***
Марида подняла глаза и посмотрела на Рико.
– Вот собственно и вся история, – сказала она, убирая пряди волос с лица. – Поэтому Кейт и Лео думали, что я украла запонки. Они знали о моих отношениях с Максом.
Рико молчал.
– Скажи, что не будешь уважать меня больше, – добавила она.
– Ты заработаешь здесь за год, столько, сколько тебе нужно. И даже больше, – сказал он. – И я буду тебя уважать. Потому что ты моя сестра. И потому что мы все можем ошибаться. Но ты не права насчет любви. Не все такие, как этот Макс, поверь мне.
– Может быть, – согласилась Марида. – Но я не хочу проверять это.
– Наш Денис точно не такой, – заметил Рико. – Адиль тоже. Да и я.
В его голосе звучала искренность, и Марида грустно улыбнулась.
– Я знаю, – сказала она. – Вот только такая как я не стоит вас. И хватит об этом. Я должна работать и зарабатывать. Я уже говорила об этом и не хочу повторять больше!
– Ты не права, сестричка, – заметил Рико, направляя лодку к берегу.
Обратно они плыли молча, и Марида чувствовала, что ей стало легче, когда она рассказала о том, что тревожило ее, заставляя жить прошлым. Она с наслаждением вдохнула морской воздух, чувствуя, что ее жизнь продолжается, что впереди – длинная дорога, за поворотом которой, возможно скрывается счастье.
– Спасибо, что выслушал, – сказала она, когда лодка причалила к берегу.
– Спасибо, что поверила, – ответил Рико, помогая ей выбраться.
Глава 3. Клиенты и сотрудники пансионата
Весна, лето
– Я не понимаю, как так можно! – возмущенно вопила смуглая брюнетка в меховом боа, облокотившись на стойку.
– Пожалуйста, послушайте… – начала было Марида.
– Нет, это вы меня послушайте, девушка! – закричала брюнетка. – Ваш паршивый пансионатишко был выбран мной и как видно напрасно, и никто не хочет мне помочь!
– Я не смогу вам помочь, вы не даете мне вставить не слова! – почти крикнула Марида.
– Управляющего мне! – завопила брюнетка.
В поисках поддержки Марида обернулась к стоящему позади Денису, умоляюще взглянув на него.
– Сама, – сказал он просто и спокойно, и отвернулся, как если бы происходящее его не касалось. Марида поняла, что она уже не новичок и должна сама научиться справляться с трудностями. Марида сделала глубокий вдох.
– Пожалуйста, позвольте мне помочь вам, – тихо сказала она клиентке.
– Ну, наконец-то! – произнесла та. – Ведь этого я и жду уже целый час!
Так для Мариды началась самостоятельная жизнь в пансионате "Графские Развалины". Она по-прежнему боялась, ошибалась, говорила не то, что нужно, но научилась находить выход из сложных ситуаций и решать проблемы клиентов, не прибегая к помощи старших. Этому научились и другие новички, и теперь они, как прежде старшенькие, бесконечно обсуждали произошедшие в течение смены проблемы, пытаясь доказать кому из них досталось нечто трудное, кто проявил себя более смелым и расторопным.
В конце весны на доске почета в третий раз оказалась фотография Елены. Она неизменно признавалась лучшим сотрудником, обслужившим максимальное количество клиентов. Марида хотела стремиться к тому же, но пока ей было далеко до подобных результатов.
По вечерам сотрудники ходили в бар в деревне, там, как и прежде, продолжали обсуждать работу, трудности, смешные ситуации. Работа стала их жизнью, вытеснив все, что было до этого.
Постигая основы новой деятельности, Марида заметила нечто интересное, а именно: самым важным в общении с клиентами было подбирать нужные слова. Один и тот же смысл, выраженный разными словами, мог, как успокоить человека, так и вызвать у него приступ ярости, и она научилась использовать правильные выражения. Клиенты любили ее за готовность помочь и умение выслушать. Рассказывали они часто, и Марида понимала, что многим из них просто не с кем поговорить, поэтому они рассказывают о своих проблемах милой девушке за стойкой.
Она продолжала вести свой дневник, куда записывала в том числе истории, рассказанные ей клиентами пансионата.
История первая.
Я стояла за стойкой. Было около полудня. Мэтт ушел обедать. Было тихо и спокойно. Лето еще не началось, и в пансионате почти не было клиентов. Распахнулись двери и вошли трое: мужчина с седой бородой и всклокоченными седыми волосами, по лицу его было видно, что он любитель напитков покрепче воды. Он был одет в длинный плащ цвета хаки, он прихрамывал. Его сопровождали две женщины, одна – его возраста, бледная невзрачная. Скорее всего – жена. Вторая моложе. Несмотря на плащ, скрывавший фигуру девушки, было видно, что она ожидает ребенка. Девушка была некрасивой, полноватой с веснушчатым лицом.
