- Но мы все обшарили, все! - закричала в ответ Инга. - Нигде ее нет! И почему бы мне не заподозрить тебя? Ты вообще выглядишь довольно странной особой: нанимаешься в гувернантки - не забудь, что я взяла тебя с улицы, без единой серьезной рекомендации! - а сама одета, как фотомодель! Думаешь, я не понимаю, где сшиты твои наряды и сколько они стоят? И прописки у тебя нет, непонятно, чем ты занимаешься в Москве!
Лиза покраснела, хватая воздух ртом. Какой ужас! Выходит, эта дама все время подозревала ее неизвестно в чем? И оценивала наряды от Берсенева, которые когда-то подарил ей Виктор?
- Вот что, - вдруг сказала она. - Где вы искали твою брошку?
Лиза почувствовала то самое спокойствие, которое всегда приходило к ней неожиданно, в моменты сильного напряжения, словно срабатывал невидимый механизм.
- Везде! - тут же ответила Инга. - Я же тебе сказала - везде!
- Немедленно начнем искать - я начну искать в твоем присутствии. И не выйду из этой квартиры, пока не найду. А если не найду - ты обзвонишь всех родителей, которые вчера приводили детей, и они поищут у себя.
Кажется, даже Инга слегка растерялась, услышав эти слова. Наверное, она ожидала слез, испуга, может быть, даже извинений - но никак не такой решительности с Лизиной стороны. Она кивнула, соглашаясь.
Поиски продолжались не меньше часа. Лиза подняла все ковры, отодвинула диваны, заглянула под шкафы - брошки не было, и она сама уже начала приходить в отчаяние.
Найти что-нибудь в Тошиной комнате вообще не представлялось возможным: горы игрушек громоздились повсюду, валялись детали всевозможных конструкторов, пол был устлан обрезками разноцветной бумага…
- А Тоша где? - спросила Лиза.
- Зинаида с ним гуляет, сейчас приведет.
- Инга, ты меня просто поражаешь! - воскликнула Лиза. - Надо быть полной идиоткой, чтобы даже не расспросить ребенка!
- Я попрошу тебя выбирать выражения! - возмутилась Инга. - Ты забываешься!
Неизвестно, что они высказали бы друг другу дальше, если бы в эту минуту не позвонили в дверь. Обгоняя друг друга, Инга и Лиза бросились открывать. Перепуганная Зинаида даже отшатнулась, увидев на пороге двух раскрасневшихся, рассерженных женщин.
- Ну что, нашлась? - спросила она. - Надо же, беда какая…
- Тоша. - Лиза присела перед мальчиком. - Ты не видел мамину брошку - такую красивую, с блестящими камешками?
- Брошку? - Тошка недоуменно посмотрел на Лизу. - Какую это брошку?
- Вот видишь, откуда ребенок может знать! - торжествующе произнесла Инга.
- А, орден! - вдруг догадался Тошка. - Видел - меня Вадик им наградил, я был полководец Суворов из банка "Империал"!
- Господи, где Вадик мог взять орден? - воскликнула Лиза.
- Он его из комнаты принес… - растерянно сказал Тошка. - Я думал, это его, и он мне подарил, а это, значит, мамин орден…
Не дожидаясь, что еще скажет мальчик, Инга побежала в его комнату, распахнула шкаф. На вчерашнем новеньком костюмчике Тошки, вывернутом наизнанку и брошенном на полку, сияла брошь с бриллиантами…
Не говоря ни слова, Лиза пошла к двери. Она не ждала от Инги извинений - достаточно успела изучить ее самовлюбленную натуру, - но все-таки надеялась, что та хотя бы остановит ее. Инга хранила полное молчание.
Лиза вернулась домой почти машинально и, оказавшись в четырех стенах, тут же снова вышла на улицу: невыносимо было видеть опостылевшую комнату, выходить на кухню, рискуя столкнуться с Полиной Ивановной, у которой сегодня был "выходной".
Выйдя на Рождественский бульвар, она беспомощно огляделась. Куда идти, кому есть дело до ее отчаяния и боли? Она чувствовала, что осталась в огромном городе в полном одиночестве, и воскресная тишина неширокого Рождественского бульвара только усиливала это ощущение.
Оксана! - вдруг вспомнила Лиза. Конечно, надо пойти к Оксане, ведь она так давно не была у своей неунывающей подружки, с тех самых пор, как перебралась на новую квартиру, сбежав от Ольги и Рината. Эта мысль так обрадовала ее, что она даже не стала возвращаться домой, чтобы позвонить Оксане - скорее бы оказаться у нее, увидеть ее задорную улыбку, услышать напевный веселый голос.
Оксана обрадовалась, увидев Лизу на пороге.
- Ой, хорошо, что ты пришла! - воскликнула она. - А я уже тоскую: воскресенье, а Игорешка на работу умотал, что с ним будешь делать! Ты куда пропала?
- Ксеня, извини, совсем я что-то забегалась. И не понимаю, чем занята, а настроения нет ни на что: прихожу домой и засыпаю…
Самый вид Оксаны всегда успокаивал Лизу - с тех самых пор, как она познакомилась с ней на курсах немецкого. Тогда все-таки потяжелее было, чем теперь: мучили воспоминания о разрыве с Арсением, будущее казалось совсем безнадежным…
Нельзя сказать, что теперь Лиза полна была оптимизма, но чувствовала она себя все же увереннее - может быть, просто потому, что больше повидала в жизни.
