- Если бы вид тела убитого подростка доставлял мне удовольствие, кем бы я был, Алекс? Вампиром, наверное? Или кем-то еще похуже. Меня в данном случае увлекает загадка, которую я намерен решить. Вот и все.
Терпеливо следуя по грязи за врачом с фотокамерой в руках, готовая запечатлеть любую полезную для следствия находку, смешливая Бреди Шоу не удержалась от гримасы. Алекс ответил ей тем же - мол, док не в своем уме, какие тут загадки!
Но вслух Алекс одобрил старания доктора:
- Конечно. В каждой смерти есть что-то загадочное.
- Я рад, что вы разделяете мое мнение, - сказал доктор, рассматривая какую-то истлевшую тряпицу и чуть ли не обнюхивая ее.
Алекс удалился на несколько шагов от этой пары и окинул сочувствующим взглядом третьего из их команды, помощника шерифа Сэндк Линч, милую девушку, которая, стыдливо спрятавшись за деревом, выворачивала свое нутро наизнанку. Им всем выпало нелегкое испытание, а для нее, бедняжки, это вообще был дебют на полицейской работе. Хотя и ветераны с таким кошмаром еще не сталкивались. Карл Тирни, которому выпало несчастье обнаружить останки Адама Рамсея, наверняка расстался со своей утренней яичницей с беконом тут же на месте. Сам Алекс сдерживался с трудом и молил бога, чтобы жуткая процедура не затянулась надолго.
Лишь одна персона во всей команде шерифа графства Кокс никак не проявляла обычных человеческих слабостей - это была их начальница. Алекс удивлялся ее выдержке и внешней невозмутимости. В таком маленьком и скромном городке, как Гладстоун, за всю его историю со дня основания убийства случались редко, пожалуй, с интервалом лет в десять-пятнадцать. Шерифы избирались и переизбирались, старели, и некоторые ни разу не сталкивались с убийством за время своего срока пребывания на этой, в остальном хлопотной должности. Разве можно было назвать убийством смерть кого-то из-за неосторожного обращения с оружием его нетрезвого соседа при стрельбе по кроликам, опустошающим их разделенные лишь условной чертой огороды? Про шерифов Гладстоуна ходила популярная байка, что им больше всего подходит роль Сайта-Клауса во время праздничных рождественских шествий и что именно шериф разносит по ночам домой детям подарки, раскладывая их под елками.
Так было до прошлого года. В том году город избрал шерифа, обладающего дипломом специалиста по криминалистике. И что из этого вышло? Вместо безобидных случайных правонарушений в городе начались самые настоящие преступления. Дай бог, чтобы это все-таки были не случайные убийства! И опять же слава богу, новоизбранный шериф не впадает в панику и не опускает руки, а держится уверенно, хотя, черт побери, откуда взялась такая уверенность v этой неопределенного возраста дамочки со стройной и хрупкой девичьей фигуркой? Впрочем, Алекс был убежден, что она, как и все остальные, вот-вот сорвется и расплачется или, хуже того, впадет в истерику. Но пока она держалась молодцом.
- Уже второй случай. - Алекс произнес это, ни к кому не обращаясь, лишь бы хоть как-то нарушить давящую на всех тишину.
Шериф молча пожала плечами.
- И убийца тот же, как ты считаешь?
Небесно-голубые глаза Миранды Найт уставились на Алекса с удивлением.
- А ты считаешь, что можно установить это по горсти обглоданных костей?
Алекс собрался было возразить, что останков разбросано там и тут достаточно, но быстро одумался и предпочел держать рот на замке. От скелета бедняги Адама Рамсея сохранилось не так уж много, а уж тем более никаких свидетельств, кем и каким способом парнишка был убит. Невозможно было обнаружить царапины и порезы на его теле, сходные с теми, что нашли на теле Керри Ингрэм.
И все же напрашивалась простейшая догадка, что эти две смерти, случившиеся за один месяц, как-то связаны. Алекс вздохнул и все-таки решился высказаться:
- Нам не удастся убедить местных сплетников, что парень погиб из-за собственной неосторожности. Мы можем не знать, из-за чего он умер, но жертвы несчастных случаев не хоронят самих себя, присыпая землей.
- Согласна.
- Итак, у нас проблема. Очень большая проблема.
- Пошел ты… - Миранда высказалась прямо, хотя и выдержала для приличия паузу.
Алекс не поверил своим ушам. Чтобы услышать такое от интеллигентной леди! Он поразмыслил некоторое время, прежде чем продолжить:
- Хотя я не эксперт, но могу предположить, что Адам Рамсей опередил Керри Ингрэм в пути на тот свет на пару недель.
- Вероятно, да.
- А его мамаша не заявила об исчезновении сынка и опомнилась только в канун Хеллоуина, когда он уже давно был мертв.
- Тому есть оправдания. Они крепко повздорили, и парнишка сбежал к своему папаше во Флориду - так она подумала. Это уже повторялось дважды.
- Я к чему веду, - настаивал Алекс. - К тому, что мы никак не могли уберечь Адама Рамсея. Он стал первой жертвой, а уж потом - Керри Ингрэм.
