Он порывисто наклонился вперед, но что он собирался ей сказать, Мэри так и не узнала.
В этот момент они увидели, что к ним приближается Майкл. Рядом с ним шел какой-то мужчина.
- А, вот и моя машина, - услышали они его голос. - Спокойной ночи, майор Вайтлок. Спасибо за удивительное собрание.
- Я ожидал большего от сегодняшнего вечера, - ответил майор. - Кроме того, сэр Норман Болтис сказал, что он займет место председателя в следующую пятницу.
Секунду Майкл стоял неподвижно, затем ответил:
- А это… так уж необходимо?
- Необходимо? - переспросил майор Вайтлок. - Это чудесная идея, и это предложил сам сэр Норман.
- А, понятно. - В голосе Майкла стали слышны тревожные нотки.
- Хотел бы я знать - но, наверное, вы никогда мне не расскажете, - как вам удалось переубедить сэра Нормана за одну ночь, знаете ли. Теперь он стал одним из ваших преданных сторонников.
Майкл ничего не сказал. Что-то в его молчании смутило майора. Он быстро протянул Майклу руку:
- Ну, спокойной ночи. И удачи вам.
- Спасибо.
Майкл сел в машину.
- С тобой все в порядке, Мэри? - спросил он. - Я видел, как ты улизнула, и подумал, что это было вполне разумно.
- Да, со мной все хорошо. Спасибо, Майкл. - В ее голосе слышалось что-то новое.
- Ну, теперь домой, Билл, - сказал Майкл. - Боже, как я устал!
- Неудивительно, - заметил Билл. - Но я рад слышать, что собрание прошло хорошо.
- Отлично.
Майкл откинулся на мягкую спинку сиденья и закрыл глаза. Машина двинулась с места. Больше никто ничего не говорил до самого дома.
- Ты отвезешь Мэри домой, Билл? - спросил Майкл. - Она не может здесь оставаться. Я понимаю, все это условности, но…
- Конечно, - перебила его Мэри. - Я поеду домой.
- Спокойной ночи, - сказал Майкл. - Увидимся утром.
- Я приеду к девяти. Спокойной ночи.
- А ты, Билл, остаешься здесь или поедешь домой?
- Домой. Отец хотел меня видеть.
- Тогда спокойной тебе ночи. Спасибо, что ждали меня так долго.
- Спокойной ночи, Майкл.
Автомобиль уехал, и Майкл вставил ключ в дверь. В холле горел свет. Он увидел, что на столе скопилась куча писем.
Он взял их и понес в столовую. Там его ждали бутерброды и бутылка пива.
Он рассеянно ел и открывал письма, раскладывая их на несколько стопок - те, на которые он должен ответить лично, и те, которые он отдаст утром Мэри.
Наконец письма закончились, и бутерброды тоже. Майкл встал и пошел в гостиную. Все в комнате оставалось так же, как при Туги. Даже корзинка с вязаньем стояла на табурете рядом с ее любимым креслом.
Казалось, Туги все еще была здесь. Ее присутствие он ощущал постоянно. Она была рядом, как всегда, и ее любовь по-прежнему помогала ему жить и побеждать.
- Я знал это, - сказал Майкл вслух. - Знал, что ты не можешь умереть.
Он уснул сразу же после того, как лег, и спал без снов, как усталый ребенок.
Его разбудила миссис Габбинс, стучавшая на кухне ножами. Когда она принесла ему утреннюю чашку чая и газеты, он уже сидел на кровати и писал письмо.
- Вы сегодня рано, сэр, - заметила миссис Габбинс.
- Утро чудесное, - ответил Майкл, - и у меня дел невпроворот.
- Ну, этого-то вы не боитесь, - заметила миссис Габбинс. - Съедите два яйца на завтрак?
- Да, и немного бекона, если он есть, - ответил Майкл.
Миссис Габбинс поставила перед ним чашку чая.
- Так-то вот. Люблю молодых людей с хорошим аппетитом. Не понимаю я этих молодых пустозвонов, которые не могут как следует подзаправиться. Они и ни на что другое не годятся, так я вам и скажу, ни на работу, ни на игру, и с женщинами тоже ничего не стоят.
- Идите-ка к себе, миссис Габбинс. Не забивайте мне голову с утра пораньше своими идеями, - приказал ей Майкл.
Она захихикала и спустилась вниз готовить завтрак.
Через минуту-другую он услышал звонок почтальона и шум падающего в ящик письма. Он встал, надел халат и спустился, чтобы забрать почту.
Это была обычная корреспонденция, и он лениво просматривал конверты, думая, что оставит их на потом. Но его внимание привлек серый конверт, подписанный мелким, нитевидным почерком.
Он нахмурился и открыл его. Он знал, от кого оно, еще до того, как прочитал подпись на конверте. Письмо начиналось так:
"Мой дорогой мистер Филдинг!
Как я понял из слов вашего секретаря, во вторник вы свободны. Думаю, пришло время нам поговорить. Не могли бы вы приехать в "Клэверли" в семь часов и остаться на обед?
Ваш Норман Болтис".
Майкл стоял и рассматривал письмо. Наступил момент, которого он так боялся. Момент, когда нужно было поговорить с сэром Норманом как со своим отцом.
