Мэри снова почувствовала стеснение в груди, подумав о том, что тот или иной разговор неминуемо затронет их отношения. Интересно, поцелует ли он ее еще раз, как тогда, в воскресенье?
Его мать и невеста тем утром уехали на пару часов навестить соседей, а Генри отговорился тем, что ему нужно сделать несколько заметок по делу, которое будет слушаться в Эдинбурге на следующей неделе. Позже он сказал Мэри, что надеялся также на возможность побыть с ней наедине…
С одной стороны, ей повезло, что Генри остался дома в то воскресенье, потому что именно он отвез их в больницу, когда Нина упала с лошади. Он же отнес девочку в спальню по возвращению домой и сидел с ней до тех пор, пока Нина не заснула.
Именно тогда Генри и поцеловал ее!
Мэри была ошеломлена. Она испытала восторг и упоение, потому что увлеченность им, владевшая ею на протяжении многих недель, нашла наконец отклик.
Но вместе с тем ее охватило отчаяние. Ведь Генри был помолвлен с другой женщиной! Он тут же заявил, что больше не любит Эйлин, однако расторгнуть помолвку почти невозможно, так как ее отец - старший партнер в юридической фирме, на которую Генри работает. Мэри с сочувствием отнеслась к его дилемме, но так и не поняла, какое место во всей этой истории отводится ей…
- Это не имеет значения, - резко ответила она сейчас Генри. - Я… Твой брат вернулся, - сообщила Мэри, гадая, сможет ли она и впредь видаться с Генри и не останется ли завтра без работы.
Ее слова подействовали на молодого человека как разряд электрического тока. Освободив ее руку, он поспешно отступил.
- Томас здесь?
- Да. Внизу с матерью, - кивнула Мэри, чувствуя себя не менее расстроенной возвращением этого человека. Фактически единственной, кто испытывал удовольствие от общения с ним, была Нина. - Странно, что ты не встретился с ним, когда поднимался, - мрачно добавила она.
Генри нахмурился.
- Я торопился увидеть тебя и никуда не заглядывал по пути. Ты не знаешь, давно он здесь?
- Только что приехал, - с тоской промолвила Мэри.
- Помнится, последняя его попытка быть отцом для Нины длилась целых двадцать четыре часа, - съязвил Генри. - Ты видела его? Говорила с ним?.. Судя по выражению твоего лица - да. Полагаю, как обычно, обрушился со всей мощью?
Мэри облизнула пересохшие губы.
- Похоже, он… не очень обрадован увольнением Эстер.
Генри приподнял темно–русые брови.
- Интересно, почему? Ведь няня - это всего лишь няня… О, это, конечно, не относится к тебе, моя милая, - поспешил оправдаться он, когда Мэри отвела взгляд. - Но у Нины была целая вереница нянь, и меня просто удивляет, что Томас в состоянии отличить одну от другой.
Мэри же не могла опомниться от неожиданных ласковых слов, произнесенных Генри. Неужели она и впрямь "его милая"?
- Эстер была блондинкой, а Мэри - рыжая, - протянул голос, с каждым разом становившийся все более узнаваемым. - Думаю, даже я в состоянии уловить разницу, - саркастически проговорил Томас Тэлфорд, входя в холл.
Девушку снова поразило отсутствие какого–либо сходства между двумя этими людьми. Томас, стоявший позади брата, был по крайней мере на пару дюймов выше, его темные длинные волосы растрепались, в то время как белокурый Генри был идеально причесан. Даже их одежда разительно отличалась по стилю. Хотя мужчины были поразительно красивы, но тоже совершенно по–разному: красота Генри была мальчишеской, в то время как лицо Томаса Тэлфорда казалось высеченным из скал, нависших над побережьем.
Если Томас услышал замечание брата о нянях, то не слышал ли он так же, как Генри назвал меня "милой"? - похолодела от страха Мэри.
Кобальтовые глаза, прищурившись, холодно и оценивающе посмотрели на них обоих, прежде чем остановиться на брате.
- Эйлин, похоже, недоумевает, куда ты запропастился, - многозначительно произнес он. - Я посоветовал ей поискать поблизости от первого же хорошенького личика, и она согласилась, что скорее всего найдет тебя именно там. И мы были правы, - добавил Томас, опять объединяя их взглядом, в котором светилась догадка.
Мэри почувствовала, как щеки заливает жаркий румянец. И вовсе не потому, что этот человек назвал ее личико хорошеньким. Почему Томас презирает ее? Ведь он же совсем ее не знает! И, судя по всему, не собирается тратить время на то, чтобы узнать получше!
- Я просто думала, что Генри в курсе того, подниметесь ли вы опять к дочке или нет, - ответила ему Мэри, отводя глаза. - И спросила его об этом.
- А как же! - ответил Томас. Ему, по–видимому, было очень весело - за ее счет! - и от этого его глаза стали еще темнее.
Мэри вздернула подбородок и на сей раз отважно встретила его взгляд.
- Думаю, Нина будет в восторге.
К ее удивлению, Томас откинул голову и коротко, тепло рассмеялся. Эта теплота все еще озаряла его лицо, когда он посмотрел на Мэри.
