Собрание кружка закончилось. Последний уходивший из аудитории выключил свет, а у меня не было ни малейшего представления, как его зажечь, учитывая, что для этого надо видеть выключатель. Светящиеся в темноте переключатели. На это я смогла бы профинансировать свой первый фильм. Хотя, конечно, мне нужен тот, кто сможетвоплотить эту идею в жизнь. Как и большинство режиссеров, я была человеком идей.
Пробираясь сквозь ряды, я дважды ушибла коленку. В конце концов, мои глаза приспособились к тусклому свету аварийного освещения, и я нашла лестницу, ведущую за кулисы. А затем стало еще хуже.
Занавесы делили пространство за кулисами на небольшие участки, кладовки и временные раздевалки. Свет здесь был, но его всегда включал кто-то другой. Нащупав ближайшую стену и не обнаружив выключателя, я сдалась. Слабое свечение от аварийных ламп позволяло довольно хорошо различить очертания предметов.
Однако было все-таки еще слишком темно. Я боюсь темноты. У меня был неудачный опыт в детстве, воображаемые друзья, которые скрывались в темных местах и пугали меня. Я знаю, что это странно звучит. Другие дети выдумывают друзей - я выдумала бугимэна.
По запаху грима я поняла, что оказалась в артистической уборной, но специфический аромат, смешанный с отчетливым запахом нафталиновых шариков и старых костюмов, на этот раз не смог меня успокоить.
Сделав еще три шага, мне не удалось сдержать крик. Портьеры заходили вокруг меня ходуном. Прекрасно, я умудрилась наткнуться на занавес. Интересно, насколько громко я вопила? Надеюсь, эти стены действительно звуконепроницаемы.
Пошарив рукой по царапающему полиэстеру и найдя прорез, мне удалось раздвинуть занавес. Впереди я смогла разглядеть обеденный стол. Что-то желтое лежало на нем. Моя сумка?
Казалось, что самодельный зал простирался передо мной и терялся во тьме. Это был потрясающий ракурс. Визуальное сужение зала было создано всего двумя занавешенными сторонами сцены. Интересная иллюзия хорошо впишется в мой будущий фильм. Надо запомнить.
Мне удавалось успокоить нервы, думая о зале как о декорациях в кино. Я создаю кадр, громкий звук шагов добавит ощущение присутствия, и это сделает сцену более стремительной, переместит зрителя на место нашего главного героя, глупой девочки, идущей на странный шум.
Что-то загремело. И хотя, когда я шла, моя обувь скрипела, этот звук заставил меня подпрыгнуть. Я потерла гусиную кожу на руках и попыталась рассмеяться. Хорошо, я же действительно сказала "странный шум", не так ли? Пожалуйста, добавьте звуковые эффекты.
Еще звук. Шорох. Итак, неужели, в этом жутком месте у нас завелись еще и крысы? Как шаблонно. Надо остановить мое бурное воображение и сконцентрироваться. Режиссируй сцену.
Наша главная героиня видит что-то в конце коридора. Тень…
О, брось. Говоришь о дешевых острых ощущениях. Добейся чего-то оригинального… таинственного…
Дубль два.
Так что же она видит? Детская сумка для завтраков, новенькая и ярко-желтая, неуместная в этом подлежащему сносу старом доме.
Развивай сцену. Не отвлекайся…
Рыдание отдается эхом в лишенных звуков комнатах, затем стихает до отдельных всхлипов.
Плач. Точно. Из моего фильма. Главный герой видит детскую сумку для завтраков, затем слышит жуткий плач. Что-то шевельнулось в конце зала. Темная фигура…
Быстро подбежав к сумке, я схватила ее и бросилась наутек.
Глава 3
- Хлоя! Постой! - окликнул меня Нейт, когда я шла по коридору, после того как бросила свой несъеденный завтрак в шкафчик. Обернувшись, я увидела, как он боком пытается протиснуться сквозь группу девчонок. Прозвенел звонок, и коридор начал заполняться детьми, которые, как лососи, борющиеся с встречным течением, толкались и сносили все на своем пути. Парню пришлось приложить немалые усилия, прежде чем он добрался до цели.
- Ты вылетела из киноклуба прежде, чем мне удалось тебя перехватить. Я хотел спросить, ты пойдешь на танцы?
- Завтрашние? Хм, да.
Он просиял от радости.
- Здорово. Тогда там и увидимся.
И толпа поглотила его, а я стояла и смотрела ему вслед. Неужели Нейт искал меня, чтобы спросить, иду ли я на танцы? Это, конечно, не приглашение, но все же… похоже мне заново надо обдумать, что надеть.
Неожиданно в меня врезался старшеклассник, сбил рюкзак с плеча и проворчал нечто похожее на: "нашла где стоять". Нагнувшись поднять сумку, я почувствовала, как что-то потекло по ногам.
И тут меня словно громом поразило. Я выпрямилась и сделала неуверенный шаг.
О боже! Неужели трусы и в самом деле влажные? Я глубоко вздохнула. Похоже, я заболела. Живот ведь весь день крутило.