Когда он прочитал письмо, которое Туги дала ему перед смертью, он едва поверил в то, что там было написано.
Он читал и перечитывал его снова и снова, пока не убедился, что это не ошибка.
Она писала открыто и честно, как он и ожидал от нее.
"Я не видела причин рассказывать тебе об этом раньше. Когда ты был маленьким, я собиралась рассказать тебе всю правду о твоих родителях, когда тебе исполнится двадцать один год. Но началась война, и свой двадцать первый день рождения ты отметил на Востоке. Вполне могло случиться так, что ты умрешь, так и не узнав, кто твой отец.
Мне казалось, что это не важно. Мы так хорошо обходились без него, и не было сомнений в том, что он сделал твою мать несчастной. Потом, к моему удивлению, когда ты вернулся домой, тебя как магнитом потянуло в Мелчестер.
Жизнь - странная штука, Майкл. И то, что мы называем совпадением, по моему мнению, является перстом судьбы. Ты принадлежишь Мелчестеру, и Мелчестер хочет тебя. Это была судьба, - то, что единственным человеком, который мог тебе помешать, стал твой родной отец.
Я знаю, что пришло время, когда я должна заговорить. Я ездила к нему. Трудно выразить словами, что случилось во время нашего разговора. Я могу только сказать, что очень сожалею, что так долго хранила эту тайну. Если есть человек, которого судьба жестоко наказала, то это твой отец. Он хотел иметь сына больше всего в жизни. И хотя сын у него был, он никогда не знал об этом. Это он решил, что тебе не следует рассказывать об этом немедленно, что нужно подождать до моей смерти, и я бы хотела, чтобы ты оценил эту деликатность и понимание.
Кто знает, когда я умру? - возможно, быстро, возможно, пройдет еще много лет, но я хочу подчеркнуть: Норман вел себя в этой ситуации как настоящий джентльмен".
Сэр Норман не мог и предположить, что Туги умрет так скоро. Но он оставил Туги приемного сына до самой ее смерти.
Ему, должно быть, нелегко было принять такое решение.
Но для Майкла это было очень неприятно, и он хотел во что бы то ни стало избежать встречи с ним и уехать в Лондон как можно позже, оттянув ужасный момент.
Затем, когда он уже решился убежать, почувствовал, будто Туги смеется над ним. Она бы назвала его трусишкой! Да и чего тут бояться? Смешно Майклу Филдингу бояться хилого старика, чья жизнь уже на исходе?
Он положил письмо в карман, а остальные бросил на столик в холле.
"Хорошо, - сказал он Туги, жившей теперь в его сердце, - я поеду, но ты должна помочь мне в этом. Я смущаюсь, как школьник".
Когда он диктовал письма Мэри, он заметил произошедшую с ней перемену. Она казалась более живой и стала красивее, чем была в последнее время. Он уже привык к несчастному выражению ее лица, опущенным вниз уголкам рта, взгляду побитой собаки, вымаливающей прощение у грозного хозяина.
Сегодня утром она улыбалась и даже хихикнула, когда какая-то фраза в письме ей особенно понравилась. Майкл опасался делать ей какие-то замечания, чтобы не повторились снова те сцены, которых он так боялся. Но когда письмо было напечатано, Майкл сказал:
- Ты сегодня, кажется, в хорошем настроении, Мэри?
- Да. Вероятно, воздух Мелчестера идет мне на пользу.
Она улыбнулась, и почему-то ему показалось, что она не желает больше обсуждать с ним свое настроение. Вместо этого она раскрыла расписание его встреч.
- Вы сегодня обедаете в Сити, - сказала она. В пять часов у вас встреча с губернаторами. Сэр Норман Болтис звонил вчера и спрашивал, не сможете ли вы пообедать с ним в "Клэверли" сегодня вечером. Он сказал, что присылал вам приглашение.
- Да, присылал. Не могла бы ты позвонить ему и сказать, что я буду у него в семь часов?
- Да. Что-нибудь еще?
- Пока ничего. Ты будешь здесь весь день?
- Да, - ответила Мэри. - Вы можете мне позвонить, когда понадобится.
- Спасибо, Мэри.
Ему было любопытно, что же могло так изменить ее настроение, но он не посмел спросить, боясь новых истерик.
Майкл вышел из дома и пошел к машине, где его ждал Билл. Мэри улыбнулась вслед отъезжавшей машине и снова принялась печатать письма.
Вскоре ей помешал телефон: звонили из Лондона.
- Не кладите трубку. - сказала телефонистка.
Послышался щелчок, и Мэри услышала голос Синтии:
- Привет, это ты, Мэри? Майкл дома? Я хочу с ним поговорить.
- Его нет. Могу я чем-нибудь помочь?
- Нет, не думаю. А когда он вернется из Мелчестера?
- Я точно не знаю, но не раньше следующего понедельника.
- Как некстати! Я надеялась, что он вернется сегодня!
- Дело в том, что сегодня он обедает у вашего крестного.
- У дяди Нормана? Почему?
Мэри почувствовала в голосе Синтии осуждение и закусила удила.
- Я думаю, что сэр Норман хочет лично поговорить с ним. Он стал большим сторонником Майкла, ты же знаешь.