- Может быть, - согласилась Миранда, выслушивая соображения помощника со странным, почти ледяным равнодушием. - Но могли спасти Керри Ингрэм, если бы вовремя обнаружили останки Рамсея.
Алекс почувствовал себя уязвленным и не сразу нашел что ответить.
- Нам повезло, что Рамсей носил кольцо. И что у него был золотой зуб. Иначе как бы мы его идентифицировали? Однако странно, что у подростка во рту золотой зуб. Зачем, интересно?
- Не зуб, а золотая коронка, - уточнила Миранда. - Отец подарил ему кольцо, а дантист расплавил его и сделал всю работу.
- Зачем, черт побери, парнишке это понадобилось?
- Мать не знает или не хочет говорить. - Шериф Миранда Найт начала немного нервничать. Ее, видимо, раздражало топтание на месте в разговоре со своим дотошным помощником. - Я не думаю, что это важная деталь для расследования. Вот дерьмо! - выругалась Миранда едва слышно и, не жалея своих джинсов, поползла на четвереньках по сырой, мерзко пахнущей земле, выискивая улики.
На некоторое время воцарилось молчание.
- У тебя есть какие-нибудь мысли, Алекс? - неожиданно спросила Миранда, не меняя неудобной, но столь соблазнительной для мужского взгляда позы.
- Пока нет. - Алекс вздохнул. - Только одна, пожалуй. Нашему мэру это не понравится. Если это и впрямь Рамсей…
Миранда наконец-то соизволила обратить взгляд на своего помощника Алекса. На ее лице появилось странное выражение, которое не поддавалось разгадке и было для него новым, никогда не виденным прежде, - выражение полной закрытости, замкнутости в себе. Впервые за пять лет их знакомства Алекс вдруг почувствовал, что перед ним абсолютно чужой человек.
- Зря сомневаешься, - произнесла она уверенно. - Я знаю и знала заранее, что нами найдены останки Адама Рамсея.
- Что-то у меня не укладывается в голове…
- Это Адам Рамсей, Алекс. Зубная карта подтвердит это.
- Но если кости принадлежат взрослому мужчине, то как?.. - Алекс осекся и заговорил тише: - Значит, док ошибается?
- Надеюсь, что так.
Алекс ни на мгновение не мог допустить мысли о том, что Миранда втянута в какую-то непонятную игру с доктором Шеппардом или щадит его мужское и профессиональное самолюбие, не отвергая сразу, с места в карьер сделанного им скоропалительного вывода.
Размышляя вслух, он высказал предположение:
- Если док прав насчет костей, значит, мы нашли еще одну жертву, человека, об исчезновении которого никто не сообщал. Значит, нам еще предстоит обнаружить тело Рамсея. А если права ты…
- Если права я, это будет значить еще кое-что, - резко оборвала рассуждения Алекса Миранда. - И это будет загадкой потруднее, чем раскрытие убийства двух сбежавших из дома подростков.
Лиз Хэллоуэл прожила в Гладстоуне все свои тридцать лет и поэтому знала здесь все обо всех.
А так как книжная лавка, унаследованная ею от родителей, размещалась в самом центре городка и при ней была еще популярная кофейня, которой хозяйка очень гордилась и где люди могли сидеть и болтать, сколько им вздумается, то Лиз привыкла быть в курсе всех событий, причем получала самую свежую информацию буквально по горячим следам.
Таким образом, в это холодное январское утро она уже знала, что мертвое тело или, вернее, чьи-то кости были найдены в ближайшем лесу свободным от службы в то воскресенье помощником шерифа, отправившимся поохотиться с утра пораньше. Лиз стало также известно, что это, по мнению самого шерифа, кости бедняги Рамсея. И еще она узнала, что вокруг этого дела творится нечто странное. Убийство само по себе - событие не очень обычное, во всяком случае, для Гладстоуна. Но тут пахло чем-то иным, она была в этом уверена. Чаинки в ее утренней чашке расположились так, что их вид заставил ее похолодеть, а еще раньше наблюдалось несколько внушающих беспокойство примет. Ночью она слышала жалобный крик козодоя, а потом во сне скакала на лошади, что предполагало сексуальное возбуждение, впрочем, вполне естественное для Лиз, давно расставшейся с мечтой заполучить в постель мужчину. После ей приснилась дверь, которую она не могла открыть, а это уже был дурной знак.
Она просыпалась дважды, разбуженная воем собаки, а как раз перед рассветом прогремел гром, хотя не было никакой грозы. В это утро соседский молодой петушок прокукарекал у нее на парадном крыльце, что предвещало визит незнакомца. Три раза за последние два дня Лиз просыпала соль, и несмотря на то, что она мгновенно предпринимала соответствующие меры, чтобы отвести грозящую беду, дурные предчувствия ее не оставляли. Вдобавок птица ударилась об окно комнаты, где она завтракала, и, бедняжка, сломала себе шейку. Так как Лиз жила одна, то, значит, именно ей посылалось предупреждение о том, что смерть ее ищет.