– Есть номер? – грубовато бросил мужчина.
– Вам номер на троих? – спросила я. – У нас есть такие номера. Пожалуйста, заполните регистрационные карточки.
Мужчина заполнил карту, и оказалось, что эти люди – мои соотечественники. Андрей Дружинин, Маргарита Дружинина и Аня.
– Сейчас мой коллега проводит вас, – сказала я. – Вы планируете оплатить проживание сразу?
– Да, за три недели, – буркнул Дружинин и бросил на стол увесистую пачку денег. Я провела оплату.
– Пошли, не будем ждать, сами найдем! Пошевеливайтесь! – сказал он жене и дочери.
– Не пойду я никуда! – сказала вдруг Аня, и слезы покатились по ее щекам. – Я не хочу!
– Не хочет она! Я сказал ты пойдешь, дрянь такая! – и он отвесил ей подзатыльник, Аня тихо вскрикнула.
Я не имею права вмешиваться в отношения между клиентами. Но я не могу видеть, как бьют женщину, тем более в таком положении.
– Пожалуйста, без рук! – попросила я.
– А вы посмотрите на эту мерзавку! У нас нет денег себя-то прокормить, а она нас еще и позорит! Думаешь, у нее есть муж? Как же! Думаешь, о ее ребенке кто-то будет заботиться! Он станет нищим, беспризорником! Я выкину его на улицу, как только он родится!
– Его отец не позволит тебе сделать этого! Павлик заберет меня!
– Ну конечно! – захохотал вдруг Дружинин. – Где твой Павлик? Что же он ни разу не появился?
– Потому что он работал! А теперь вы увезли меня, и он не знает, где я! – крикнула Аня.
Ее отец снова рассмеялся.
– Вот дура! – сказал он, подмигнув мне. Я промолчала. Пришел Мэтт и повел их в номер, избавив меня от продолжения этой неприятной сцены.
Несколько дней спустя я работала утром, моя смена началась в семь. Мэтт завтракал, и я опять была одна. Двери лифта открылись, и появилась Аня. Она прошла по холлу, посидела в кресле. Меня поразили ее большие грустные глаза. Она выглядела совсем потерянной. Заметив мое сочувствие, она подошла ко мне.
– Я все жду, – сказала она вдруг. – Жду, когда приедет мой жених. Не верьте отцу. Родители никогда не любили меня. Они только и мечтают о том, как выбросят моего ребенка на улицу. А Павлик любит меня. Он заберет меня от них. Мы будем счастливы втроем. Когда же он приедет?
– Надеюсь, что скоро. Не волнуйтесь. Вам нельзя волноваться, – сказала я, и она снова заплакала.
Потом она спустилась к морю. А на следующий день, вечером, подвыпивший Дружинин, встал рядом со мной, облокотившись на стойку.
– У всех дети, как дети, – сказал он. – А у меня одна дочь, и та – дура.
Я не ответила.
– Она нашла проходимца, который бросил ее, как только появилась какая-то ответственность. А я должен расплачиваться! Но не тут-то было! Не на такого напали! Найдите мне телефон какого-нибудь приюта! Пусть приедут, заберут ребенка, когда он родится.
– Надеюсь, у этого ребенка хватит ума появиться на свет не в нашем пансионате? – подумала я про себя.
В течение следующих двух недель я нередко видела это странное семейство, иногда они были вместе, иногда поодиночке, и в моей душе всегда рождалась жалость к этой несчастной Ане и ненависть к Дружинину. Мой отец никогда бы не поступил так! – думала я с гордостью.
Однажды вечером, на исходе третьей недели, красивый молодой человек зарегистрировался в пансионате. Я не обратила на него никакого внимания, но Мэтт сказал мне: "Готовься, будет шоу!" Я не успела спросить, что он имел в виду, как из столовой показалась Аня. Молодой человек сидел в холле, ожидая, когда освободиться его номер. Аня прошла к лифту, не заметив его. В то время как он не спускал с нее глаз. Когда она скрылась, он подошел ко мне и сказал:
– Простите, девушка. Я передумал. Пожалуй, я остановлюсь в деревне. У друга.
Я опустила глаза. Передо мной лежал его паспорт. Павел Ильченко. Секунду я колебалась. Потом мне вспомнился Макс, и я решила, что не позволю виновному избежать ответственности.
Я мило улыбнулась в ответ.
– Сожалею. Но я уже провела платеж. Мы не можем его вернуть, – нагло солгала я.
– Что же делать? – он выглядел растерянным.
– Вы оплатили эту ночь. Останьтесь до утра.
Он колебался.
– Ладно, – сказал он, наконец. – Я могу заказать ужин в номер?
– Конечно, – я снова улыбнулась.
После ужина, когда Аня и ее родители сидели в холле, я сняла трубку телефона и набрала номер комнаты, где остановился Павлик.