? - возмутился он. - Эта музыкальная фраза должна идти вниз, а ты превратила арию героини в песенку какого-то придурковатого торговца апельсинами!
Рис резко обернулся, но комната была пуста.
Глава 3
СТРАСТИ НАКАЛЯЮТСЯ
Лондон, Беркли-сквер, 40
Женщинам, которые дружат уже лет десять, достаточно взглянуть на свою подругу, чтобы сразу понять, в каком расположении духа она находится. Эсме Боннингтон считала себя великим знатоком человеческой души. Эсме знала, что если волосы ее подруги Хелен были гладко зачесаны назад и аккуратно уложены на затылке, то у нее все в порядке. Но сегодня леди Годуин слишком прямо держала спину, словно аршин проглотила. Ее прищуренный взгляд казался ледяным, а самое главное, лицо ее обрамляли выбившиеся из прически завитки волос.
- О Боже, что случилось? - спросила Эсме, стараясь припомнить, не совершила ли она недавно какой-нибудь опрометчивый поступок.
Нет, Эсме, выйдя второй раз замуж, вела себя тише воды, ниже травы. Все скандалы, связанные с ее именем, остались в прошлом. Значит, кто-то другой вывел Хелен из себя. Скорее всего это был ее муж. Они, наверное, недавно виделись и снова повздорили. Хелен окинула вошедшего в комнату Слоупа, дворецкого Эсме, таким ледяным взглядом, что бедного слугу как ветром сдуло.
- Я хотела попросить Слоупа принести нам чай, - робко сказала Эсме.
- Надеюсь, ты сможешь час-другой обойтись без лимонного кекса, - отрезала Хелен.
Судя по внешнему виду Хелен, она питалась воздухом, а Эсме любила хорошо покушать. И в конце концов, она пригласила подругу на чай. Эсме с решительным видом позвонила в колокольчик.
- Ты, наверное, снова пыталась уговорить Риса дать тебе развод? - осторожно спросила она, после того как Слоуп снова вышел.
- Он даже не стал слушать меня, Эсме! - воскликнула Хелен. В ее голосе слышались злость иотчаяние. - Ему нет дела до того, что я хочу ребенка.
- О, Хелен, дорогая, мне так жаль тебя…
- Он высмеял меня, обвинив в том, что я просто подражаю своим подругам, - продолжала Хелен. - Рис даже не попытался понять меня. Ему безразлично, какие чувства я испытываю. Я-то вижу, как мои подруги возятся со своими детьми, а я лишена этого счастья!
Ее голос дрогнул.
- Все мужчины - бесчувственные скоты, - заявила Эсме. - А твой муж - самый толстокожий из них.
- Трудно себе представить более грубого человека, чем Рис! - горячо согласилась с ней Хелен. - Помнишь, как после смерти Майлза я сказала, что завидую тебе? Хотя и ненадолго, но ты все же помирилась с ним.
- Да, я помню твои слова.
- Я говорила тогда от души, Эсме. Я бы отдала все на свете, чтобы выйти замуж за такого человека, каким был твой первый муж.
- Мои отношения с Майлзом были далеки от совершенства, и ты это знаешь, - возразила Эсме. - В течение последних десяти лет мы жили врозь и только незадолго до его смерти помирились. Не понимаю, чему тут завидовать?
- Я не завидую вашему браку. Я завидую тому, каким человеком был твой муж. Вспомни, что он сказал, когда ты заявила ему, что хочешь ребенка?
Эсме наконец начала понимать, о чем говорит ее подруга.
- Он пошел мне навстречу.
- А как ты думаешь, что бы он сделал, если б ты попросила у него развод?
- Он бы дал мне его, - прошептала Эсме, чувствуя, как комок подкатил у нее к горлу. - Майлз был очень деликатным человеком.
- Не просто деликатным, - возразила Хелен, - а прежде всего добрым. Ты же знаешь, что Майлз готов был сделать для тебя все, что угодно!
- Ты вряд ли была бы счастлива в браке с Майлзом, Хелен, - сказала Эсме. - Он был таким пресным.
- Я сама пресная! - воскликнула Хелен, не зная, какой еще аргумент привести. - Я бы на твоем месте сделала… Впрочем, нет, хватит! Не будем больше спорить о том, чей муж хуже. Речь не о них, просто я очень хочу иметь ребенка, мечтаю об этом уже много лет. У всех вокруг есть дети: у Кэрол прелестная дочка, у тебя тоже есть малыш. Даже у Генриетты Дарби! Она-то думала, что не сумеет выносить ребенка, а вот родила сына…
Хелен разрыдалась. Эсме попыталась утешить подругу:
- Не надо, дорогая, успокойся…
- Это несправедливо! - сквозь слезы воскликнула Хелен. - Ты же знаешь, Эсме, что я никогда никому не жаловалась на Риса, но в душе часто раскаивалась, что вышла за него замуж! И зачем только я встретила его на своем пути? Почему мама не остановила меня? Почему никто не бросился за мной в погоню, когда я убежала с Рисом? Почему мне так не повезло и я вышла замуж за этого выродка? У всех вас - у тебя, Кэрол, Джины - жизнь складывается удачно. Одна я как проклятая!
- Да уж, удачно, - не удержавшись, хмыкнула Эсме. - Не забывай, что мой первый муж умер.
- Это не важно! Ты можешь родить от Себастьяна хоть пятерых детей, если захочешь!
Эсме впервые видела Хелен в таком возбужденном состоянии. Ее подруга всегда вела себя сдержанно и хорошо владела собой. Казалось, она контролировала каждое свое движение, каждую мысль, но сейчас ее чувства находились в смятении. У Хелен был взъерошенный вид: корона из уложенных кос съехала набок, из прически выбивались пряди, голубые глаза метали молнии, а обычно бледное лицо горело от гнева.
Однако Эсме все же решила возразить подруге.
- Ты слишком резка в своих суждениях, Хелен, - осторожно сказала она. - Смерть Майлза была для меня настоящим ударом…
Хелен бросила на Эсме пренебрежительный взгляд. Та явно лукавила.
- Прибереги эти россказни для дамского кружка шитья, - сказала она. - Правда заключается в том, что смерть Майлза избавила тебя от многих неприятностей.
Воспоминания о дамском кружке шитья задели Эсме за живое. После смерти первого мужа она некоторое время входила в этот круг благочестивых дам, но после второго брака вокруг Эсме разразился скандал, и чопорные рукодельницы отвернулись от нее.
- Мы с Майлзом, возможно, не подходили друг другу, - сказала она. - Но это не значит, что я разочаровалась в браке как таковом. В конце концов, я ведь вышла замуж за Себастьяна и мы до сих пор счастливы.