В мрачной кухоньке Элис вдруг почувствовала что‑то недоброе. Кто вышел из дома и исчез в кустах? Может, этот кто‑то теперь наблюдает за ней через окно? Она не могла избавиться от этой мысли. Почти в панике она бросилась обратно в освещенную гостиную и задернула шторы. Потом, собрав все свое мужество, решила продолжить осмотр дома. Вряд ли Камилла где‑то далеко. В ванной пахло гвоздикой. Полотенца висели на перекладине, в шкафах была ее одежда. Да здесь она, здесь. Но где? Кто закрыл дверь дома?
На кухне Элис увидела календарь‑ежедневник. Он не был открыт на сегодняшнем числе. На нем стояло вчерашнее - 16 января. Оно было обведено красным кружком, и рядом - восклицательный знак. Что случилось вчера?
Элис вспомнила, что у Камиллы есть привычка все записывать. Она перелистывала страницы и читала: "Не забыть мясо для кота". На 14 числе:
"Д" сегодня вечером". 12 и 13 были пустыми, на 11 нацарапаны торопливые каракули: "Д, слишком нетерпелив".
И все. Кто такой Д.? Кто бы он ни был, Элис не сомневалась, что это из‑за него Камиллы нет сейчас дома.
Затрещала сорока. Она уже допрыгала до кухни. Птица тихо стояла и смотрела на Элис одним глазом, обратив к ней свой профиль с острым клювом. А потом нежно произнесла:
- Привет, дорогая! Как долго ты будешь здесь? Абсурдность ситуации сняла напряжение Элис, и она засмеялась. И в тот же миг, услышав легкий стук в стекло, увидела за окном бледный абрис лица с мокрыми волосами. Прежде чем она успела испугаться, открылась дверь и вошел Феликс.
- Что ты здесь делаешь в темноте, дорогая? - мягко спросил он. - Где Камилла?
Элис почувствовала такое облегчение, что едва сдержалась, чтобы не кинуться к нему на грудь. После всего случившегося в Кристче, к этой груди ей меньше всего хотелось бы припасть. Но все равно увидеть кого‑то живого в этом странном доме - уже радость.
- Понятия не имею, где она. - Элис пожала плечами.
Феликс сбросил мокрый плащ, откинул назад влажные кудри. От дождя его кожа блестела, а в глазах сверкало насмешливое веселье, которое сейчас ее особенно раздражало.
- Как же так? Она ведь знала, что ты приедешь?
Элис с упреком взглянула на него.
- И ты тоже знал?
- Естественно. Камилла - твоя подруга. Твои друзья - мои друзья, дорогая.
- Не называй меня "дорогой". Я думаю, мы с тобой давно все уладили.
- Да, конечно.
Этот завиток на его виске знаком до боли…
- Тогда, Бога ради, что ты тут делаешь, изображая водителя автобуса? - спросила Элис.
- Мне нравится. И потом, человек должен на что‑то жить.
- Но почему именно здесь? И почему водитель?
- Дор… Элис. Тебе пора уже расстаться с привычкой говорить возвышенно, а то люди догадаются, что ты бывшая актриса. И чем здесь плохо? Западное побережье Новой Зеландии - замечательное место. Потрясающие декорации. Снежные пики, озера, этот невероятный ледник, спускающийся прямо в зелень. Что же касается женщин…
- Избавь меня от подобных разговоров, - прервала его Элис. - Это ты предложил Камилле написать и пригласить меня?
- Что же касается женщин, - невозмутимо продолжал Феликс, - они замечательные. И только твоя подруга Камилла - ведьма. Знаешь, все здешние мужчины валяются у ее ног, включая заезжих туристов. И как это ей удается?
- Ей всегда это удавалось, - нетерпеливо проговорила Элис. - И когда‑нибудь она попадет в беду. Но это не то, о чем ты подумал. Да, ты не ответил на мой вопрос.
- Ты имеешь в виду - нарушить обещание или испытывать терпение ревнивого любовника… или…
- Феликс!
Он взглянул на нее. В его темных глазах застыло нарочитое раскаяние.
- Хорошо, дорогая. Это я предложил Камилле пригласить тебя. Знаешь, я привык здесь есть три раза в день и как следует. Думаю, и ты, наверное, проголодалась. А маленькой Элис нельзя голодать.
- Значит, это была жалость, - сказала Элис.
- Чистая жалость. И Камилла поняла. Она…
- Хорошо. Тогда ты прав. Я очень хочу есть. А где может быть Камилла?
- Не знаю. Может, у Торпов. Или в магазине. Или с кем‑нибудь пьет в отеле. Но ты сказала, что она ждет тебя сегодня. Ну, может, числа перепутала. Память у нее никудышная, и она" всегда пишет себе напоминания в календаре.
- Да, правда. Ну, я думаю, она скоро появится. Подождешь ее?
- Вряд ли эти слова можно счесть приглашением от души, - пробормотал Феликс. - Некоторые гораздо лучше относятся к котам. - Он нагнулся, поднял рыжего кота и прижал к подбородку. Кот замурлыкал от удовольствия. - Я слишком эмоционален. И несмотря на это, если я захочу, то останусь - независимо от того, пригласят меня или нет. И мы посидим. Правда? А к тому времени вернется и Камилла.
