Подобное поддразнивание делало атмосферу слишком уж теплой, уютной и непринужденной, и Энни отвернулась. Мэтт тем временем вырулил на дорогу.
- Мэтт, - произнесла Энни, слегка нахмурившись, - я не понимаю одного - если ты не имеешь ни малейшего желания заниматься бизнесом и, наоборот, искренне хочешь продолжить врачебную практику, то почему не можешь честно сказать об этом отцу? Зачем притворяться?
Мэтт мягко рассмеялся.
- В твоих устах это кажется таким простым! Но ты плохо знаешь Джесси Алмана. Он пользуется эмоциональным шантажом. Например, прекрасно использует чувство вины.
- Вины?! А что у тебя есть такого, чтобы чувствовать себя виноватым перед ним?
- Жизнь. Знаешь, как это бывает… Иногда ты чувствуешь вину за то, что когда-то сделал, иногда - за то, чего не сделал. Иногда за то, что слишком сильно кого-то любил… Или любил недостаточно. Понимаешь? - Мэтт резко крутанул руль. - Давай вернемся по старой дороге, - предложил он.
Старая дорога как раз вела мимо парка. Энни прикусила губу. Какого черта? Будет приятно снова увидеть знакомые места.
Ей не пришлось долго ждать. Они миновали пару ферм - и вот, он перед ними. Койот-парк. Он выглядел грязным и доступным всем ветрам, поросший тополями и можжевельником. Таким Энни и помнила это место. Но кое-что все-таки изменилось - здесь не было ни единой души.
- Останови машину, - вдруг попросила она. - Всего лишь на минутку. Пожалуйста, остановись.
Мэтт подчинился, бросив на Энни любопытный взгляд. Девушка вышла из машины и осмотрелась. Детские воспоминания нахлынули бурным потоком.
- Скажи, ты не очень спешишь? Можно я прогуляюсь? - Энни указала на расшатанный деревянный мост, который по-прежнему тянулся над речушкой.
- Нет проблем…
Девушка направилась в сторону моста. Мэтт последовал за ней, отставая на несколько шагов.
- В чем дело, Энни? - спросил Мэтт, когда она ступила на мост и в волнении огляделась по сторонам.
- Здесь мы иногда разбивали лагерь, когда я была ребенком, - откровенно объяснила Энни. - И отнюдь не во время каникул. Здесь мы жили. Были годы, когда у нас не оказывалось ни денег, ни друзей, и мы жили в трейлере. Иногда в палатке.
Его улыбка казалась недоуменной, словно он и представить себе не мог подобной жизни.
- Я помню, что многие разбивали здесь лагерь. Теперь это запрещено. - Он сделал паузу, пристально посмотрев на девушку. - Но я думал, что это по большей части цыгане.
Энни улыбнулась, кивнув.
- В те дни я знала очень многих цыган.
Мэтт нахмурился.
- Но ведь сама ты не цыганка.
- Нет. Моя мать была испанкой, а отец… - девушка вдруг замолчала.
- Что?
Энни тряхнула головой, чтобы убрать с лица волосы.
- Мой отец не стоит даже упоминания в разговоре. Он ни разу не появился в моей жизни.
Странная тень, очень похожая на гнев, пронеслась по лицу Мэтта, и Энни умолкла, размышляя, что именно из сказанного могло так сильно поразить его, но через несколько секунд непонятное выражение исчезло. Он ничего не сказал, лишь встал на мосту рядом с девушкой, и они вместе облокотились на перила, глядя на журчащий поток.
- А зачем вы приходили сюда? - спросил Мэтт, повернувшись к Энни, чтобы лучше видеть ее лицо. - И что делали весь оставшийся год?
Голубые глаза Мэтта были серьезны. Ему и в самом деле интересно! Девушка улыбнулась.
- Давай-ка я расскажу тебе по-другому обо всем этом, - произнесла она, внезапно загоревшись желанием облегчить душу рассказом. - Мою маму звали Марина Торрес. В молодости она была очень красива. Ей хотелось чего-то достичь в жизни. И первым шагом на этом пути стало место домработницы на ранчо богатой семьи. Это был тот самый шанс, который выпадает раз в жизни. Наниматели платили хорошо и хорошо с ней обращались, а мама копила деньги, чтобы поехать в Даллас получить образование.
- Разумно. И правильно.
- Да. Но, к сожалению, в семье был очень красивый молодой человек, который часто оказывался неподалеку от нее. И она влюбилась. А закончилась эта история тем, что у нее не оказалось ни работы, ни любовника, ни будущего - только я.
- Но почему? Разве она не могла получить помощь от твоего отца?
Энни отвернулась.
- Знаешь, честно говоря, я даже не уверена, что она пыталась. Она уволилась, чтобы спрятаться от всего мира и дать мне жизнь. А потом осталась одинокой молодой женщиной с младенцем на руках, и с тех пор ее жизнь напоминала витки нисходящей спирали. Она получала места там и тут, где-то была домработницей, где-то - официанткой… И все же летом мы чаще всего возвращались в Чивери.
- А почему?
