Но когда родился Тоша… Нет, Инга не ждала от Гены помощи, но хоть посочувствовать-то он мог бы! Ведь она весь день одна с ребенком, из сил выбивается, ночей не спит, с ума сходит! А он всего-навсего перебрался спать в гостиную, а в ответ на ее жалобы сказал:
- Так пригласи няню - или тебе денег не хватает?
Легко сказать - няню! Конечно, Инга попыталась это сделать. Но ей катастрофически не везло на нянь, ну просто фатально не везло!
Инга вообще ненавидела хозяйство и не умела его вести. Едва выйдя замуж за Широбокова и перебравшись в его трехкомнатную квартиру, она договорилась с Зинаидой, двадцать лет убиравшей в доме Ратниковых, что та теперь будет приходить и к ней, по новому адресу. С обедами Инга тоже быстро разобралась - благо Широбоков обедал в основном в ресторане или в офисе. Она просто выбрала из моря зазывных объявлений одну фирму, предлагавшую вкусные домашние обеды, и время от времени заказывала их на дом. Еще до появления Тоши была куплена итальянская стиральная машина с сушилкой - впрочем, пользовалась ею все та же Зинаида, это входило в условия договора.
Но найти няню оказалось просто невозможно, несмотря на обилие объявлений во всех газетах. Инге начало казаться, что все женщины без профессии, с неустроенной судьбой и измотанными нервами подались в няни. По ее звонкам являлись такие дамы, что Инга, при всей ее житейской безалаберности, ни за что не доверила бы ребенка ни одной из них даже для короткой прогулки. Особенно одна была неповторима - с блуждающими глазами, дергающимися руками и испитым лицом, ну вылитая обитательница вытрезвителя!
Правда, однажды мама Эля сосватала ей интеллигентную старушку, но, как выяснилось, та была старой девой и понятия не имела, что надо делать с двухлетним мальчиком.
- Не понимаю, в чем дело! - возмущалась Эльвира Павловна. - Вот Ритулина дочка нашла прекрасную няню, та даже на дачу с ее Давидиком выезжает, и Зося тоже нашла, одна ты не можешь!..
Инга и сама не понимала, почему ей попадаются какие-то клинические типы. И все в ее жизни происходит так - нелепо, необъяснимо! Вот она в толк не могла взять, что привело ее несколько лет назад в дом Широбокова. Но еще большей загадкой было для нее: зачем он-то женился на ней? От большой любви - что-то не похоже: он с самого начала был каким-то бесстрастным, а после рождения Тоши вообще мало стал бывать дома.
Но самое печальное заключалось в том, что Инга понимала: ей, в общем-то, безразлично, как относится к ней Широбоков, ей неинтересно думать о нем и ждать его, и беспросветная скука все больше охватывает ее…
Иногда Инга с тоской смотрелась в зеркало. Боже, в кого она превратилась! Ведь ей едва за тридцать, она довольно хороша собой, ей всегда говорили, что у нее оригинальная внешность - темно-русые прямые волосы, большие серые глаза почти у самых висков, слегка выступающие скулы… А когда она последний раз была хоть где-нибудь - в мастерской у модного художника, которых прежде знала наперечет, на приличном вернисаже? Да что там, на чьем-то вернисаже: она и в свою-то комнату в папиной мастерской не показывалась уже год!
Конечно, Инга не обольщалась насчет своего таланта, но все же - ведь у нее и выставлялось кое-что, и продавались картины. А теперь - этот вечный страх из-за Тоши, целодневное одиночество в квартире, которую она так и не сумела сделать уютной, редкие звонки приятелей, с которыми даже встретиться некогда…
Как-то само собой получилось, что, объявив жене о своем отъезде во Францию, Широбоков уже не предложил ей ехать вместе с ним.
- Что тебе там делать, детка? - сказал он с обычной своей невозмутимостью. - Ты и по-французски не говоришь, и знакомых у тебя там нет. Я уверен, ты будешь скучать.
"Можно подумать, здесь мне очень весело!" - подумала Инга, но промолчала. Теперь она уже и сама не была уверена, что хочет ехать с ним куда-то…
- А как же Тоша? - спросила было она. - Ведь мальчику нужен отец!
- Да? - усмехнулся Широбоков. - Я и не отказываюсь от отцовства, если ты заметила. Просто у нас с тобой не сложилось особенной близости, при чем здесь ребенок? Я ведь буду приезжать и непременно навещать вас с Антоном. А жаловаться на мою финансовую неаккуратность у тебя, моя радость, по-моему, нет оснований.
"Как во сне идет моя жизнь, - думала Инга, слушая мужа. - Что происходит между нами, расходимся мы или нет, чувствует ли он ко мне хоть что-нибудь? А я к нему?.."
После отъезда Широбокова Инга поняла: еще год-другой, и она опустится на дно, где эта илистая скука, эта обволакивающая лень уже не отпустят ее…
- Мама! - воскликнула она, позвонив родителям. - Я тебя прошу, найди хоть кого-нибудь! Только чтобы не алкоголичка была и не маньячка - остальное безразлично. Чтобы приходила и сидела с Тошей, особенно вечером, чтобы я хоть куда-то могла выходить! Ведь он уже большой, ему четыре года почти - неужели нельзя никого найти?
