- Она спит, - едва слышно шепчет Мэттью Нортон, а затем по дому проносится такой невообразимый вопль, что ноги у меня подкашиваются, а перед глазами темнеет. Я ничего не успеваю понять, отшатываюсь назад, хватаюсь теплыми ладонями за уши и скатываюсь по стене, ощущая нечто невероятно ужасное.
Такой крик означает лишь смерть.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
МЭТТЬЮ НОРТОН
ГЛАВА 1. МИНУС ОДИН
Сорок один день назад.
Я захлопываю дверь и быстрыми шагами иду вперед. Рядом со мной оказывает тип в древнем пальто, кажется, Джейсон. Я плохо его знаю, и потому не могу еще ему доверять.
- Вот он, - говорит Мэри-Линетт, взмахнув рукой, - вот же он, эй, быстрее.
В горле застревает колючая дрянь. И я пытаюсь сглотнуть ее, но не выходит. Сердце грохочет в ушах. Перед глазами все плавает, и вижу я только бледное лицо брата, который стоит на дороге около главного входа в морг. Он растерян. Он ничего не понимает.
- Хэрри, - выдыхаю я, оказавшись рядом. Не верю. Черт возьми! - Хэрри, - сколько бы раз не повторял его имя, в голове не укладывается, что брат жив. Дьявол, он воскрес! Я его вижу, вижу его тупые очки и доставучую физиономию. Вижу покатые плечи. Впервые я хочу снова и снова слушать его идиотские шутки! Хочу бегать за ним по городку и хочу вылавливать его, доказывать, что он сходит с ума, ведет себя по-детски.
Хочу даже просто сидеть рядом. И молчать.
Я хватаюсь пальцами за шею брата и тяну на себя. Я никогда не обнимал его. Людям ведь кажется, что любое проявление чувств - нелепость, и мне так казалось, однако сейчас я не думаю о том, что есть какие-то правила и принципы, я зажмуриваюсь и хлопаю его по лопатке, стиснув зубы.
- Привет.
Хэйдан не отвечает. Не поднимает рук. Стоит, будто оцепенел и не двигается. Когда я отстраняюсь, взгляд у него все еще направлен вперед, а в глазах плавает недоумение. Не понимаю, что с ним и невольно перевожу взгляд в сторону сестер Монфор. Они молчат.
- Эй, - вновь смотрю на брата, - Хэрри, ты как?
Он прищуривается, разглядывает нечто важное перед собой, а затем опускает глаза и изучает бледные руки, покрытые едва заметной испариной. Его кадык дрогает.
- Он придет в себя, не волнуйся, - обещает Мэри-Линетт Монфор. Ее сестра звука не произнесла с тех пор, как Ари ушла с Люцифером.
Ари.
Что-то щелкает, когда я о ней вспоминаю. Щелкает в голове. Но это не страх, не гнев и не отчаяние. Я не сомневаюсь, что спасу ее. Я знаю, что она вернется. Она не сможет не вернуться.
Мне лишь нужно понять, что сделать. Нужно найти выход, и я найду выход.
- Как ей помочь? - Спрашиваю я отстраненно. - Что нужно сделать?
- Мы разберемся.
- Вы? Я с вами.
- Нет. - Мэри-Линетт передергивает плечами и вскидывает брови. - Так не пойдет.
- Пойдет. - Ледяным голосом отрезаю я. Кладу ладонь на плечо Хэрри и вижу, как у Джейсона приподнимаются уголки губ. Он достает из пальто сигареты, закуривает и тихо усмехается, возможно, надеясь, что никто не обратит на это внимание. Я обращаю. - Что?
Он переводит на меня черный взгляд.
- Извини?
- Я сказал что-то смешное?
- Нет. Ты сказал именно то, что все от тебя ждали.
- Я не спрашиваю разрешения, - мне вдруг хочется пояснить, хочется сказать им, что я никуда не исчезну. Если придется, буду стоять под окнами. - Так как ей помочь?
- Никак, - неожиданно хрипло сообщает Норин Монфор, и это ее первые слова, с тех самых пор, как мы вышли из леса. Женщина бледнее снега, она придвигается к нам, но тут же складывает на груди руки, будто защищаясь. - Сейчас мы никак ей не поможем.
- Почему?
- Потому что не найдем.
Повисает тишина. И Хэйдан молчит. Черт возьми, все застывают, словно статуи! И я смотрю на них, не скрывая раздражения. Нам срочно нужен план. Мы должны понять, как действовать, мы не сдвинемся с мертвой точки, если будем поддаваться эмоциям.
Только не сейчас. Не в тот момент, когда нужно собраться и мыслить холодно.
- Она сама объявится, - внезапно говорит Джейсон, докуривает сигарету и бросает ее на асфальт. Легкая дымка тянется вверх, но он припечатывает ее подошвой ботинок. - Мы не должны искать Ари, мы должны быть готовы, когда она вернется.
- И когда она вернется?
- Отдав душу, она не избавилась от всех эмоций. - Нахмурив лоб, протягивает Мэри-Линетт и кивает. - Люцифер попытается обучить ее, заставит объединить чувства.
- Каким же образом? Не понимаю. - Чувствую себя умалишенным кретином. Как бы много я не задавал вопросов, ответы мне все равно не ясны. - Объединить чувства? Так вы же говорили, что без души человек абсолютно неуправляем, что он ничего не ощущает.