Посмотрим, смогу ли я привести себя в порядок, а если все настолько плохо, то вызову такси до дома.
В туалете я спустила трусы и увидела ярко-красное пятно.
В течение следующих несколько минут, улыбаясь как идиотка, я просто сидела на унитазе, про себя надеясь, что слух о школьных камерах в уборных ложен.
Скомкав туалетную бумагу и положив в трусы, я натянула джинсы и проковыляла из кабинки к автомату гигиенических прокладок, стоявшему в углу уборной и молчаливо издевавшемся надо мной с начала осени.
Засунув руку в задний карман джинсов, я вытащила пятидолларовую банкноту, десять и два пенса. Порылась в рюкзаке и нашла… один никель.
Я внимательно смотрела на автомат и, подойдя поближе, стала исследовать поцарапанный замок. Бесс говорила, что его можно открыть длинными ногтями. Правда, так как у меня они короткие, вместо них я решила использовать ключи от дома, и сработали они просто великолепно.
Знаменательная неделя. Меня включили в список режиссеров. Нейт спросил, иду ли я на танцы. Первые месячные… и вот теперь - первое преступление.
Приведя себя в порядок, я стала рыться в рюкзаке в поисках расчёски, но вместо этого достала тюбик краски для волос. Повертела ее в руках. Отражение в зеркале улыбнулось мне в ответ.
Почему бы не добавить "первый прогул занятий" и "первая окраска волос" к данному списку? Покрасить волосы в раковине школьной уборной будет той еще задачкой, но, однозначно, дома, где меня могла в любой момент застукать Аннет, это будет сделать гораздо сложнее.
Окраска дюжины прядей в ярко-красный цвет заняла всего двадцать минут. Чтобы не запачкать, я сняла рубашку и стояла напротив раковины в одном лифчике и джинсах. На мое счастье, за это время в уборную никто не зашел.
Прижав окрашенные пряди бумажным полотенцем, я сделала глубокий вдох, посмотрела на свое отражение… и улыбнулась. Кэрри была права. Волосы действительно стали выглядеть потрясающе. Аннет взбесится. И отец может заметить. Может даже рассердится. Но это того стоит, я просто уверена, никто больше не даст мне детское меню.
Скрипнула дверь. Запихнув полотенце в мусорное ведро и схватив рубашку, я влетела в кабинку. Едва я успела запереть дверь, как раздался женский плач. Через щель я увидела в соседней кабинке пару Reebok
Может, мне стоит спросить у девушки, все ли у нее в порядке? Или этим я ее только смущу?
Раздался звук слива в туалете, и тень в соседней кабинке переместилась в сторону. Щелкнул засов. Из кранов потекла вода, однако рыдания стали лишь громче.
Шум воды прекратился. Скрипнул рулон полотенец. Зашуршала бумага. Дверь открылась. Затем закрылась. Плач не смолкал.
У меня проступил холодный пот. Я внушала себе, что девушка передумала, и решила остаться в уборной до тех пор, пока не успокоится… однако плач раздавался прямо рядом со мной. В соседней кабинке.
Я сжала руки в кулаки. Это всего лишь игра моего воображения.
Медленно нагнувшись, я посмотрела под перегородку. Никакой обуви в соседней кабинке не было. Наклонившись еще ниже, я поняла, что ни в одной из кабинок никакой обуви не видно. Плач прекратился.
Рывком натянув на себя рубашку, я поспешила убраться прежде, чем стенания начнутся вновь. Едва дверь за мной в уборную закрылась, как меня окружила тишина. В коридоре никого не было.
- Ты!
Резко повернувшись, я увидела идущего ко мне сторожа и облегченно выдохнула.
- Т-туалет, - сказала я. - Я ходила в туалет.
Он все еще шел ко мне. Этот человек не был мне знаком. На вид он был одного возраста с моим папой, стрижка ежиком, одет в школьную рабочую униформу. Скорее всего, это временный работник, заменяющий мистера Тейтлэбома.
- Я-я иду в к-класс.
И начала идти.
- Ты! Вернись. Я хочу поговорить с тобой.
Единственным раздавшимся звуком были мои шаги. Мои. Почему я не слышу его шагов?
Я пошла быстрее.
Что-то промелькнуло рядом. Приблизительно в десяти футах впереди воздух начал мерцать, образовавшаяся тень стала принимать форму сторожа в рубашке и слаксах. Резко повернувшись, я побежала.
Человек издал рык, эхом прокатившийся вниз по коридору. В этот момент за угол завернул студент, и мы с ним едва не столкнулись. Запинаясь, я извинилась и обернулась. Сторож исчез.
Выдохнув, я закрыла глаза. Когда я вновь их открыла, то синяя униформа оказалась в дюйме от моего лица. Я посмотрела вверх… и закричала.
Он был похож на манекен, который поставили слишком близко к огню. Его лицо горело. Плавилось. Один глаз выпирал вперед. Другой - скатился вниз к скулам, щека и губы обвисли, кожа блестела и деформировалась и…
Он произнес своими искривленными губами: - Может, теперь ты обратишь на меня внимание.