Варя расцепила руки, как будто больше нечего было опасаться, откинулась на спинку стула. Полы черного пиджака в тонкую полоску раздвинулись, открылся топик с низким вырезом. Варя поймала взгляд Ястребова на своей груди, обтянутой белой тканью, и, слегка смутившись, выпрямила спину.
- Все прекрасно, - сказала она, соединяя полы пиджака. - Но вас так мало…
- Стало быть, ваши потери на бесплатных билетах, которые мы рассчитываем получить от вас, будут меньше. - Он улыбнулся.
- Я понимаю, что вы хотите, Александр Алексеевич. Но я о другом. - Она вздохнула и снова выдернула карандаш из сапожка-карандашницы. - Пар, танцующих по-настоящему, будет слишком мало.
- У нас есть время. Наши люди готовы обучить всех ваших гостей. Причем бесплатно.
- Хорошая мысль, - похвалила Варя. - Может быть, заняться студентами училища искусств? Например, группой, которая учится у Родиона Степановича, моего деда…
- Они музыканты? На каком инструменте учатся играть? - с любопытством спросил Ястребов, снимая кивер. - У вас тепло, - заметил.
Без кивера он стал другим. Дистанция между ними, показалось Варе, сократилась, она стала невероятно малой. Между ними больше нет двух веков. Она почувствовала, как ее сердце подпрыгнуло, а кровь угрожала залить щеки красной краской.
- На каком инструменте? - переспросила она. - На птичьих голосах, - засмеялась Варя. Заметив недоумение на лице Ястребова, добавила: - Мой дед читает факультатив в училище искусств - голоса певчих птиц в природе.
- Как необычно, - удивился он. - Эти ребята, должно быть, очень музыкальны, значит, мы их быстро выучим. - Он посмотрел на часы над дверью и сказал: - Поеду и соберу всех. Прямо сегодня. - Он встал, звякнули шпоры. Он быстро поклонился, подал ей визитную карточку.
- Я вам позвоню, - сказала Варя, читая написанное на кусочке картона.
- Кстати, - сказал Ястребов, указывая на визитную карточку, - можно устроить бальную лотерею с помощью таких карточек.
- Да? А как? - спросила Варя.
- Просто и весело. Так бывало на балу в Булони. Это Франция, - поспешил он уточнить. - Каждый гость кидает свою карточку в большую емкость…
- Например, в сосуд для аквариума, да? - перебила его Варя.
- Можно, - согласился он. - А потом гусару завязывают глаза, он вынимает карточку, счастливчик получает приз…
- Коробку пива от Скурихина, - засмеялась Варя. - Это наш основной бальный спонсор.
- Хотя бы и так, - согласился Ястребов.
Варя заметила, как напряглась его челюсть. Она ждала, что он скажет еще что-то… Но он молча надевал кивер. В нем Ястребов снова отдалился от сегодня на два века.
- Хорошо, - проговорила Варя. - Так в чем же ваша корысть? Вы до сих пор не признались.
- Нашему клубу нужно то же, что и вам, - спонсоры, - сказал Ястребов.
- Ага. - Она усмехнулась. - Вы хотите взять их тепленькими, разогретыми.
- Если вы покажете мне, кого следует взять, познакомите с самыми податливыми, - он растопырил пальцы, потом свел их вместе, как будто что-то сжимал между ними, - я буду вам очень признателен.
Варя засмеялась:
- Мне за них страшно. У вас сильные руки. - Она кивнула на полусогнутые пальцы.
Ястребов тоже посмотрел на них, разжал, опустил руки.
- Простите, - бросил он. Потом шагнул к ней, пристально посмотрел в глаза и добавил: - Я вам буду очень признателен.
Варя молча смотрела на него, конечно, он хочет услышать от нее: "Я сделаю все, что смогу". Но она давно не говорила мужчинам то, что они хотели от нее услышать.
- Посмотрим. - Вот и все, что сказала Варвара Николаевна Беломытцева. Она подняла голову и посмотрела на Ястребова. Он оказался намного выше ее, хотя не производил впечатления слишком высокого мужчины.
- Хотите, я вас подвезу? - предложил он.
- Нет, - быстро ответила Варя. - Спасибо. Мне пока рано. - Если бы она согласилась, то ей пришлось бы переобуваться при нем, подумала она и покраснела. Она стояла под самой лампой, поэтому Ястребов наверняка заметил пылающие щеки.
- Как угодно, - сказал он. - Я жду вашего звонка. - Он кивнул на стол, на краю которого белела картонка с красным кругом. Военно-исторический клуб назывался "Гусары и гусарочки". Буквы выгибали дугу перед жерлом пушки, а ствол целился в середину изгиба.
Ястребов вышел. Варя почувствовала, как дрожь пробежала по спине. Беспощадная память выложила перед ней то, о чем она старалась забыть. Она думала, что это лежит уже так глубоко, что никогда больше не вынырнет… Но композиция логотипа напомнила ей предмет, который снился ночами и заставлял просыпаться в горячем поту… арбалет.
Все, все, остановила она себя. Это на самом деле в прошлом, которое ее не должно волновать.