- Не так-то просто потушить костер. Остаются искры. Ари направит все оставшиеся, последние эмоции на нечто одно, а затем от них избавится, но для этого нужно время.
- Еще нужно, чтобы это подходило Люциферу, - проговаривает Норин Монфор, и я замечаю, как дрогают ее бледноватые губы, - да, Люцифер сделает из Ариадны чудовище, не сомневайся, мой мальчик. Ты уверен, что хочешь быть этому свидетелем?
- Ари - не чудовище. Вы всегда ее недооценивали. Она упрямая.
- Ты даже не представляешь, что с людьми делает Дьявол… - женщина делает шаг ко мне, но я назад не отступаю. Смотрю на нее прямо и решительно. Я ее не боюсь. - Ему не нужно превращать ее в монстра, она сама станет им.
- Посмотрим.
Я поддерживаю Хэрри за плечи и отворачиваюсь. Каким образом они собираются ей помогать, если не верят в то, что это возможно? Ари умеет быть занозой в заднице. Скоро даже Дьявол поймет, как сложно управлять ей, как трудно ее приручить. Это немыслимо.
- Я должен отвезти брата домой. - Смотрю сначала на Хэрри, потом на Монфор. - Я понимаю, что вы не собираетесь посвящать меня в курс дела. Но я должен…
- Пожалуй, согласиться с тобой проще, чем поспорить, - перебивает меня Джейсон и кивает, будто решает и за Норин, и за Мэри-Линетт. На удивление с ним никто не спорит. - Я лично скажу, если что-то узнаю. А теперь уведи брата. Вид у него болезненный.
Конечно. Он ведь восстал из мертвых. Но я молчу. Потираю пальцами подбородок и в очередной раз окидываю Джейсона скептическим взглядом. С какой стати ему верить? Я понятия не имею, почему люди так легко доверяют другим людям. Правда, не мне судить. Ари возникла в Астерии неожиданно. Еще неожиданней она стала частью моей жизни.
Хмыкаю и похлопываю Хэрри по плечу.
- Идем, - брат в глаза мне не глядит, просто неуклюже сходит с места, - пора домой.
Его босые ноги плюхают по асфальту, словно привязанные тяжеленными гирями. На плечах тонкий халат. Я думаю, нам повезло. Думаю, Ари все подстроила, ведь она всегда была ненормальной, и, скорее всего, собой пожертвовала с определенной целью, но я не уверен. На самом деле, я не знаю, что и думать. Это чертовски раздражает. Брат восстал из мертвых! А в больнице никто и глазом не моргнул. Он плетется со мной рядом, но утром я лично следил за тем, как его уносили в черном мешке. Мы сидели в морге, отец молчал, а на стене, издеваясь, стучала секундная стрелка. Но теперь это вымысел.
Ничего этого не было.
Хэрри жив. И наплевать, что почти на каждом шагу он спотыкается и передергивает плечами. Наплевать, что он молчит, что отвечает на мои взгляды неуклюжим мычанием. Я смогу заснуть сегодня ночью, и я буду знать, что совсем рядом он слюнявит подушку.
Родители тоже смогут заснуть. А точнее - проснуться, чтобы на самом деле закрыть глаза, а не пребывать в темноте с открытыми.
Я открываю Хэйдану дверь, сам оббегаю капот и потираю пальцами глаза. Я давно не отдыхал нормально. Как же мне осточертело влипать в неприятности. Люди хотят вкус жизни почувствовать, но, правда в том, что вкус - горький. Жизнь приятной не бывает. Да, она либо пресная, либо кислая, которую не терпится выплюнуть. Так что не стоит мечтать о том, что нам не по силам. Проще жить в обычном мире с обычными проблемами, чем не сидеть на месте, понимая, что в любой момент можешь подохнуть. Это только звучит так интересно и завораживающе. Но хватает пяти секунд нестерпимой паники, пять секунд не просто страха или испуга, а ужаса, от которого мурашки не по коже бегут, а под кожей, и уже не тянет геройствовать, не тянет к приключениям.
Мы едем молча. Я смотрю на Хэрри, он смотрит в окно. Собственно, что сказать - не имею понятия. Сжимаю в пальцах потертый руль и киваю:
- Все будет в порядке. - Киваю еще раз. - Мы разберемся.
Не знаю, кого пытаюсь поддержать. Наверно, Хэйдана. А, может, себя, а, может, мне хочется верить, что Ари - эта рыжая заноза в заднице - тоже меня услышит.
В какой-то момент я вспоминаю лицо светловолосого мужчины, что увел Ариадну в глубину леса, вспоминаю его красные глаза. И я не пугаюсь. Я никак не могу понять, даже принять, что видел Дьявола. Ужас внушало лишь осознание того, что Ари больше меня не помнит, что она отводит взгляд, черный, пустой взгляд, и уходит. А Люцифер… Столько в жизни, черт возьми, изменилось, а я до сих пор поверить не могу, что вокруг разгуливают ведьмы, перевертыши и прочая дрянь, о которой мне рассказывали Монфор.
Еще и Хэрри восстал из мертвых.
Нервно потираю пальцами переносицу и, стиснув зубы, искоса гляжу на брата. Он не шевелится. Сидит, сложив на коленях ладони, смотрит в окно, а я дергаю уголками губ.