- Как Олеська? - спросила она.
- Большая! - Лицо Оксаны осветилось мгновенной радостной улыбкой. - Зуб вырос, представляешь! Спит сейчас.
- Ты кормишь еще?
- Да кормлю, куда ж я денусь. Игорь такой папаша стал, аж дрожит над своей красавицей. Корми, говорит, раз ребенку надо. Ну и я не против, разве мне жалко?
Оксана уже разогревала жаркое, быстро резала салат, не переставая болтать: соскучилась в одиночестве, Игорь-то все больше на работе. Рассказывая свои нехитрые новости, она попутно расспрашивала Лизу о ее жизни. Та отвечала машинально: по правде говоря, ей было сейчас не до болтовни.
- Слушай, ты чего вареная такая? - наконец спросила Оксана. - Я же вижу, случилось что-то, лица нет на тебе. Так не таись, скажи, мы ж не чужие. Может, прежнего своего встретила?
- Кого? А, Арсения… Да нет, он ни при чем. Я его видела, но это неважно. Забыто!
Сейчас, слыша Ксенин голос, Лиза вдруг почувствовала такую жалость к себе, что не выдержала и всхлипнула.
- Да что с тобой? - не на шутку встревожилась Оксана.
С трудом сдерживая слезы, готовые хлынуть потоком, Лиза рассказала ей о том, что произошло сегодня в квартире Инги Широбоковой.
- Вот паскуда! - возмутилась Оксана. - Я б ей показала!.. Но ты тоже - нашла из-за чего переживать! Ты что, не знала, что она стерва такая, или ты к ней душой прикипела? Ей-Богу, Лиз, мне б эти заботы!
- Да понимаешь, дело не в ней, - попыталась объяснить Лиза. - С нее что взять! Но ведь я-то, я-то как живу? Разве так мне хотелось жить, разве об этом я мечтала? Как будто не было в моей жизни ничего - ни любви, ни Германии, как будто людей я не видала нормальных, книг не читала. Совсем другой мир… Мне не вырваться, Ксеня, понимаешь, не вырваться из этого круга, нет у меня сил, чтобы жить как хочется! Не пойму: времена такие теперь или всегда так было?..
Лиза с надеждой смотрела на Оксану, словно та могла ответить на вопрос, казавшийся неразрешимым.
- Времена… - протянула Оксана. - И времена, конечно. Ты на меня не обижайся, а все ж таки я думаю, дело проще: не можешь ты одна, удивляться нечему. Какая женщина выдержит одна, ты мне скажи?
Вдруг она прислушалась.
- Проснулась! Погоди, Лиз, я сейчас!
С этими словами Оксана выскочила из кухни. Оставшись одна, Лиза постаралась успокоиться. Вытерла слезы, огляделась. О, у Ксени новый гарнитур - белая итальянская кухня, с микроволновкой, с посудомоечной машиной. Значит, дела у Игоря идут неплохо. А она-то - вместо того, чтобы расспросить Ксеню обо всем, сразу вывалила на нее свои проблемы - как будто Ксеня должна их решать!
Оксана всегда мыслила практично - даже удивительно, ведь ей всего девятнадцать. Но Лиза иногда понимала: Ксеня ничего не может посоветовать, когда речь идет о том, что Лиза сама лишь смутно чувствует… Впрочем, сейчас она ждала не совета, а сочувствия.
Оксана вернулась через пять минут, держа на руках пухленькую Олеську, которая радостно улыбалась новой тете. Сейчас уже было понятно, что Олеська похожа на маму: такие же круглые глаза, задорный остренький подбородок, и улыбка похожа. Оксана смотрела на дочку с обожанием, но она не относилась к тем женщинам, которые заставляют окружающих интересоваться только их детьми. Вместе с Олеськой она притащила из комнаты белый раскладной манеж и тут же разложила его посреди кухни. Олеська с готовностью уселась в манеж и на некоторое время занялась игрушками.
- Ты чего не ешь? - спросила Оксана. - В общем, не переживай. Ты ж не перестарок, найдется кто-нибудь, влюбишься - и все будет нормально. Разве нет?
- Да, - улыбнулась Лиза.
Настроение у нее улучшилось само собой - как всегда, когда она встречалась с Оксаной. В самом деле, отчего раскисать да еще жаловаться? Она ведь давно поняла, что Москва - жесткий город, слабых не любит. Если не ладится здесь, надо возвращаться домой, а раз не хочется возвращаться - значит, здесь наладится. Рассудив таким образом, Лиза улыбнулась и принялась за жаркое.
- А чего ты вообще цепляешься за эту барыньку? - спросила Оксана. - Сама же мне говорила - помнишь, когда на курсы ходили? - фирм теперь много, неужто нельзя устроиться? Тем более ты по-немецки свободно… Попробуй, позвони туда-сюда, не может быть, чтобы ничего не нашлось. Если б ты на всю жизнь работу искала, а тебе ведь так, перебиться. А я Игорю скажу, чтоб тоже поспрашивал. Жалко, у него в фирме никто пока не нужен.
"Действительно, мне ведь только так… - молча согласилась Лиза и тут же подумала: - Но до чего я хочу "перебиться"? И ведь Оксана говорит об этом без тени сомнения - значит, это так заметно?"