Энни помолчала. Как объяснить это так, чтобы не раскрыть свой главный секрет?
- Думаю, из-за чувства объединения, - наконец ответила она, и этот ответ был отчасти правдив. - Каждое лето сюда приезжали одни и те же люди. Это было похоже на возвращение домой. Единственное безопасное место в этом большом и пугающем мире.
Мэтт вопросительно посмотрел на девушку.
- Я все время ненавидела те условия, в которых росла. Всегда клялась, что буду жить лучше, чем моя мать. Что справлюсь. А посмотри на меня сейчас. Ирония судьбы. Я закончила так же, как и она.
Обхватив девушку за плечи, Мэтт развернул ее лицом к себе.
- Ты еще ничего не закончила, - просто произнес он. - Ты молода. И у тебя есть человек, который поможет тебе справиться с проблемами и держаться подальше от прошлого.
Энни посмотрела на него широко открытыми глазами.
- Кто?
- Я.
- Но Мэтт, зачем тебе это все делать?
Долгое мгновение он смотрел на Энни, то ли не в силах дать разумное объяснение, то ли не желая этого делать.
- У меня есть на то свои причины, - произнес он наконец, повернулся и направился к машине.
Энни побрела за ним, намереваясь настоять на более подробном ответе, но внезапно споткнулась о камешек и потеряла равновесие. Мэтт обернулся как раз вовремя, чтобы ее поймать. Он обнял девушку, прижимая ее к себе. Ближе, чем было необходимо.
- Опять? - спросил Мэтт с легкой улыбкой. - Ты просто никак не можешь перестать на меня падать, не так ли?
А затем его взгляд изменился. В глазах Мэтта вспыхнуло чувство, от которого у Энни перехватило дыхание. Внезапно ее сильно обеспокоил тот факт, что она прижимается к Мэтту грудью и что он тоже это чувствует.
Он ее поцелует. И она это знала. Более того, хотела, чтобы Мэтт поцеловал ее.
Энни подняла лицо, и ее губы слегка приоткрылись. В его взгляде пылало ответное пламя. Он хотел ее. Несмотря ни на что, он хотел ее. Девушке стало трудно дышать.
А потом… ничего не произошло. Мэтт медленно отстранился, затем демонстративно посмотрел на часы.
- Знаешь, мне еще нужно успеть на совещание, - произнес он и направился к машине, не оборачиваясь.
Энни двинулась следом. Ее лицо горело, кровь стучала в висках. Он даже не собирался ее целовать! Она преподнесла ему себя, как шоколадную конфету на подносе, а Мэтт даже носом не повел. Девушка знала, что должна быть благодарна за то, что он уберег их обоих от лишних сложностей, но не была способна на это чувство. В глубине души она была в ярости.
Весь оставшийся рабочий день время тянулось невыносимо медленно. Вернуться к документации оказалось довольно нелегко, когда единственное, чего ей хотелось, - это потребовать у Мэтта объяснений.
Просто скажи, почему? Энни продолжала размышлять о причинах происшедшего.
В глубине души она знала, что ей хотелось большего, чем его какие-либо объяснения. Ей был нужен этот поцелуй, будь он проклят!
Совещание Мэтта длилось недолго, и в течение двух последующих часов он был в кабинете. Каждый раз, поворачивая голову в его сторону, Энни чувствовала, как ее сердце сжимается. Это только из-за того, что Мэтт немного ее расстроил, немедленно напоминала себе девушка. И ничего более серьезного. Просто она лишилась последней защиты. Это не имело ничего общего с состоянием влюбленности. Да она и не собиралась влюбляться. Ни один мужчина не сможет снова контролировать ее судьбу.
Мэтт, по всей видимости, тоже решил сделать их отношения исключительно деловыми. Ну и ладно. Именно так все и должно быть.
Наконец пришло время уходить. Мэтт решил задержаться, и это дало ей возможность вернуться в дом Алманов раньше его - к ее большому облегчению. Она была рада сделать что угодно, если это поможет разрушить сложившееся у всех впечатление, что они с Мэттом - любовники. Тем не менее, Энни немного нервничала. Она не знала наверняка, как ее встретят в этом доме.
Девушка припарковала машину на улице, подошла к двери и постучала. Рита открыла почти сразу же.
- Тебе не нужно стучаться, - сказала она Энни. - Ты же теперь здесь живешь. Так и чувствуй себя как дома! - Рита впустила Энни в гостиную. - Мы все сейчас на кухне - готовим ужин. - Она бросила взгляд на округлый животик собеседницы. - Но ты, должно быть, устала. Почему бы тебе не прилечь? Мы позовем тебя к столу.
- И вовсе я не устала! - запротестовала Энни, которой оставалось только гадать, насколько изнуренной она выглядит. - Я бы с большим удовольствием присоединилась к вам на кухне и помогла.
Рита задумалась на мгновенье.
- Ну, хорошо, - согласилась она наконец. - Тогда пойдем.
Джоди колдовала над какой-то смесью из чеснока и масла, Шелли распаковывала большой пакет с едой. Обе девушки поприветствовали Энни очень тепло.