Таково уж было везение Мэри, что, стоило ей вслед за Джулией покинуть гостиную, как она тут же столкнулась с Генри, спускавшимся по лестнице. Прошлым вечером они расстались в кабинете Томаса. Он бегло поцеловал ее в губы, прежде чем вернуться к Джулии и Эйлин. К матери и невесте, обсуждавшим предстоящую свадьбу. Сказать, что Мэри была смущена, - значило бы ничего не сказать!
Генри внимательно взглянул на девушку.
- Что–то не так?
Да, он собирался жениться на Рождество, всего через пару месяцев! А прошлым вечером опять поцеловал ее. Конечно, что–то было не так! Но она еще меньше, чем вчера, на причале, представляла себе, что можно с этим поделать.
- Генри, я думаю, нам нужно поговорить, - начала она. - Твоя мать только что сказала мне…
- О свадьбе! - Он скривился, выражая свое отношение к предмету разговора. - Не беспокойся, Мэри, этого не случится.
Мэри подняла на него темно–карие глаза, обрамленные длинными шелковистыми ресницами. Из–за нее? Она не была уверена, что готова взять на себя такую ответственность. Ее собственные чувства по отношению к Генри пребывали в полном смятении. С тех пор как приехал Томас…
- И когда ты собираешься сообщить об этом Эйлин? - настойчиво спросила она. - У алтаря?
Генри в явном неудовольствии поджал губы.
- Это мое дело, не правда ли? - обиженно выпалил он.
Не из–за меня, с облегчением поняла Мэри, замечая сегодня в нем такое, чего не видела, когда была ослеплена несомненной красотой и обаянием Генри. Испытываемая им злость обнаружила жесткий изгиб губ, холодность глаз и…
- Эй, не смотри на меня с таким испугом, - с улыбкой заговорил Генри. Жесткость и холодность исчезли, в глазах опять засветился смех. - Я вовсе не сержусь на тебя. - Он легко сжал ее руку. - Просто немного расстроен сложившейся ситуацией… Ну же, Мэри, улыбнись мне.
Девушка все еще испытывала растерянность: уж ее–то эта ситуация не устраивала вовсе.
- Я…
- Милые бранятся?.. - насмешливо произнес знакомый звучный голос.
Испуганно обернувшись, Мэри увидела Томаса, шедшего по направлению к ним. Его губы изогнулись в саркастической усмешке. Сегодня, в черной шелковой рубашке и черных джинсах, он казался выше, чем обычно, и было в нем что–то хищное.
Томас приблизился к ним, и взгляд его остановился на девушке. Бровь приподнялась в немом вопросе. Это был вопрос, на который Мэри ни за что бы не ответила. Она предпочла бы вообще не знать о его жене. Это придавало Томасу уязвимость - качество, которое Мэри ни за что не связала бы с ним, будь обстоятельства иными.
Взгляд Томаса стал жестче, когда он повернулся к брату.
- Ты опоздал родиться, Генри, - презрительно проскрежетал он. - Неотразимое воздействие, которое ты оказываешь на женскую часть домашней прислуги, не в обиду будет сказано Мэри, - добавил Томас насмешливо–извиняющимся тоном, - было бы более понятным, хотя и не более приемлемым лет сто назад!
Генри, освободивший руку девушки, как только услышал голос брата, при этих словах мучительно покраснел.
- Я, по крайней мере, способен оценить красивую женщину, когда встречаю ее!
Томас оставил без внимания открытый вызов, звучавший в словах Генри.
- Ты помолвлен с красивой женщиной, ответил он. - И полагаю, что тебе не следует обращать внимание на других… Оставь невинных вроде Мэри в покое!
Она чувствовала себя чем–то наподобие кости, из–за которой спорят два одинаково решительно настроенных пса! К тому же ей не нравилось, что Томас, когда ему было это удобно, обращался с ней так, словно она не старше Нины.
- Вы делаете слишком много предположений на мой счет, учитывая наше недолгое знакомство, - сдержанно сказала Мэри.
- Хотите сказать, что не невинны?
Они словно остались наедине, их взгляды скрестились в безмолвном поединке.
Ее нельзя было назвать абсолютно невинной, у нее были раньше приятели, но в истинном понимании этого слова, а не в том смысле, который подразумевал Томас…
- Генри, дорогой.
По лестнице спускалась Эйлин Маклофлин - высокая, гибкая и, как и говорил Томас, очень красивая блондинка двадцати восьми лет.
- Головная боль почти прошла. - Она улыбнулась своему жениху. Большие голубые глаза, несомненно отметив напряженность, витавшую вокруг этих троих у основания лестницы, вновь стали равнодушными. - Так мы поедем сейчас в город? Мы могли бы и позавтракать там, - светским тоном продолжила Эйлин. - Томас, Мэри, - запоздало поприветствовала она их, прежде чем перевести вопросительный взгляд на Генри.
Мэри впервые увидела эту блондинку в прошедший уик–энд и с тех пор ни на шаг не продвинулась в своих попытках разглядеть, что же скрывается за фасадом внешнего очарования. Возможно, дело было не в скрытности. Но в таком случае Эйлин была весьма поверхностной особой, не имевшей иных интересов, кроме посещения магазинов и собственной привлекательности…
- Прекрасно, - охотно согласился Генри. - Если вы позволите? - небрежно бросил он Мэри и Томасу.