В коридоре стихли шаги Ястребова, звон шпор затих. Варя стояла, глядя на закрывшуюся за ним дверь, не в силах сойти с места. Но только ли из-за воспоминаний о прошлом?
Она наконец наклонилась, чтобы достать из-под стола ботинки.
Дверь приоткрылась, в щелку просунулась голова в мелких темных кудряшках. Надя.
- Хорошие новости. Зайдешь к нам?
- Сейчас, - ответила Варя из-под стола.
3
- Все дело в попке, - сказала Татьяна, заведующая отделом древностей, и вызывающе вздернула острый подбородок.
- В чьей? - спросила Надя, ее выпуклые круглые глаза стали похожи на глаза кузнечика под тысячекратным микроскопом.
- В мужской, - коротко ответила Татьяна, раздвигая отросшую светлую челку, чтобы лучше рассмотреть изумленные лица коллег.
- Приехали, - фыркнула Варя. - Вы меня за этим звали? Чтобы сообщить открытие века, которое тянет не меньше чем на Нобелевскую премию? Только в какой же области? - Она прикусила нижнюю полную губу, изображая невероятное напряжение мысли. - Ты чем на самом-то деле занималась на турецком пляже?
Татьяна улыбнулась:
- Но я там была не одна, с мужем, сами знаете.
- Можно подумать, Андрей тебе завязывал глаза черным платком, чтобы ты ничего не видела, - фыркнула Надя.
Они сидели за столом, накрытым клетчатой льняной салфеткой. Надя расстаралась для прощального чая. Они уже дважды подняли бокалы с красным сухим вином. Надя высмотрела его в самом модном и единственном в городе "Винном салоне". Так он представлялся всем и каждому, кто не пробежит мимо, а остановится, чтобы распознать суть красно-зеленой вывески. Сплетенные в затейливую вязь буквы из электрических лампочек предательски дрожали на морозе. Надя положила глаз на чилийское красное сухое, и теперь оно пыталось напомнить им о вечном лете.
Событие стоило того, чтобы тряхнуть кошельком. Разослав свое резюме, составленное Варей, по электронной почте, Надя едва успевала одарить своим вниманием фирмы и компании, которые приглашали ее на собеседование. Надю Новикову зазывали во столько мест, что она зарылась бы в них, как курица, перед которой высыпали килограмм отборного пшена, и она, бедная, выискивала самое крупное. Но наконец бухгалтер Надя нашла то, что искала. Мебельная фабрика недалеко от дома, с "белой" и весьма щедрой зарплатой, а к ней - социальный пакет такой, что трудно поверить - неужели не дутый, как воздушный шарик?
- Вы хотите, чтобы я объяснила, откуда у меня такая уверенность? - не отступала Татьяна, у которой, похоже, с самого утра не было во рту и маковой росинки, как она говорила о разгрузочных днях. Она устраивала их каждую неделю по средам. Сегодня как раз и была среда. - Ладно. - Она вздохнула и неуверенным движением попыталась заправить прядь челки за ухо, но та заупрямилась и снова упала на правый глаз. Блестя левым глазом, Татьяна продолжала: - Если она большая, то от него будет крепкое потомство. Вот.
- Твоему Андрею можно позавидовать, - фыркнула Надя. - Какая жена! Даже на работе только о нем и думает.
Татьяна приложила палец к губам и тихо сказала:
- Ему ни слова. Вам скажу - я хочу родить третьего.
Коллеги замерли.
- Привет из Турции? - понимающе улыбнулась Варя.
Татьяна захихикала.
- Поздравляем, - насмешливо отозвалась Надя. - Но мы сейчас это не будем обсуждать. Сегодня мой праздник.
- Я понимаю, - не унималась Татьяна. - Просто я хочу предупредить, кто вам нужен, если вы хотите…
- Мы поняли, - сказала Варя. - Будем иметь в виду.
Все трое засмеялись, а Надя налила в бокалы вина и сказала:
- Выпьем за Варвару. Я думаю, Варя, ты все-таки сидишь не на том стуле. - Она вздохнула и покачала головой.
- Ты так быстро прониклась любовью к продукции своей мебельной фабрики? - нарочито удивленно спросила Варя. - Не ожидала такого быстрого развития патриотических чувств.
- Я не о том. Сама знаешь, если бы не ты, сидеть бы мне на своем нынешнем стуле, протертом веками, и протирать его дальше.
- Какая привередливая, вы только посмотрите на нее. - Варя пожала плечами. Она сняла пиджак, трикотажный топик обрисовывал прямые плечи, высокую грудь, тонкую талию. - Татьяна, нашей девушке не нравится стул карельской березы! Сиденье из бархата. Ты-то ведь знаешь, какой это век?
- Девятнадцатый, - коротко ответила Татьяна, разглядывая бутерброд с колбасой.
- Видели бы вы, как отделан офис, в котором я теперь буду сидеть, - отмахнулась Надя. - Посмотрели бы на компьютер с плоским жидкокристаллическим монитором. Мечта! Я даже не думала, что в нашем Суходольске такое бывает.
- Стоп. Ты бросила фразу и не объяснила. Чем тебе не нравится мой стул? - Варя отпила из бокала. Она знала, что имеет в виду Надя, но ей хотелось услышать то, с чем она себя поздравляла, от самой Нади.