- Я все думал, естественный ли этот цвет или он из пузырька. - Томас протянул руку и легко потрепал короткие вьющиеся волосы. - Теперь я понял: они действительно рыжие! Я бы на твоем месте был настороже, Генри, - обратился он к брату. - Она вполне может развернуться и укусить.
С этими словами он стал подниматься по лестнице. Радостный вопль Нины они услышали несколько секунд спустя.
- Что он хотел этим сказать? - резко спросил Генри. - О чем именно вы с ним говорили, когда встретились впервые?
Мэри раздраженно поправила слегка взлохмаченные волосы. Поистине, Томас Тэлфорд обращается с ней так, словно она не старше Нины! Хотя из намеков, которые он делал в отношении нее и Генри, следовало, что он вовсе так не считает!
- Мэри! Я спросил, о чем вы с Томасом говорили раньше? - пояснил он в ответ на ее озадаченный взгляд.
Девушка воспроизвела в памяти недавний разговор на пляже и поняла, что не сможет рассказать о нем Генри. Та неожиданная встреча и так достаточно смутила ее, чтобы еще обсуждать это с другими.
- Да так, ни о чем, - пробормотала Мэри. - Он просто посоветовал мне быть осторожнее на пляже. Сказал, что однажды там кто–то погиб. - Она озадаченно взглянула на Генри.
Тот задумчиво поджал губы.
- Вот как? - медленно проговорил он. - А Томас сказал, кто именно?
- Нет. - Мэри пожала плечами. - Мы говорили совсем недолго. - Правда, вполне достаточно для того, чтобы предстать перед ним полной дурой!
- Хмм… - Генри словно ждал чего–то еще. - Интересно, что он вообще заговорил с тобой об этом.
Теперь уже Мэри была заинтригована.
- А что?
- Неважно, - беззаботно отмахнулся Генри. - Впрочем, ты должна понимать, что теперь, когда здесь Томас, мы должны быть вдвойне внимательны при выборе времени и места наших встреч.
Днем Мэри прикидывала, ожидая его на причале, - напрасно, как оказалось, - стоит ли им вообще встречаться. Она попала в заколдованный круг, из которого невозможно было вырваться: влюбилась в человека, собирающегося жениться, но не на ней. Пусть даже влечение казалось взаимным, Мэри все равно считала неправильным испытывать подобные чувства к человеку, который дал обещание другой.
Она перевела дыхание.
- Может быть, нам не стоит…
- Я надеялся, что ты это скажешь! - Генри на мгновение притянул ее к себе, а затем, улыбаясь, отпустил. - Это ненадолго. Как я говорил, судя по прошлому визиту, Томас продержится здесь лишь день–другой. А потом мы опять сможем встречаться, не опасаясь его.
Мэри хотела сказать совсем другое. Как ни было ей больно, она пришла к единственно возможному для себя решению - их отношения в том виде, в каком они существовали, следовало прекратить. По крайней мере, до тех пор, пока Генри не решит, как быть с помолвкой. Но тот, похоже, не понял ее…
- Ты просто чудо, Мэри! - слегка задыхаясь, проговорил Генри. - Каким же дураком я был, полагая, что у нас с Эйлин все наладится! Он покачал головой, сокрушаясь о своей непредусмотрительности. - Я все устрою, милая, вот увидишь. А пока я собираюсь держаться подальше от Томаса. И тебе советую.
Легче сказать, чем сделать!
Все произошло так, как надеялась Нина: папа вернулся и отнесет ее вниз к обеду. А это значило, что ему пришлось подняться в спальню девочки, чтобы забрать ее. Поскольку Мэри тоже находилась там, помогая Нине надеть самое лучшее платье - из красного бархата, отделанное великолепными кружевами у шеи и на рукавах, - то не прошло и часа, как она вновь столкнулась с Томасом.
Поскольку Тэлфорды относились к семействам, переодевающимся к обеду, его черный вечерний костюм, белоснежная рубашка и черный галстук–бабочка не сильно удивили Мэри. Тот факт, что официальный стиль его одежды лишь ненамного скрывала сдерживаемую силу, также не стал для нее сюрпризом. Томас Тэлфорд был из тех мужчин, которые буквально излучают властную мужественность.
- Наша маленькая мышка по–прежнему рычит сегодня вечером? - съязвил он. - Или выговор Генри заставил вас перейти на писк?
Нина была озадачена.
- Но у нас нет мышей, папа.
Мэри не стала притворяться, что не поняла, к кому обращен вопрос. Обычно она вела себя очень сдержанно - детская не самое подходящее место для истерик! Но этот человек был единственным, кто пробуждал в ней вспыльчивую сторону ее натуры, которую она так старательно стремилась подавить.
- Мистер Генри Тэлфорд никогда не делает мне выговоров, - вызовом возразила она.
Насмешливо–добродушное выражение покинуло лицо Томаса. Он нахмурился, отчего приобрел слегка зловещий вид, заставив Мэри усомниться, умно ли она поступила, так резко ответив ему. В конце концов, он ее работодатель…
- Не тушуйтесь, Мэри, - заметил Томас, казалось, видя ее насквозь и улавливая внутреннюю неуверенность девушки.