Эйлин взяла его под руку, и они вышли из дома.
- Если Эйлин велит прыгать, он прыгает, - нарушил Томас молчание, воцарившееся после их ухода.
Мэри с недоумением взглянула на него. Что он хотел этим сказать?
- Но она очень красива, - добавил Томас.
- Да, - бесцветным голосом произнесла Мэри.
- И богата.
- Да…
- Дело в том, Мэри… - Томас пожал плечами, - что мой брат уже промотал большую часть своего наследства, а он привык жить на широкую ногу. И это не позволяет ему с легкостью отмахнуться от того факта, что Эйлин - очень состоятельная особа.
Мэри нахмурилась:
- А я, очевидно, нет?
Теперь нахмурился уже Томас.
- По–моему, мы говорили не о вас, - резко заметил он. - Или я не прав?..
Этот человек занимался журналистскими расследованиями, и Мэри ясно как никогда поняла, что он отлично справлялся с работой. Она только что дала ему информацию, которой он не требовал, и, сама того не желая, подтвердила свой интерес к Генри! Впрочем, интерес, в котором она сама уже начинала сомневаться…
- Да, не обо мне… Могу я теперь вернуться к Нине? - Она нарочито подчеркнула свой статус наемной служащей. - У вас наверняка есть дела.
- Да, - кивнул Томас, по–прежнему пристально глядя на нее. - Скорее всего я повезу вас завтракать. Вас двоих. По просьбе Нины, - добавил он, словно предчувствуя отказ, готовый сорваться с ее языка.
Отказ чисто инстинктивный, продиктованный ее нежеланием проводить в компании Томаса Тэлфорда больше времени, чем это необходимо. Но ссылка на Нину напомнила ей о том, чем она здесь занимается.
- Конечно, - согласилась она. - Я только схожу за плащом Нины.
Девушка повернулась и стала подниматься по лестнице.
- Мэри…
Она почти достигла верхней площадки - почти спаслась от того, что определила для себя как эмоциональную атаку. Но Томас Тэлфорд, как всегда, был начеку и не позволял расслабляться другим.
Мэри сделала глубокий вдох и медленно обернулась. Томас стоял на том же месте, где она его оставила, и казался высоким и могучим даже на фоне огромного холла и широкой раздвоенной лестницы, господствуя над всем, что его окружало.
- Да? - Даже для собственных ушей ее голос звучал натянуто.
Он усмехнулся той самой обезоруживающе обаятельной, чуть волчьей усмешкой.
- Я навещу львицу в ее логовище и скажу Джулии, что все мы дезертируем с завтрака.
При этом безобидном замечании Мэри с облегчением выдохнула - верный признак того, что до сих пор она удерживала дыхание.
- Прекрасно, - кивнула она.
- О, и еще, Мэри…
Он что, делал это специально? Смех, притаившийся в глубине синих глаз, свидетельствовал, казалось, именно об этом! Усмешка стала шире, по сторонам глаз и рта обозначились замеченные ею раньше морщинки.
- Не утруждайте себя переодеванием ради меня. Вы хороши и в джинсах!
Оценивающий взгляд, которым он ее окинул, подсказал Мэри, что Томас, должно быть, рассматривал ее, пока она поднималась по лестнице. И девушка вдруг ощутила, до чего плотно облегают ее джинсы, подчеркивая изгибы ягодиц и длинные стройные ноги.
- А я и не собиралась, - язвительно заметила она.
Мэри наконец удалось скрыться с его глаз, но смех Томаса продолжал преследовать ее и в коридоре. Причиной веселья наверняка был жаркий румянец, покрывший щеки девушки.
И в компании этого человека она вынуждена будет провести следующие несколько часов! Великолепно! Мэри уже начинала сожалеть о своем давешнем желании, чтобы Томас оставался здесь подольше. Сейчас она хотела, чтобы он поскорее уехал.
Впрочем, позже, видя, какую радость вызывает перспектива побыть в компании отца у Нины, Мэри раскаялась в своем желании. Девочка явно обожала его, и эта нежность была более чем взаимной. Как бы ни сложился его брак, Томас Тэлфорд очень любил свою дочь.
- Вы вдруг почему–то погрустнели, - мягко прервал Томас ее размышления, лишний раз доказав, что постоянно наблюдает за ней. - Надеюсь, тому виной не мои слова или поступки? - Он пристально посмотрел на нее, при этом причудливо изогнутая левая бровь придала ему чуть смущенный вид.
Прокатившись на машине, они остановились у паба, чтобы позавтракать. Нина чувствовала себя в своей стихии, сидя между двумя взрослыми. В том, что у нее отличное настроение, сомневаться не приходилось. И Мэри поняла, что, если однажды Томас решит навсегда вернуться домой, ее присутствие больше не потребуется. В то же время она осознавала, что ее мысли эгоистичны и для Нины будет намного лучше, если с ней рядом окажется отец, а не нанятая воспитательница.
- Нет, что вы, - заверила она Томаса.