- Но…
Феликс махнул рукой, и кот спрыгнул с колен.
- Не надо вежливых протестов. Это не впервые. Мисс Камилла Мейсон - маленькая ленивая чертовка. И если ты пробудешь здесь подольше, то поймешь, что тебе придется делать все по дому самой. Так ты надолго?
Элис почувствовала сильную усталость и была рада обществу Феликса. Она решила не спорить с ним в этой насквозь пропитанной влагой мрачной атмосфере. В конце концов, они всегда были друзьями, и только когда вдруг вообразили, что влюблены, между ними началась борьба.
- Я еще не знаю. И потом, тебя это не должно интересовать.
- А почему бы тебе не вернуться в Англию?
- Нет, - резко ответила Элис. - Ты знаешь, что я этого не сделаю.
- Но ведь твои родители…
- Феликс, ради Бога. Есть одно, что тебе совершенно не идет, - лицемерие. Ты прекрасно знаешь, и не хуже меня, что отец сделает из меня сэндвич - между крылом и шасси своего нового самолета. И потом, я стесняюсь матери, да и не знаю, где она сейчас. В последний раз я слышала, что она в Каннах, но она вполне может оказаться в Нью‑Йорке, Кингстоне или на Ямайке. Они не виноваты, они отвыкли от меня, отправив меня сюда в войну. Так вышло. Я не хочу об этом говорить.
- Но по крайней мере…
- Феликс, если ты снова о деньгах, я влеплю тебе пощечину. Я - личность, я сама способна постоять за себя. Мне нравится все, что со мной происходит. Мне нравится в Новой Зеландии, я тосковала по ней всякий раз, когда возвращалась в Англию. И, к тому же, мне не нужна жалость несостоявшегося продюсера.
- В данный момент, - мягко пояснил Феликс, - я вовсе тебя не жалею.
Его губы изогнулись в привычной приятной улыбке, которая не значила ничего, а лишь служила украшением узкого умного насмешливого лица.
- Так что это тогда?
- Преклонение перед твоей стойкостью. Дома ты могла бы иметь все. А что у тебя здесь?
- Дождь за шиворотом, - мрачно улыбнулась Элис. - И если ты заставил Камиллу пригласить меня сюда, чтобы снова и снова уговаривать вернуться домой, ты зря тратишь время.
Феликс вдруг улыбнулся.
- Ну, раз ты не хочешь домой, иди и переоденься, не то мне придется потом писать твой некролог. Я бы озаглавил его "Агнец на заклание". Во всяком случае, ты очень на негр похожа. Маленький беленькой мягкий ягненок. ТЫ что, не слышала, как зловеще ухают эти птицы? Они как раз охотятся на глупых маленьких ягнят. Ну что ж, иди и переодевайся, а я поджарю бекон. Не надевай ничего особенного. Я не вынесу, если ты снова будешь так же прелестна, как прежде.
Подчиняясь ему по привычке, оставшейся от тех месяцев, когда она выступала на сцене, Элис пошла в спальню. И подумала о Камилле. Как далеко та зашла в своих отношениях с Феликсом? Они могли стать хорошей парой: оба способны наслаждаться видимостью влюбленности. Еще в школе Камилла искусно и невинно выбиралась то из одной истории, то из другой. А Элис всегда контролировала свои чувства - до встречи с Феликсом. Но то было недолго. Она снова взяла себя в руки. Она никогда не будет чувственной и такой неразборчивой, как Камилла. Она не станет флиртовать, как мать, и не будет такой беззаботно‑фальшивой, как Феликс. Но почему он решил снова появиться на ее пути? Неужели он не может оставить ее в покое? Или он все еще думает о ней? Ну уж это ни к чему. Ей двадцать четыре, и она достаточно взрослая, чтобы самой решать свои проблемы.
- Эй, Элис! - позвал из кухни Феликс. - Это уж слишком!
Элис ощутила холодок, ее снова охватило дурное предчувствие, странное неудобство от того, что хищная птица уселась на калитке, а сорока твердит:
"Уходи отсюда! Скорее!"
- Что?
- Да здесь нет никакой еды. А все, что есть, засохло. Ты ведь говорила, что Камилла знала о дне твоего приезда?
- Да. Она ответила на мое письмо.
- Я бы сказал, что этому молоку два дня. Фу! Почему она не купила свежего?
Вчерашняя дата в красном круге на календаре. Был ли это последний день, когда Камилла пила свежее молоко?
Элис торопливо застегнула молнию на халате и вышла в кухню.
- Кто‑то закрыл дверь, когда я стояла в передней, - сказала она едва дыша.
Феликс задумчиво посмотрел на нее и промолчал.
- Ты думаешь, я сочиняю?
- Увы, нет. Это вполне возможно. У Камиллы были поклонники.
Элис не к месту заметила:
- Ни один водитель автобуса не скажет "увы". Феликс поднял брови.
- У тебя аналитический склад ума. Я всегда говорил, что это твое проклятие. И это никак не вяжется с обликом маленького беленького ягненка. Но уж если тебе так надо все анализировать, давай порассуждаем о Камилле. Итак, она оставила нас без хлеба и без молока.
- Если кто‑то искал ее, то почему он убежал?
- Камилла обожает интриги. Ты же знаешь ее со школы.
- Да. Знаю. - Элис кивнула.