Ужас охватывал ее, настоящий ужас! Немедленно сделать что-нибудь со своей жизнью, вырваться из этого болота! Плевать на Широбокова, найдет себе другого - только бы растормошить саму себя, вернуться к нормальному существованию.
- Буду платить пять долларов в час, только найди, - решительно сказала Инга. - Иначе выброшусь из окна, - добавила она, чтобы заставить мать искать поактивнее.
И вот тогда-то эти женщины, от которых она прежде шарахалась, стали появляться в ее доме. С нянями ей по-прежнему не везло, но теперь Инга твердо знала: как бы там ни было, а надо соглашаться с тем, что есть, лишь бы не обижали Тошу - за этим она следила, дотошно расспрашивая сына о постоянно сменяющихся няньках.
Иногда она отвозила его на дачу к бабушке и дедушке. Но Элечки надолго не хватало, а папа старался напоследок своего функционерства в разваливающемся Союзе получить как можно больше - и ему тоже было не до внука.
Так прошел год. Инга лихорадочно наверстывала упущенное за время своего странного замужества. Она провела почти месяц в мастерской, написала несколько вполне сносных картинок. Инга давно уже поняла: не так важно, что именно и как изображено на холсте, дело в репутации, а выдать за новое слово в искусстве можно все, что угодно.
Когда натюрморты и пейзаж были готовы, Инга с головой окунулась в прежнюю свою жизнь - с бесконечными посиделками, тусовками, ресторанами и прочими проявлениями богемности, позволявшими ей чувствовать себя весьма интересной дамой. Тем более что счет Широбокова в солидном коммерческом банке позволял ей не стеснять себя: ее далекий супруг, вероятно, понял за время недолгой совместной жизни, что, при всех своих недостатках, Инга не транжира и не станет злоупотреблять его финансовым доверием.
У нее завелся даже любовник, вполне приличный скульптор средних лет, до сих пор подающий большие надежды. Правда, Инга никогда не приводила его в квартиру Широбокова: наверное, давали о себе знать понятия о порядочности, усвоенные в детстве; а может быть, просто неловко было перед Тошей.
Но Тоша, Тоша - чувство вины перед ним мучило ее постоянно! Сейчас, несмотря на то, что мальчик уже подрос, она чувствовала себя примерно так же, как когда-то, прислушиваясь к его младенческому дыханию и не зная ни минуты покоя.
Что он делает там, дома, с очередной няней - как всегда, сомнительной особой, больше всего на свете любящей болтать по телефону? Какой-то он стал бледный, грустный. Ему пошел шестой год, а он даже букв не знает, и это внук членкора академии! Инга приходила в отчаяние, но ничего не могла поделать: годы шли, упускать время было нельзя, надо было устроить свою судьбу…
Никто не мог понять, почему не складывается ее жизнь, даже любимый брат Юра.
- Зря ты беспокоишься, Ин, - говорил он, заезжая к сестре и играя со сразу веселеющим племянником. - Нормальный пацан, зря только в городе сидит, ты бы его на дачу отправила.
- С кем, Юрочка, с кем? - отчаивалась Инга. - Элечка, конечно, не против, но ведь она через три дня позвонит и скажет, что мальчик заболел, что она не справляется, и мне придется снова забрать его в город. Пойми, я не могу уехать с ним больше, чем на лето, у меня не та жизненная ситуация, чтобы можно было расслабляться на даче!
Юра не возражал: наверное, он и сам прекрасно понимал - не такое теперь время, чтобы расслабляться… Даже Инга видела, что карьера брата развивается стремительно и блестяще. Едва окончив университет, он окунулся в свой компьютерный бизнес.
Сначала никто не верил, что Юра занят чем-то серьезным: сидели мальчишки в каком-то подвале на Тверских-Ямских, собирали-разбирали свои железки. Инга в это время как раз рожала, расставалась с Широбоковым - ей было не до Юриных дел.
И вдруг оказалось, что ее брат, которого она привыкла считать маленьким, хотя он и всего-то двумя годами был моложе, - возглавляет какую-то крупную фирму, ездит за границу на какие-то совещания, приезжает навестить сестру на "мерседесе"! И даже женитьба в восемнадцать лет ему не помешала… Как незаметно это произошло - впрочем, Инга уже привыкла к тому, что вся ее жизнь напоминает замедленное кино…
И вот он сидит в гостиной широбоковской квартиры, Тошка собирает на полу привезенный дядей Юрой средневековый замок "Лого", а Инга смотрит на брата - и не узнает его. Нет, внешне он не очень изменился, Юрка всегда считался в их семье красавцем: темно-серые глаза, широко поставленные, как у отца и у нее, Инги, твердый подбородок с неожиданной детской ямочкой, волосы то и дело падают на высокий лоб, правая бровь удивленно приподнята - но это всегда у него так, просто из-за шрама: подрался в детстве с деревенским хулиганом.